Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год

Конечно, даже среди исследователей встречаются люди, чье мнение в подобных случаях, если отбросить терминологическую вуаль , сводится к известной фразе: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Но науке, понятно, такой консерватизм несвойствен, иначе бы она просто не могла развиваться. Столь же далека от науки, однако, другая крайность — принятие чего-то на веру, признание чего-то в качестве истины, когда не выполнено одно существенное правило научного метода — правило воспроизводимости и однозначности результата.

Отказ от этого правила сразу спутал бы оценки, что истинно, а что ложно. Ведь если за критерий принять количество свидетельств, «массовость наблюдений», то нам пришлось бы признать реальность существования чертей и призраков, ибо «факт» их существования установлен многими «очевидцами». Не решает проблему и вопрос авторитета ученого, ибо тогда, логично, мы должны абсолютно верить, скажем, нобелевскому лауреату и куда меньше доверять малоизвестному исследователю. Поэтому критерий один: то, что исследователь получил в лаборатории или обнаружил в природе, тогда становится признанным фактом, когда результат по той же самой методике может быть повторен любым другим исследователем. Конечно, в природе бывают уникальные случаи, когда наблюдение повторить нельзя. Тем жестче требования к доказательности однажды полученного результата. Не должно быть ни малейших сомнений, что наблюдение произведено безукоризненно, со всей ответственностью и на строго научном уровне; полученные доказательства, в свою очередь, должны быть неуязвимы для критики. В противном случае это еще не твердо установленный факт; это лишь сигнал о том, что «здесь, возможно, что-то есть!». Конечно, действительность сложней и разнообразней любой, в том числе и этой схемы. Но в целом ее рамки незыблемы.

Обращаясь к статье о «снежном человеке» в Малайзии, легко заметить, что, во-первых, это сообщение, по существу, ничем не отличается от тех, которые появлялись десять-пятнадцать лет назад. Во-вторых, снова нет доказательства, убедительного для любого непредвзятого специалиста (позиция самого автора в оценке итога экспедиции очень верна). Фотографии следа, сделанные в разных концах Земли, насчитываются уже сотнями. Более того, в 1967 году в глухом уголке Калифорнии объектив киноаппарата запечатлел само загадочное существо... Канадский исследователь Р. Дахинлен представил это свидетельство многим американским, английским, а недавно и советским специалистам. (Об этом он рассказывал в «Кают-компании» «Вокруг света».) «Орешек», однако, оказался нелегким. За небольшим исключением, специалисты не отвергли пленку, что называется, с порога. Но до окончательного вывода, что именно запечатлел киноаппарат, еще далеко. Исследования кинокадров продолжаются, и осторожность подхода, скрупулезность анализа тут вполне объяснимы — ведь были же прямые, рассчитанные на сенсацию подделки! Эта «скомпрометированность темы» изрядно мешает спокойному, объективному изучению накопленного материала, тем более что «закрыть» всегда легче, чем «открыть», особенно в ситуации, когда о «снежном человеке» уже сложилось не слишком благоприятное мнение (что делать, в науке эмоции тоже играют не последнюю роль!).

Кроме всего прочего, есть вещи, весьма существенные для исследователя, о которых неспециалист может и не подозревать. В шотландском озере Лох-Несс обитает некое чудовище (или несколько чудовищ). «А почему бы и нет? — скажем мы. — Разве до сих пор не находят крупных животных, которые ранее не были известны науке? То же самое и в Лох-Нессе». — «Нет, — говорит понимающий зоолог.— Существование даже нескольких представителей неизвестного вида в одном-единственном озере граничит с чудом». И он прав, потому что если особей всего несколько, то неизбежны внутриродственные скрещивания, что согласно законам генетики ведет к быстрому вырождению и гибели группы. Это не единственное возражение, есть и другие, более специфичные, но не менее существенные. Поэтому существование «чудовища», тем более древнего, в одном или нескольких экземплярах — гипотеза с позиций науки весьма сомнительная.

Что же касается «летающих тарелочек», иначе «неопознанных летающих объектов» (НЛО), то о них наука высказалась недавно вполне определенно. Как советские, так и американские компетентные ученые, проанализировав все сообщения, пришли к выводу, что все такого рода свидетельства недостоверны и НЛО не существует. Это, конечно, не значит, что в атмосфере в принципе не может быть малоизученных, а то и вовсе неизвестных природных явлений. Ведь трудно ожидать, что в воздухе, на земле, в воде все уже настолько изучено, что ни сейчас, ни через десять, ни через сто лет там не откроется ничего существенно нового. Но это уже другая тема.

