Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год

Вокруг Света

Шрифт:

Священник отступает на шаг-другой и вдруг сразу воздевает руки к небу. Свет красных лампочек словно облачает его в пурпурную ризу.

— Благослови вас бог, — он чертит правой рукой огромный крест. — Во имя отца и сына...

Напрасно они делают безразличный вид, они слушают. Они даже взволнованы. Кроме Бимбы, который вполголоса обрушивает на бога все известные ему оскорбления.

— ...и святого духа.

— Аминь, — отвечает Луиджи, отпуская педаль сцепления.

При свете фар белая поверхность дороги кажется почти блестящей. Темная масса грузовика медленно уплывает в ночь.

— Завёл бы ты грузовик на объезд, —

говорит Жерар напарнику. — Оставим его там, а сами вернемся в деревушку, отдохнем еще немного. Можно даже вздремнуть. Через час господин кюре нас разбудит.

— Тебе бы только дрыхнуть, — протестует Джонни, садясь за руль.

Штурмер остается наедине со стариком.

— Вы разве не сразу уедете? — спрашивает тот.

— Нет. Для безопасности мы едем с интервалом в один час.

— Но...

Он хочет что-то сказать, однако умолкает на полуслове. Ему явно не по себе. Жерар ничего не замечает. А на Джонни бог знает почему напал стих: ему захотелось поставить машину не где-то позади, а именно так, чтобы задний борт касался стрелки указателя. Грузовик хоть и недогружен, однако его не развернешь, как спичечный коробок. Джонни потеет на совесть.

Но что это? Кажется, грузовик Луиджи возвращается. Да, так оно и есть! На подножке стоит индеец и держит в руке деревянный щит, белый с черными буквами. Бимба спрыгивает на ходу. Он бледен от ярости.

— Где этот падре? Где этот вонючий ублюдок из борделя их сволочного бога?

— В чем дело? Что он тебе сделал?

— Посмотри!

Вырвав щит у индейца, Бимба потрясает им перед носом Жерара.

— «Внимание! Скорость минимальная! Дорога в плохом состоянии. Опасно! Внимание! Внимание!»

— Вот что эта сволочь сделала! Он боялся, что если мы увидим щит, то поедем через его вонючий приход. Испугался за свою драгоценную шкуру, за свой дом и всех этих золотушных, которых он обирает. Где этот гад, я убью его, прежде чем подохну сам...

* * *

Подошли жители деревни. Здесь и трясущийся мэр; впрочем, он и до этого весь дрожал. Жерар схватил его за грудки.

А ты, ты ведь тоже нас умолял не ехать через твою вшивую деревню!..

Лицо старика становится грустным.

— Я только не хотел, чтобы вы ехали через деревню. Но туда я вас не направлял...

— А надпись все-таки убрали?

— Нет, это не мы. Это все падре.

— Ты с ним заодно, старый негодяй!

Жерар яростно трясет старика, и глаза его мечут молнии. Но старик бесстрашно смотрит ему прямо в глаза. Жители деревни приблизились. Они хотят заступиться за своего мэра, но не осмеливаются. Только один молодой парень поддерживает старика.

— Это падре все сделал. Была даже табличка, прибитая под стрелкой. Посмотрите сами, там еще видны следы гвоздей. А он ее сорвал...

Остальные подтверждают его слова:

— Да. Ее сорвал падре. Он сказал, что вы поедете через деревню, если ее прочтете.

— Мы хотели уйти из деревни на эту ночь, — добавляет другой. — Но падре нам запретил: и церковь и его дом как раз на дороге. Он боялся все потерять.

— Он грозит, что будет молиться, и у того, кто вам это скажет, падет скот и умрут все дети.

— «Я сам это сделаю, — говорил он, — я их уговорю, я покажу им все опасные места на новой дороге».

— Да, «я сам все сделаю» — это его слова.

— А где он теперь?

Все упрямо замолкают.

— Он ушел. Не ищите его,

не теряйте времени.

Теперь вы все знаете, а мы ушли из наших домов.

Проезжайте через деревню. Мы вернемся, когда вы уедете.

* * *

— Пошли, ребята! — говорит Бимба приятелям. — Мы-то его найдем...

Один Луиджи против.

— Я побуду у грузовиков, — говорит он. — Нельзя же их так оставить...

Остальные устремляются вслед за Бимбой.

* * *

Долго искать не пришлось. Как они и думали, священник спрятался в своей церкви. Там они его и обнаружили в темном углу за колонной.

— Выходи отсюда, — сказал Жерар.

Но вмешался испанец:

— Нет, именно здесь! В его берлоге. В его притоне. В доме его хозяина. Ну что ж, подлец! Может, твой вонючий бог сойдет с распятия, чтобы защитить такую же падаль?..

Священник был ни жив ни мертв. Но он не пытался защититься, не сказал ни слова. Ударом ноги в грудь Бимба опрокинул его навзничь. Потом бросился на него, перевернул и, схватив за уши, стал возить лицом по цементному полу. Изо всех сил. До бесконечности.

— Остановись, — сказал Джонни. — Какой тебе толк, если он подохнет? Ты не сможешь даже воспользоваться премией, если мы довезем взрывчатку.

Но Бимба отпустил священника не сразу. Только тогда, когда тот умолк и едва дышал.

Перед тем как покинуть церковь, испанец сорвал с алтаря распятие, сломал дверь дарохранительницы. Он разбросал облатки во все стороны и плюнул в дароносицу.

Луиджи, которого они встретили у машин, услышав об этом, тяжело вздохнул.

— Не будет нам удачи, — прошептал он.

* * *

Они медленно проехали деревню и выехали на дорогу со скоростью улитки, вернее, осторожной черепахи, которая каждый раз смотрит, куда ей поставить лапу. Грузовик Штурмера остановился, чтобы первая машина отъехала на нужную дистанцию.

Жерар и Джонни молча курили. Так прошло, наверное, с полчаса. Наконец Жерар открыл дверцу, чтобы выйти из машины, успокоить разгулявшиеся нервы, и тут впереди что-то вспыхнуло неимоверно ярко, брызнули железные обломки, ослепительный свет охватил часть горизонта, а потом и всю ночь. Свет невероятной силы, белый, как вспышка магния, на секунду озарил каждый камушек в каждой выбоине, каждую травинку вокруг, насколько хватало глаз. Холодное белое солнце вспыхнуло на миг и умертвило все живое своим леденящим светом. Едва оно потухло, раздался грохот; докатился раскат звуковых волн; здесь, на равнине, им не за что было зацепиться, и они неслись, нагоняя друг друга и усиливаясь до бесконечности. Потом воздушная волна обрушивается на грузовик. Она хлещет по лицам мужчин, оставшихся снаружи, осыпает кабину и ветровое стекло зернами песка и уносится дальше, за горизонт. И внезапно все затопляет мертвая тишина.

* * *

Джонни вцепился в руль. Его веки сжаты так плотно, словно он боится, что нечто враждебное насильно проникнет в его глаза. От стука открывшейся дверцы он подпрыгивает и бормочет нечто совершенно неуместное:

— Не шуми так!

Оба европейца мысленно соблюдают минуту молчания. Нитроглицерин убил их товарищей. Двое уже перестали ждать, надеяться, терзаться страхом. Для двоих деньги компании «Круд» из почти ощутимой сверхреальности мгновенно превратились в ничто. Эти двое исчезли, вышли из игры, избавились от риска. Кое-кто в Лас Пьедрасе обрадуется. Чья теперь очередь? Смерлова?

Поделиться с друзьями: