Журнал «Вокруг Света» №04 за 1980 год

— Позволите начать осмотр?

— Нет! — сказал Смирнов. — Тут какое-то недоразумение. У нас проверяли дымоходы на прошлой неделе.

— Как же так, господин лектор? Я справлялся у дворника Он говорит, давно никого из пожарников не было, — наступал Закачура.

— Дворник не знает. Я сам приглашал, — настаивал хозяин.

— Смотрите, вы играете с огнём, — пригрозил Закачура.

— Не беспокойтесь, господа пожарные. Не сгорим. Нам самим жить хочется.

Смирнов распахнул входную дверь, Закачуре и Вецу ничего не оставалось, как последовать этому вежливому, но настойчивому приглашению.

Как только дверь за ними закрылась, Смирнов начал крутить ручку телефона, стоявшего на столике в прихожей:

— Слушай внимательно, — говорил он кому-то по-шведски. — Возле моей квартиры два жандармских шпика. Нужно срочно их убрать. У меня важные гости. Ты понял? Нужно обеспечить охрану.

Через час Горький и Смирнов вышли на улицу.

— А ведь филеры-то сменились! — заметил Горький.

— Сменились, Алексей Максимович, — согласился Смирнов. — Видите, теперь дежурят люди с красными повязками. Они проводят вас до самой гостиницы.

— Красногвардейцы? — удивился Горький. — А где же те двое? Ну и дела!

Ленин наблюдал в окно, как двое мужчин, стоявших на противоположной стороне улицы, пошли вслед за Горьким и Смирновым

— Ну, Виргиния Карловна, спасибо за гостеприимство, — сказал он хозяйке. — Мне тоже пора.

— Погостили бы у нас, — сказала хозяйка.

— Спасибо, но сейчас спешу Дела. Передайте, пожалуйста, мой привет Владимиру Мартыновичу. И вот это.

Он вынул из кармана пальто сложенную вчетверо пачку исписанных листков.

— Пусть отдаст перепечатать. А книги из библиотеки я ему позже верну.

Ленин вышел на улицу, огляделся и спокойно зашагал по направлению к железнодорожному вокзалу. Он много раз бывал у Смирнова и хорошо знал дорогу.

— Горький пропал, ваше превосходительство, — доложил ротмистр Лявданский генералу Фрейбергу.

Генерал сердито вскинул глаза на подчиненного:

— Как это пропал? Вам же было приказано не спускать с него глаз? Куда он делся?

— Не могу знать, ваше превосходительство. Лучших агентов посылал следить за ним. И вот — потеряли.

— Вы за это ответите! — взорвался Фрейберг. — Вы же знаете, что меня о нем из Петербурга запрашивают! Что я буду отвечать?

Лявданский стоял навытяжку ни жив ни мертв.

Генерал встал из-за стола, прошелся перед ротмистром, меряя его злым взглядом.

— Потрудитесь найти, — процедил он сквозь зубы. — Поднимите на ноги филеров, потрясите агентуру, не жалейте денег. Установите наблюдение за пароходами в Або.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — вытянулся Лявданский

Ни генерал Фрейберг, ни ротмистр Лявданский не подозревали, что они совершили куда более серьезный промах «прозевали» пребывание в Гельсингфорсе в эти дни вождя большевиков В. И Ленина

* * *

12 (25) февраля 1906 года по заснеженной лесной дороге в сторону Або мчались трое саней. За ними легко скользили несколько лыжников из группы скульптора Алпо Сайло. Время от времени из чащи на дорогу выбегал человек с винтовкой и по-военному отдавал честь Горькому, сидевшему в санях. Это были часовые, расставленные финскими друзьями по всей дороге Они отвечали за безопасность дорогого гостя.

— Недаром говорят, что финны родятся с лыжами на ногах, — сказал Горький Андреевой, глядя на сопровождавших их лыжников. — Смотри, как легко они бегут.

— Да, финны — молодцы. Никогда не забуду, как они нас приняли. А лес просто сказочный. Когда-то мы увидим все это вновь? — вздохнула Мария Федоровна.

Вот и Або. Мимо побежали приземистые домики городских окраин Крутой спуск вниз, к реке, и копыта лошадей застучали по настилу моста Поворот влево, промелькнули древний собор и старый замок Сани въехали на территорию порта, и возчики лихо осадили лошадей у самого борта парохода. Толпа провожающих при виде Горького оживилась. Лявданский, Закачура и Вец попытались прорваться к нему, но здоровые, плечистые финны образовали коридор, по которому Алексей Максимович и Мария Федоровна прошли к пароходу. Задержать их жандармы уже не могли.

Горький, поднявшись на верхнюю палубу, поднял руки и крикнул:

— Някеми, Суоми! До свидания, Финляндия!

Ответные возгласы провожающих потонули в басистом пароходном гудке, и. Судно медленно отчалило и взяло курс на запад, к шведский беретам.

На другой день, когда Ленин сидел за письменным столом в кабинете Смирнова и что-то писал, вошел хозяин.

— Владимир Ильич, финские друзья только что сообщили, что Горький и Андреева благополучно прибыли в Стокгольм.

— Вот и отлично, — ответил Ленин. — Горький и за границей может очень много сделать для революции. Это большое счастье, что у нас есть такой талантливый писатель, которого знает весь мир. К его голосу прислушиваются миллионы.

Юрий Дашков, кандидат исторических наук

Возвращение Элисео Рольдана

Элисео неподвижно, молчаливо стоял у дороги, как и горы у него за спиной. Он выходил сюда каждый день и стоял, сжимая в кулаке те скудные песо, что ему удавалось заработать.

Родителей все не было. Они ушли в Тукуман, на сафру. Ушли, смешавшись с толпой поденщиков, которые каждый год спускались с гор аргентинской провинции Жужуй и соседней Боливии. В этой толпе никогда не звучали смех и шутки. Людям, у которых маисовые лепешки рассчитаны на каждый день пути, которые по дороге к огромным плантациям ночуют в загонах для скота, которые не знают, вернутся ли они из зеленого ада тростника, — этим людям не до смеха.

Элисео Рольдану повезло: его наняли на два месяца «боем» в шикарный отель, и он не пошел с родителями на сафру. Мальчишку выбрали среди других чанго (Чанго — бедняки скотоводы северных районов Аргентины.) потому, что он хоть с трудом, но умел читать. По воскресеньям в церкви падре Доминго учил его грамоте и закону божьему.