Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год

Проявления «космической увлеченности» многообразны и зримы, так что особо говорить о них не стоит. Самоочевидно также и усиление престижа науки и техники в общественном сознании.

Наблюдается, однако, и противоположная реакция. Речь идет о недооценке работ в космосе, о мнениях по поводу малой практической полезности космических исследований. На Земле множество более срочных и настоятельных проблем, чем полеты к другим планетам; две трети людей, например, страдают от недоедания — вот типичные аргументы противников активного освоения космоса. Немалое впечатление производит и сравнительно высокая стоимость первых космических экспериментов. «По стоимости, — замечает американский экономист в области космонавтики Чарльз Шелдон, — первые эксперименты не имеют себе равных в истории, и, как это не раз случалось в прошлом, не только невежды, но многие выдающиеся представители современного интеллектуального мира выражают сомнения относительно их целесообразности».

Попробуем разобраться, имеет ли эта тенденция перспективу и насколько она верна. Спору нет, стоимость космических начинаний впечатляет. Первый орбитальный полет американца Джона Гленна (3 часа 56 минут) стоил 1680 тысяч долларов в минуту. Каждая секунда пребывания на Луне экипажа «Аполлона-12» (2 часа 40 минут) стоила 30 тысяч долларов. С учетом всех предшествующих расходов каждый килограмм лунного грунта, доставленный американцами на Землю, стоил один миллиард долларов.

На Земле нет драгоценностей, которые обошлись бы так дорого...

Необходимо, однако, привести и другие цифры. По подсчетам зарубежных специалистов, первый спутник стоил 2 миллиона долларов в расчете на килограмм полезного груза. В 1968 году килограмм полезного груза на орбите стоил уже тысячу долларов. Иными словами, всего за десятилетие космические полеты удешевились в 2 тысячи раз. Можно ожидать, что переход к многократному использованию космических кораблей и аппаратов снизит цену «космического хозяйства» до 10 долларов за килограмм полезного груза, то есть стоимость спутника приблизится к стоимости автомобиля.

Что же касается содержания космических исследований, то каждый результат вызывает своего рода цепную реакцию, которая неизбежно приводит к весьма существенной практической выгоде. Первые спутники не давали никаких ощутимых доходов. Сегодня система связи «Орбита», действующая через спутники «Молния», охватила Сибирь, Крайний Север, Дальний Восток, Среднюю Азию. Сбережены миллиарды рублей и годы труда, которые в ином случае ушли бы на прокладку множества наземных кабелей и строительство ретрансляционных башен. Кроме того, содружество телевизора и спутника способно произвести подлинную революцию в образовании. Почти половина человечества неграмотна, и расходы по ликвидации неграмотности в Азии, Африке, Латинской Америке, не говоря о повышении культуры, так сказать, традиционными средствами, приводят экономистов в ужас. Эти расходы в рамках XX века непосильны для экономики многих развивающихся стран даже при щедрой международной поддержке. Сравнительно дешево и, главное, быстро проблему могут решить телевизионные спутники. Так результаты космических исследований оказываются самым действенным оружием в борьбе с таким тяжелым наследием прошлого, как неграмотность, бескультурье значительной части человечества.

В Советском Союзе успешно действует система метеорологических спутников «Метеор». Нет нужды говорить, «сколько стоит» более точный, а в дальнейшем абсолютно точный прогноз дождей и засухи, ураганов и наводнений, который просто немыслим без метеорологических спутников. Начались или вскоре начнутся и такого рода космические работы: подробное картографирование всей планеты (до недавнего времени создание карты земного шара масштаба 1:1 000 000 казалось таким же трудным делом, как высадка человека на Луну); глобальное изучение геологии планеты и на этой основе предсказание землетрясений и вулканических извержений; быстрое выявление очагов лесных пожаров; контроль за состоянием сельскохозяйственных культур, появлением сельскохозяйственных вредителей; обнаружение крупных скоплений рыбы в морях и океанах; прогноз развития ледовой обстановки в Арктике и Антарктике. И так далее — я не перечислил и половины задач, которые экономичней и быстрей решать с помощью спутников.

Та же перспектива и с изучением планет. И здесь нас ждет не меньшая отдача, хотя связь затрат и пользы пока далеко не очевидна (то же самое, впрочем, было и со спутниками). Замечу лишь для примера — ученые вполне обоснованно полагают, что изучение Луны облегчит понимание геологических структур Земли и их разведку. Ведь миллиарды лет назад земной ландшафт напоминал современный лунный: там, в сотнях тысяч километров от Земли, находятся «страницы комментария» к геологической истории планеты — комментария, без которого непонятен основной текст. От космоса к недрам Земли — таков один из путей науки, притом вполне прямой путь, который лишь кажется нецелесообразно окольным.