Статью об Атлантиде мы постарались подробно прокомментировать по ходу текста, ибо это в своем роде примечательная статья. Подход автора к материалу, его подача, пренебрежение к точности, быстрота выводов — все очень типично. К сожалению, когда речь идет о «снежном человеке», Атлантиде или следах космических пришельцев, тон сплошь и рядом задают именно такого рода эффектные, размашистые, но весьма легковесные и даже существенно неточные статьи. (Статья американского археолога далеко не худший образец.) Неспециалист часто беззащитен перед их сенсационным .блеском, так как многое в них вынужден принимать на веру. Одновременно они изрядно компрометируют саму, порой действительно важную, тему, саму, быть может, здравую в своей основе гипотезу.

Ибо даже те гипотезы, которые лишь с натяжкой можно назвать научными, иногда приносят ощутимую пользу. Шлиман, к немалому ужасу некоторых своих коллег, принялся искать Трою «по указаниям» «Илиады». Нашел он не гомеровскую Трою, но его находка стала событием в археологии. Публикации о Тунгусском метеорите с изложением научно-фантастической гипотезы взрыва космического корабля побудили двинуться в тайгу самодеятельные экспедиции, которые собрали хороший научный материал. Помнить о такого рода последствиях необходимо. Природа удивительна, разнообразна, неисчерпаема и еще далеко не познана даже на Земле. Поэтому нет смысла с порога отвергать ни того же «снежного человека», ни миф об Атлантиде. В конце концов это тоже не лучший метод.

Д. Биленкин

Куда ведут следы «большенога»?

Поверить в это было трудно.

— Чьи большие следы? — переспросили мы.

— Гигантских людей, — повторил вождь деревни.

— Гигантских людей?

— Ну да, Оранг Далам.

Большие следы. Гигантские люди... Что за бред! Никаких сомнений — перед нами еще один рецидив местных суеверий. Уже два дня мы слушаем байки аборигенов о хитрюгах слонах и тиграх-людоедах, теперь нам подкинули новенькое — про гигантов джунглей.

Меня и фотографа Курта Рольфа зазвал на рыбалку в низовьях реки Эндау старый знакомец Тунку Бакар, племянник султана Джохора. Предвкушая будущую добычу, мы согласились с радостью, но всем нашим мечтам пришел конец, едва начались муссонные дожди и уровень рек стал подниматься на глазах. И вот третий день мы сидим в деревне, курим местные злые сигары и слушаем, как Тунку переводит нам бесконечные небылицы.

— Так где, вы говорите, — спросил Курт,— видели эти следы?

— Далеко вверх по реке, — был ответ вождя. — За двенадцатым порогом. Оранг Далам живет на высоком плато Кинчин, а в сухой сезон спускается к реке.

Честно говоря, мы тогда не поверили старику. Мы знали, что племена, живущие здесь, в джунглях, и недалеко ушедшие от каменного века, замешивают свои легенды и рассказы на доброй порции безудержной фантазии. Тем интереснее эти рассказы слушать — время летело незаметно.

Вернувшись в Сингапур, я по уши влез в дела и скорее всего начисто забыл бы о больших следах и гигантах джунглей, не встреть я однажды за ужином одного своего приятеля, местного китайца.

Хэ Фат проявил вежливый интерес к моему рассказу о рыбалке, ухмыльнулся, когда я заговорил о проделках слонов и тигров, но стоило мне упомянуть о «большеноге», как выражение его лица изменилось.

— Местные байки?.. — хмыкнул он. — Нет, это гораздо серьезнее.

— Вы хотите сказать, что на самом деле верите в существование каких-то гигантов? — не скрыв иронии, спросил я.

Он не ответил прямо. Он сказал уклончиво:

— Во время движения за независимость в Малайе—тогда в джунглях было много народа —в газетах часто появлялись сообщения о странных существах.

«А что, если разговоры старого вождя, — подумалось мне,— и в самом деле не были лишь разговорами?...» В общем, тем же вечером я позвонил Курту, а уже на следующий день мы начали раскопки в архивах сингапурской «Стрейтс таймс». Работа шла медленно. Движение длилось с конца войны по 1953 год. Дойдя до декабря пятьдесят третьего, мы уже готовы были сдаться, но тут увидели то, что искали.