Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год
Шрифт:
План эвакуации людей был продуман еще раньше. Когда подошли поближе, бросили конец, его закрепили на кунгасе, и маленькое судно оказалось на буксире. После этого механик Камирный через задний люк спустил резиновую шлюпку, прикрепил ее к натянутой веревке и они со штурманом Леоновым стали пробираться к кунгасу.
Восемь рейсов совершила шлюпка, пока всех не взяли на борт самолета. А дальше пошла вообще фантастика. То, что с такой высокой волны не взлетишь, понимал каждый. Что делать? И Леонов подсчитал — до ближайшего пролива, где поверхность воды спокойная, сто сорок километров. Решили не лететь, а плыть! Запустили моторы и начали рулить. Через полчаса моторы перегрелись, пришлось их выключить. Легли в дрейф. Медленно, но продвигались
Через двенадцать часов дрейфа показалась земля... Летчики спасли тридцать восемь человек.
…Знакомая сетка меридианов, расходящихся из одной точки — Северного полюса. Но сейчас она нарисована не на условной белизне карты, а на сверкающем полотне льдины.
Это снимок уникальный. Тогда мы сделали важное географическое открытие. Мы открыли Северный полюс.
Не спешите удивляться. Конечно, первым достиг его Пири в 1909 году, конечно, в 1937 году там была высажена героическая четверка Папанина. В 1962 году на полюсе всплывала советская подводная лодка «Ленинский комсомол».
Словом, люди на полюсе были. И все же точнехонько там, где находится северная точка земной оси, до нас никто не бывал. Дело в том, что ее местонахождение довольно трудно определить.
В 1965 году ученые решили провести исследования точно на полюсе. Высокоширотная воздушная экспедиция шла к концу, когда была задумана хитроумная операция по отысканию географической точки полюса. Долго сидели над картами штурманы и астрономы.
Приземляться на полюс решено было на вертолете. Это гарантировало нам успех — ведь на вертолете можно сесть в любом месте, на любой лед, был бы он достаточной прочности.
Утром — в день начала операции — в воздух с ледовой базы поднялось несколько самолетов АН-2 и вертолет МИ-4. Вел его Герой Советского Союза Василий Борисов.
Сначала мы сели в двадцати километрах от нашей цели, на тридцатом меридиане. Другой самолет приземлился на таком же расстоянии от полюса на сто двадцатом меридиане. Астрономы быстро определили точное нахождение обоих самолетов. Расчеты, поправки. К точке полюса направляется вертолет.
Опускается в назначенном месте.
Вскоре рядом с ним оказываемся и мы на своем лыжном АН-2.
Волнуемся. Сходим на лед. Вот он — полюс! Вокруг льды и льды. И ничем это место не отличается от любого другого в огромных просторах Северного океана — льдина, каких множество... Но... Мы же знаем, что есть только еще одна точка на земле, похожая на эту.
Здесь не существует часовых поясов, суток, месяцев. Солнце всходит и заходит один раз в год, а звезды здесь горят ярко и не уходят за горизонт.
Пока мы осматриваемся, ученые приступают к работе. В эфир уходит первая телеграмма: «На Северном полюсе ясно, видимость 20, температура минус 20 градусов, давление 128 миллибар».
В тот день эти данные были нанесены на все синоптические карты мира.
Океанологи измеряют глубину океана — четыре тысячи двести девяносто метров, берут пробы воды.
А мы рисуем полярный круг, обозначаем ось и устанавливаем в ней Государственный флаг Советского Союза. Под ним мы оставляем запаянную банку с запиской «СССР. Экспедиция «Север-65». 3 мая 1965 года». Интересно, куда погонят нашу льдину ветры и течения...
Только три фотографии... Три истории, которые входят в летопись нашей полярной авиации. Три вехи, которые вместе с тысячами других отмечают одни уверенный, хоть и нелегкий, путь.
