Журнал «Вокруг Света» №02 за 2010 год
Шрифт:
Батальон польских женщиндобровольцев тренируется перед отправкой на фронт. В 1920 году добровольцами в армию записались почти 200 000 поляков. Фото: ROGER VIOLLET/EAST NEWS
Обороняться никто из противников не собирался: красные планировали наступление в Белоруссии, поляки — на Украине. На юге Пилсудский мог опереться на дружественную ему Румынию и остатки петлюровцев, на севере же Литва, позабыв недавнюю вражду с красными, была готова их поддержать, чтобы завладеть Вильнюсом. К началу войны Пилсудский смог сосредоточить более 300 000 штыков и сабель против 90 000 у красных. Поляки имели значительный перевес в технике — орудиях, пулеметах, аэропланах. Разведка большевиков, находившаяся в эмбриональном состоянии, эти широкомасштабные приготовления проморгала. В марте Пилсудский организовал отвлекающее наступление под Мозырем, а через месяц ударил там, где линия красных была наиболее тонкой — на Житомир. Части Красной армии, сформированные из «галичан», тайно сочувствовавших Польше, восстали, и фронт практически обнажился. На пути польской армии не осталось
Но и большевики не собирались признавать поражение. Началась массовая переброска частей Красной армии на польский фронт — одних только комиссаров сюда было направлено 9000! Под Киев откомандировали наркома по делам национальностей Иосифа Сталина. А в советском Генштабе было создано особое совещание под руководством знаменитого генерал-адъютанта Алексея Брусилова, одного из самых известных военачальников Первой мировой. Оно обратилось с воззванием «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились»: им предлагалось вступить в ряды Красной армии. Белогвардейцы решили, что советская власть начала возвращаться к государственному мышлению, и бросились спасать Родину от польского нашествия. Только в Москве на воззвание отозвались полторы тысячи офицеров. В РККА записывались те, кто только что воевал за белых, кто прятался от ареста, кто сидел в лагерях.
Командующим Западным фронтом, действовавшим в Белоруссии, был назначен 27-летний Михаил Тухачевский, военачальник решительный и амбициозный, поставивший своей задачей разгромить польскую армию стремительным броском на Варшаву. Правда, первые попытки прорвать линию фронта в районе реки Березины потерпели неудачу — пока на помощь не подоспела Первая конная армия Семена Буденного…
В апреле — мае она совершила марш в тысячу верст с Северного Кавказа на Украину, по пути потрепав гуляйпольскую армию Нестора Махно, и вышла на польский фронт в районе Винницы. В Первой конной насчитывалось порядка 17 000 сабель, а также артиллерия, бронепоезда и аэропланы. Однако главной ударной силой были знаменитые тачанки — махновское изобретение, взятое на вооружение красными. 5 июня авангард Первой конной — бригада легендарного дворянина-анархиста Григория Котовского — прорвала фронт там же, где 40 дней назад это сделали сами поляки — под Житомиром. Буденный неудержимо устремился на Волынь. Третья армия во главе с лучшим польским генералом Эдвардом Рыдз-Смиглы героически сопротивлялась, но должна была оставить Киев. Окружить ее не удалось — красным не хватало на этом направлении пехоты, да она и не успевала за конницей. Кроме того, в войске Буденного не все было благополучно — некоторые насильно мобилизованные в нее белые казаки (один из командиров полков Конармии был даже ранее деникинским офицером) дезертировали к полякам. Вместе с тем с прибытием на Волынь Буденный получил возможность опереться на местных крестьян , для которых любой враг их польских господ был другом. Пошла массовая запись в красное ополчение.
Хуже всего пришлось многочисленному еврейскому населению тех краев. Погибли не менее 70 000 человек. Наиболее последовательно истребляли евреев петлюровцы, но доставалось им и от поляков, в сознании которых «еврей» и «комиссар» слились воедино, и даже от красных — они притесняли евреев как «классово чуждых».
Юзеф Пилсудский (1867–1935) Родился в 1867 году в Литве. За участие в покушении на императора Александра III был сослан в Сибирь (его соратник, Александр Ульянов, был повешен). Став революционером-подпольщиком, в глубине души он оставался польским националистом. Когда началась Первая мировая, Пилсудский проявил необыкновенную прозорливость, сказав, что если Германия и Австрия победят Россию, а потом сами будут побеждены Англией и Францией, то Польша получит свободу. Он сражался против России во главе Польских легионов, но в 1917-м прекратил сотрудничество с Германией и попал за это в тюрьму, упрочив свою популярность среди поляков. Пилсудский сумел взять в свои руки «собирание» Польши, отказавшись от социалистических устремлений: своим товарищам по подполью он сказал, что «сел на красный трамвай, только чтобы доехать до остановки «Независимость». В 1926– 1935 годах он снова будет руководить Польшей и займет почетное место в ее государственном пантеоне.
Михаил Тухачевский (1893–1937) Советскими войсками командовал 27-летний Михаил Николаевич Тухачевский, профессиональный военный, родом из обедневших смоленских дворян. Окончив военное училище, он был накануне Первой мировой зачислен подпоручиком в лейб-гвардии Семеновский полк. За проявленный героизм Тухачевский был осыпан наградами, а попав в германский плен, совершил пять попыток побега и, наконец, вернулся на родину в октябре 1917 года. В Гражданской войне он решительно встал на сторону большевиков и быстро выдвинулся на первые позиции. Не будь революции, «его благородию» Тухачевскому, возможно, довелось бы подавлять польских социалистов во главе с подпольщиком Пилсудским. Но получилось так, что «пролетарский» военачальник выступил против «реакционных польских панов» и потерпел поражение. Судьба его и далее будет переменчива. Он сделается самым молодым маршалом Советского Союза и падет жертвой сталинских репрессий в 1937 году.
Даешь Варшаву!
Теперь поляки были вынуждены перебрасывать войска обратно на Украину. Белорусские и литовские части польской армии оказались ненадежны, бойцы массами сдавались в плен. Тухачевский начал стремительное наступление на севере, и поляки побежали. На плечах отступавших войска Тухачевского ворвались в Минск, а затем вышли на берега Немана. Красная армия покатилась вперед подобно лавине. Не спасли поляков ни полесские болота, ни германские укрепления Первой мировой, и даже Брестская
крепость, которая должна была стать центром польской обороны на Западном Буге, продержалась всего несколько часов. На правом фланге Западного фронта действовал 3-й кавалерийский корпус под командованием Гайка Бжишкяна (Гая), состоявший из казаков и горцев. Всего за несколько дней он промчался вдоль литовской границы, миновав Вильно и Гродно, и оказался на польской земле. Таких рейдов Европа не видала уже более 100 лет — со времен Наполеона.Польша официально запросила страны Антанты о помощи. В ответ те согласились на посредническую миссию, но потребовали отвода польских войск на линию Керзона. Поляки выразили согласие. Но теперь уже большевики не хотели останавливаться. И даже ультиматум союзников ничего не изменил — стоило англичанам пригрозить военным вмешательством, как у них самих начались массовые забастовки. В Германии также началось бурление: как ни странно, красных ждали не только левые, но и правые — в них видели силу, способную сломать ненавистную всем немцам Версальскую систему. Большевики были врагами врагов, а значит, почти что союзниками. Поэтому Германия и Чехословакия закрыли свои границы для военных поставок в Польшу. Франция и США могли оказывать помощь лишь через один балтийский порт — вольный город Данциг.
Польская карикатура «Большевистская свобода». Свободу символизирует Лев Троцкий, восседающий на черепах. Фото: AKG/EAST NEWS
23 июля в Москве открылся Второй конгресс Коминтерна. При открытии Ленин заявил о необходимости создания единой мировой пролетарской армии и всемирной Советской республики. В тот же день Москва отдала приказ о движении к Варшаве, и был создан Временный Революционный комитет Польши во главе с Феликсом Дзержинским и Юлианом Мархлевским. Польревком провозгласил в Польше Республику Советов, призвал польских солдат, рабочих и батраков к восстанию против власти, объявил об отделении церкви от государства и отмене частной земельной собственности. Ревкомы и батрацкие комитеты стали прибирать власть к рукам. Энтузиазма у населения это не вызвало. Безусловно, товарищи погорячились, но эйфория была уже слишком сильна, а всемирный масштаб событий мешал разглядеть такие «мелочи», как польский патриотизм и истовая религиозность. В тот же самый день было принято решение, сыгравшее решающую роль в войне. Первая конная была отправлена на юго-запад — брать Львов. Решение принял главнокомандующий Сергей Каменев (не путать с партийным вождем Львом Каменевым). Для профессионального генштабиста такой ход был странным — гораздо выгоднее было бы сосредоточить больше сил под Варшавой. Скорее всего, на него повлияло большевистское руководство. В конце концов, Тухачевский слал победные реляции — казалось, что польская столица вот-вот падет.
