Журнал «Вокруг Света» №04 за 1980 год
Шрифт:
Элисео вложил деньги в протянутую ладошку, черную от ваксы, и стал подниматься по ступенькам гостиницы.
В. Ляховчук
Кунсентмартонские кругосветчики
В последние дни декабря прошлого года в Венгрии был сильный снегопад, непривычный для наших краев. Выездной путь из Будапешта по ведущему на юг шоссе № 6 завалило настолько, что «Лада» не в силах была пробиться.
Мне нужно было попасть в Пакш — большой поселок,
Меня больше всего интересовала работа молодежной бригады имени Ленина — бетонщиков из городка Кунсентмартон, и я договорился о встрече.
Отчаявшись выехать из столицы, я вернулся в редакцию, чтобы позвонить оттуда в Пакш, в общежитие. При такой погоде, рассуждал я, работы, несомненно, приостановлены, переговорю по телефону об основном. А потом, когда погода утихомирится, договоримся о новой встрече.
— Прошу товарища Имреи Лайоша.
— Имреи на объекте, — отвечали в трубке, — будет к вечеру.
— А кого-нибудь из бригады нельзя?
— Да вы что? — возмутились в Пакше. — Кого вы сейчас найдете в разгар рабочего дня?
— Не так уж далеко Пакш от Будапешта, чтобы там погода была совсем другая.
— Они сказали, что в Монголии и не такое было, — рассмеялись на другом конце провода.
Комендантша оказалась словоохотливой. От нее я узнал, что бригада уезжает к себе в Кунсентмартон. В Пакше они дела закончили — дальше дело строителей. Их работа — создавать уникальные бетонные блоки на своем предприятии. А на стройку они приезжают, чтобы на месте уточнить детали, посмотреть, как ведут себя их блоки в деле. Да, да, все девятеро приезжают. Послезавтра звоните в Кунсентмартон, прямо на завод: они уже там будут.
...Когда в крошечном городке Кунсентмартон в области Сольнок создавали завод бетонных и железобетонных изделий, большинство парней из нынешней бригады ходили еще в школу. Было это двенадцать лет назад — в 1968 году. Предприятие должно было выпускать блоки и панели для строительства. Их оно и выпускает по сей день. Но к тому времени, когда подросшие ребята пришли на завод, перед ним стояли и другие задачи. На строительстве уникальных объектов требуются нестандартные блоки. А чтобы их изготовить, нужны сделанные по особому проекту прессы.
Для гостиницы «Хилтон» в Будапеште нужны были золотистого цвета блоки, вся форма которых, казалось, противоречит современному машинному изделию. Гостиница расположена среди старинных домов, часть ее — старинная башня, и все нужно было так вписать, чтобы «Хилтон» не нарушал средневекового ансамбля, но и не копировал его. Чтобы здание было современным и на месте. Перед тем как приняться за работу, кунсентмартонцы приехали в Будапешт, слушали архитектора, долго изучали проект, облазили строительную площадку. Будапештская гостиница стал первым успехом бригады.
Для туннеля Белградского метро понадобились восемнадцать нетиповых секций. Опять кунсентмартонская работа.
— Труднее всего было в Монголии, — говорит бригадир Имреи. — Мы для них делали гидравлический пресс. Климат для нас тяжелый, а осваиваться надо быстро. Шаблоны, конечно, здесь делали, у нас, но ведь все смонтировать надо, проверить, как себя поведут в работе. Я еще не знал, как у ребят получится — молодые все-таки, далеко от дома не ездили. В путешествие всех тянуло, но работа-то не у себя в цехе...
Мы встретились с ним уже в Кунсентмартоне, где сразу за зеленым одноэтажным городским центром высится завод бетонных изделий.
— За монгольскую работу мы и получили имя Ленина.
Где только мы не работали! В Будапештском метро секции — наши. Там, конечно, где нужны были нестандартные. У нас любая работа начинается заново. То, что делаем сегодня, непохоже на вчерашнее. А что будет завтра? Для пакшской станции — это работа! Тут и голову поломаешь, и рукам работа ювелирная. Ювелиру, правда, с такими махинами, как наши, дело иметь не приходится...— Ты скажи, бригадир, как нас здесь называют! — перебивает его слесарь Ласло Тот. — Кругосветчики.
— Это почему? — спрашиваю я.
Имреи машет рукой.
— Да так, в шутку сказал как-то. Выступал перед школьниками, агитировал к нам приходить после учебы. Слушали меня хорошо — у нас здесь уважают тех, кто что-то особое умеет. Ну, я их, конечно, и путешествиями соблазнял: интересно ведь посмотреть, что там за Кунсентмартоном делается. Один мальчишка и спросил: «А где, мол, еще работать предполагаете?» Я обернулся к карте, рукой обвел и говорю: «Всюду, где потребуется уникальная бетонная работа! Но в основном, конечно, в Кунсентмартоне...»
Ласло Марафко, венгерский журналист
Набег на Хелефонну
Прошлым летом мы работали на Шпицбергене, вдали от Хелефонны, но это обширное ледниковое плато на востоке острова, напоминающее своими очертаниями неправильную многолучевую звезду, не выходило у нас из головы.
Тот полевой сезон был девятым для гляциологической экспедиции Института географии АН СССР, которая превратилась, по существу, в небольшое научное подразделение, изучающее все процессы эволюции оледенения далекого полярного архипелага. Важность этих исследований очевидна: природа Шпицбергена тесно связана с природой Советской Арктики, с ее погодой и ледниками. Но почему именно Хелефонна не давала нам покоя? Почему на это ледниковое плато задумали мы совершить набег?
Одна из актуальных проблем современной гляциологии — подвижки ледников. Множество ледников, причем в местах, где человек уже обосновался прочно и надолго, напоминает, образно говоря, бомбу замедленного действия — рванет, а когда — неизвестно... Таких ледников на Шпицбергене десятки, а возможно, и сотни, причем размах здешних подвижек говорит сам за себя. Известны неожиданные броски на 25 километров, и никто не возьмется утверждать, что это предел. Ледники, которые испытывают периодические подвижки, называют пульсирующими. Так вот Хелефонна (точнее, ее выводные языки), по нашим предварительным данным, удивительно богата «пульсарами»... Чтобы полнее представить эволюцию оледенения Шпицбергена, нам надо побывать на Хелефонне, нанести на карту ее ледники и по возможности проследить изменения в их состоянии. О Хелефонне мы знаем пока слишком мало...
За месяц я сработался со своим помощником — студентом-практикантом географического факультета МГУ Володей с честной солдатской фамилией Окопный. В армии он отслужил, но окопы рыл, к счастью, только учебные.
— Что сиднем сидеть на базе, время терять? Разве можно Хелефонну чем-то заменить? — не раз будоражил меня Володя. Я был согласен с ним. Разумеется, работать по спутниковому снимку или по аэросъемке легче, чем идти маршрутом, хотя сторонники новых методов упрекают нас в пристрастии к дедовским способам исследований. Но, откажись мы от маршрута, неизвестно, как отразится это на результатах проблемы, которую изучаем. А еще хуже потеря научной предприимчивости и дееспособности...