Записала Т. Чеховская
Уильям Фолкнер. Розарий
Сильнее всего на свете мистер Харрис ненавидел своего соседа Хуана Вентурия и песенку под названием «Розарий». Он никак не мог решить, что ему ненавистнее, и само это сознание доставляло ему жестокую радость. Когда Вентурия, убирая свой двор, выбрасывал во владения мистера Харриса мусор и консервные банки, а как-то раз швырнул даже дохлую кошку, или когда цыпленок мистера Харриса, забежавший на участок Хуана Вентурия, немедленно поплатился за это жизнью, — в эти дни мистер Харрис знал, что пуще всего ненавидит соседа. Но когда жена и дочери мистера Харриса таскали его на музыкальные вечера и заставляли слушать, как чужеземцы с нечесаными гривами; не умеющие ни говорить, ни играть по-английски, уныло пиликают на скрипках, он мог поклясться, что на свете нет ничего хуже «Розария» или, уж если хотите знать его мнение, любой другой мелодии.
А Хуана Вентурия вовсе не раздражал «Розарий». Он не был женат, а потому ему не приходилось посещать концерты, и это еще сильнее бесило мистера Харриса, считавшего, что тут должна что-то сделать полиция. Вентурия наслаждался жизнью. Он умел раздобыть деньжат, каждый вечер встречался с друзьями в ресторанчике, словом, жил в свое удовольствие. Весь свой запас злости он мог сберечь для мистера Харриса, для цыплят и кошки мистера Харриса, для его дома и вообще всего, что принадлежит мистеру Харрису или нравится ему.
Да, Вентурия наслаждался жизнью. Он подстерегал мистера Харриса и, когда тот проходил мимо, насвистывал «Розарий». Он просматривал объявления в журналах и от имени мистера Харриса просил высылать наложенным платежом средства от чесотки и куренья, туалетные принадлежности, кухонную утварь, а потом злорадно прислушивался, сидя в кресле, к взрывам бессильной ярости мистера Харриса.
Однажды утром мистер Харрис не вышел из своего дома в обычный час. Вентурия, лишенный удовольствия просвистеть ему «Розарий», решил, что враг нарочно подстроил этот номер. Но когда позднее он услышал, что мистер Харрис заболел, его охватило ликование. Целый день, сидя в своей лавке, он радостно улыбался, иногда, к удивлению покупателей, начинал громко хохотать. Вечером, в кафе, он был необычайно оживлен и весел и заставлял своих приятелей покатываться со смеху.
Потом, когда он вернулся домой и, ухмыляясь, ворочался в постели, его внезапно осенила страшная мысль. А вдруг его враг умрет! Вдруг ненавистный сосед станет для него недосягаемым! Он вспоминал обо всех упущенных случаях подстроить настоящую подлость мистеру Харрису, и от его радости не осталось и следа. Прихлопнуть нескольких желтых цыплят или выкинуть мусор на участок Харриса — что это по сравнению с тем, что он мог бы сделать! Пустяки, сущие пустяки! Это детские штучки, десятилетний мальчишка мог бы додуматься до этого. Но он, Вентурия, мужчина, он мог бы придумать что-нибудь такое, что свалило бы его врага в постель и заставило умирать медленной смертью. А сейчас уже поздно. Его враг недосягаем, уже ничем нельзя повредить ему. Вентурия проклинал себя, ломая голову, что бы такое изобрести.
Как же это он позволил ускользнуть своему врагу! Если мистер Харрис умрет, он, Вентурия, окажется в жалком положении: ему придется тоже умереть, чтобы последовать за ним в чистилище и там закончить дело, которым он так преступно пренебрегал, пока был жив. Что бы такое сделать, прежде чем его враг отправится на тот свет и этим навсегда расстроит его планы? Он вертелся в постели и стонал, жалея о потерянных возможностях. Сколько всяких идей приходило ему в голову сейчас, когда было уже слишком поздно. Правда, он еще может поджечь дом мистера Харриса, но это грозит тюрьмой. В ярости он стал бранить и полицию. И случайная болезнь врага и власти — все обернулось против него...