Уже больше половины польской территории было потеряно, и поляки искали выхода из безнадежной ситуации. В Польше было сформировано коалиционное правительство из представителей всех влиятельных партий — и 7 августа оно заявило о согласии на мирные переговоры без чьего-либо посредничества, которых уже полтора года требовала Москва. Но теперь московские условия стали заметно жестче. Советская Россия признавала польскую государственность в этнических границах, однако фактически требовала демилитаризации Польши: у нее должны были остаться 50-тысячная армия, а также созданная под коммунистическим контролем вооруженная рабочая милиция. Производство вооружений запрещалось, а избытки оружия передавались Советской России. Заведомо невыполнимые условия звучали как ультиматум. Кроме того, в июле был срочно подписан советско-литовский договор, по которому только что занятые Красной армией Вильно, Лида и Гродно передавались Литве. Тем самым Советы получали дружественный нейтралитет со стороны литовцев, а поляки теряли территории, которые считали своими. Поддержки ждать было неоткуда: все соседи Польши были настроены к ней враждебно. Чехословацкое правительство заявило, что оно придет на помощь русским, если поляки не уступят им спорную Тешинскую область. Уступка последовала незамедлительно.
В Польше начинался настоящий патриотический подъем. Почти 200 000 человек записались добровольцами в армию. Польская католическая церковь объявила войну священной. Пропаганда сравнивала красных с войском Батыя и писала о массовом насилии над местным населением. Но и всплеск патриотизма, казалось, не мог спасти поляков…
Чудо на Висле
Пилсудский пребывал в тяжелой депрессии. Европейская печать уже похоронила Польшу. Тухачевский должен был не позднее 12 августа взять Варшаву. Лавры Суворова не давали покоя молодому командующему, в распоряжении которого оставалось лишь 50 000 штыков и сабель. Предполагалось стремительным броском охватить польскую столицу с севера и запада и ворваться в нее с неожиданного направления. Ни численности, ни расположения войск противника штаб фронта точно не знал, а между тем оборонявшиеся уже имели двукратный перевес в силах. Таким образом, Тухачевский сам лез в мешок между основными польскими силами и германской границей. А Первая конная, которая могла бы его выручить, находилась далеко, завязнув в тяжелых боях под Львовом. Здесь под бомбами американской авиации красные три с лишним недели упорно пытались теснить превосходящие их численностью польские войска. Удар окончательно разбился о стену обороны в окрестностях Львова. Впрочем, даже в случае его взятия войска лишь бесполезно уперлись бы в Карпаты и границу с Чехословакией. А ведь если бы красные вовремя заняли оборону на этом направлении и отправили буденновцев под Варшаву, они могли бы выиграть всю кампанию.
И все же, хотя и с опозданием, план Тухачевского был близок к реализации: корпус Гая форсировал Вислу, перекрыл стратегическую трассу Варшава — Данциг и оказался в 100 километрах западнее польской столицы. Тем самым Польшу окончательно отрезали от внешнего мира. А с востока к Варшаве вплотную подступили 3-я и 16-я армии Владимира Лазаревича и Николая Соллогуба. Но это уже было наступление на пределе сил. 15 и 16 августа легионеры Галлера — лучшие польские войска — нанесли отчаянные контр удары и сразу в нескольких местах вышли в тыл красным. Такого успеха не ожидали сами поляки. Будь в составе красного Западного фронта Первая конная, Галлер оказался бы окружен и разгромлен. Но вышло наоборот. Для красных это была катастрофа.