Человек, чье излечение зависит сегодня от какого-нибудь нового медицинского аппарата, может не знать, что конструкция аппарата возникла в ходе развертывания космических работ. Это ничего не меняет. «Обратный поток» чисто прикладных достижений науки и техники, который идет из космоса, столь силен и всепроникающ, что смело можно предсказать: в самом близком будущем прекратятся споры о том, нужен ли человеку космос. Напротив, люди будут удивляться, как они могли обходиться без спутников, космических станций и полетов, как мы сейчас удивляемся тому, что кто-то в свое время скептически относился к железным дорогам и потом к автомобилям.

Впрочем, исторические аналогии приводили к этому выводу и тогда, когда еще нельзя было доказать практическую ценность спутника...

Туман иллюзий и твердь реальности

Как всякому наглядному и победному повороту в истории науки и техники, освоению космического пространства сопутствует переоценка связанных с ним возможностей. Нет, речь идет не о надеждах, которые связаны с дальнейшим проникновением в глубины вселенной,— тут действительность часто обгоняет прогноз. Речь идет о преувеличенном представлении роли и возможностей науки и техники по сравнению, скажем, с политикой и идеологией. Такая точка зрения свойственна многим буржуазным философам и социологам. Вот как, например, формулирует этот тезис директор Института геофизики Тегеранского университета X. Афшар: «Вообще говоря, наука и ученые, особенно благодаря достижениям в космической науке и технике, будут контролировать судьбу и развитие общества в форме невидимого будущего лидерства, тем самым заменяя собой бывших философов, которые обладали потенциальной контролирующей властью над человеком и обществом».

На Западе всячески подчеркивается тезис о «деидеологизации» общества под воздействием достижений научно-технической революции. Разновидностью подобного взгляда является понятие «коммуникации», то есть связи и обмена информацией. Эта-то «коммуникация» якобы и определяет в конечном счете отношения между людьми. Чем шире возможности «коммуникации», тем легче воздействовать на отношения между людьми и на самих людей. Так, с помощью телевидения можно приковать внимание всей планеты к ответственному международному футбольному матчу и держать ее в напряжении в течение девяноста минут как минимум, чего якобы не в силах сделать ни один лозунг или призыв, обращенный к такому же большому числу людей. И вот империалистические социологи и футурологи, отталкиваясь от ныне действующего консорциума по спутниковой связи «Интелсат», в котором господствующее положение занимают Соединенные Штаты, видят перед собой картину, представляющую смесь научно-технической реальности и социально-политической фантастики. На равном расстоянии друг от друга по линии экватора висят над миром синхронные спутники, иначе называемые геостационарными. Скорость их движения синхронизирована со скоростью вращения Земли, и поэтому они как бы неподвижно повисают над определенными точками земной поверхности. Трех синхронных спутников достаточно, чтобы держать в зоне прямой видимости всю планету. На спутниках установлена мощная широковещательная аппаратура, которая посылает сигналы прямо на экраны домашних телевизоров, и в каждый дом въезжает старая, «до-спутниковая», буржуазная пропагандистская машина, построенная на вере во всесилие любого хитроумного трюка. Таким путем, по мнению теоретиков «деидеологизации», будет происходить объединение мира по образу и подобию «процветающего общества» Америки.

Здесь вряд ли имеет смысл обстоятельно опровергать подобные взгляды: они ежедневно опровергаются в недрах самого «процветающего общества», которое сейчас переживает острейшие социальные потрясения и могучие классовые битвы. Стоит, однако, вспомнить, что, как бы ни были велики успехи научно-технического прогресса, сами по себе они не снимают и не решают социально-политических проблем. Наоборот, они обостряют их, если не сопровождаются сдвигами в сторону действительного социального прогресса и взаимопонимания между людьми. Нет в истории примера, когда бы наука и техника автоматически, сами собой, без борьбы классов и идеологий решали острые социальные противоречия. Зато иллюзии на сей счет возникали неоднократно. Возникают они и теперь... Нет, обращение к истории — занятие куда как современное и нужное!

Иначе обстоит дело с тем, что Б. Орловский назвал возросшим чувством наднациональной общности. Такое чувство в отличие от иллюзорных надежд на возможности «спутниковой пропаганды» отнюдь не относится к иллюзиям общества. Космические исследования общепланетарны по самой своей природе. Космические аппараты не знают границ, и результаты их деятельности, особенно в области связи, службы прогноза, разведки земных ресурсов, нужны каждой стране. Что же касается дальнейших перспектив, то человечество уже поставило перед собой такие задачи по проникновению в глубины вселенной, решить которые одними собственными силами не может ни одно государство. Но и тут все далеко не просто.