Журнал «Вокруг Света» №04 за 1991 год

Когда подошло время обеда, а не было ни обеда, ни каких-либо перспектив на него, Кэти разыскала Эрни. Он все время держался в стороне от всех, погруженный в свои мысли.

— Эрни, — напомнила Кэти. — Я хочу есть.

Девушка надеялась пробудить его подходом в стиле «я-маленькая-девочка».

— Все мы хотим, — сухо ответил Эрни. — А скоро вообще голодать будем, — добавил он, помолчав.

— Не знаю, как решать с обедом... Ты должен помочь, Эрни. Осталось несколько банок бобов, но их на всех не хватит.

Эрни пожал плечами:

— Пусть ребята пойдут и попросят что-нибудь у этих деревенщин. А девочки... девочки могут лечь с теми, от кого пахнет коровьим дерьмом и кто всегда может накормить их мясом.

— Спасибо за совет. Тогда и я себе кого-нибудь подберу...

— Я не имел в виду тебя.

— Ты сказал — «девочки». А я — одна из них.

Эрни поднялся с ящика, на котором сидел все время, пробормотав, что ему «надо походить и подумать».

Они пошли рядом, молча. На рынке уже шла усиленная торговля. Никто не обращал на них никакого внимания. И они чувствовали какую-то неловкость. Через некоторое время они купили по мясной лепешке, ставшей «фирменным блюдом» этого рынка, и Кэти решилась спросить:

— А как же остальные?

— Пусть сделают то же самое, — безразлично ответил Эрни. — Там еще остались кое-какие мелочи, которые можно обменять.

— А завтра?

Эрни молча пожал плечами.

— Бога ради, Эрни, очнись! Вчера был не первый бой, который ты проиграл. Что будет со всеми нами, если ты останешься таким?

— Каким — «таким»?

— Ну, как будто ты на все махнул рукой.

— Обойдетесь и без меня. Может, даже это и к лучшему. Пусть Чарли поведет ганг, если захочет.

— Не говори глупостей. Если ты сдашься, ганг развалится и мы все погибнем.

Съеденная ли пища на него подействовала, слова ли девушки, но Эрни взял Кэти за руку и повел к фургонам.

Там пылал огромный костер, оранжево-красный на фоне скучного неба. Пахло жареным мясом.

Эстелла выбежала им навстречу:

— Мы тут посовещались и решили продать один фургон. Нам дали пять живых овец. Фургон взял какой-то богатый парень, он здесь много заработал и теперь возвращается на север. Его девушке захотелось ехать в фургоне, чтобы и вещи было куда уложить, и спать можно было по-человечески. А догадайтесь, кто его нашел — после того, как Чарли и остальные нигде не могли получить хорошую цену? Я его нашла!

Оставшийся у ганга фургон стоял с открытыми дверцами. Внутри его было пусто,

Утром было десять случаев заболевания чумой. Никто, конечно, не знал, как называется эта болезнь: «чумой» называли любую болезнь. И начался массовый исход из рыночной зоны. Каждая группа собрала все, что можно, и отправлялась в ту или иную сторону, наугад.

К югу шла длинная череда торговцев и их девушек, все были тяжело нагружены и просились в обгонявшие их потрепанные фургоны.

На восток и запад шли одиночки или пары.

Самыми организованными были северные пастухи и охотники. Они и так привыкли к кочевой жизни, поэтому сняться с места им ничего не стоило. Они сгоняли свои стада с помощью обученных собак, грузили добро на старые дребезжащие машины и отправлялись в путь. Машины шли со скоростью человека, испуская облака голубого дыма, овцы блеяли, коровы мычали.

Ганг с улицы Сили колебался. Эрни молчал. Потом он медленно проговорил:

— Все, кто возвращается сейчас в город, перемрут. Могли бы с тем же успехом остаться и здесь — разницы никакой. У кого, быть может, и есть капустные грядки или какая-нибудь припрятанная жратва, вот они и надеются прожить. Однако они вечно будут всего бояться и думать, что кто-то придет и все отнимет. И рано или поздно это случится. Нет, научились жить только деревенские.

Эрни ткнул пальцем в сторону пастухов с севера. — Жаль, что мы так не умеем... — Эрни снова помолчал. Все смотрели на него. — Ну что ж, будем учиться. Вот и все. Поехали!

Они погрузили вещи и стали загонять в фургон овец, которые никак не хотели выполнять команды своих новых владельцев. Проходившие мимо пастухи стали потешаться. Однако один из них прокричал:

— Поговорите с ними. Они и успокоятся.

— Поговорить с ними?— удивился Эрни, как раз пытавшийся утихомирить одну из овец. — Что это деревенщина имеет в виду — «говорить»? Что-нибудь вроде: «Хэлло, овца, как поживаешь?»

— А ты попробуй, — предложила Кэти.

— Хэлло, овца, как поживаешь? — закричал Эрни.

Овца тряхнула головой и послушно пошла в фургон.

Все засмеялись.

11

Миль через двадцать бензин кончился, и взять его было негде.

Три дня ганг прочесывал окрестности, исследовал заброшенные фермы и все время ждал, не появится ли кто-нибудь, с кем можно было бы торговать. На четвертый день кончилась еда. Однако удалось найти две тощие коровы, и этих коров с овцами погнали перед собой по старой Питербороу-роуд. Когда стемнело, легли спать голодными в пустом фермерском доме, где всю ночь дребезжали ставни.

Утром, в десять часов, одна из коров легла на дороге и отказалась вставать. Все столпились вокруг нее, голодные и дрожащие от холода.

— Все равно она не давала молока, — заметил Чарли.

— Может быть, ты ее доил неправильно? — спросила Эстелла.

— Я-то правильно доил: давно научился этому на исправительной ферме в Борстале, — отрезал Эрни. — Может быть, у них не всегда бывает молоко и это связано с телятами?

— Тогда надо ее зарезать и съесть, — предложила Эстелла. — Я долго без еды не продержусь.

— А кто продержится? — все вдруг заговорили сразу.

— Как же ее резать?

— Ну, убьем.

— Вот и убивай.

— Да, а как это сделать?

— А как это делают на бойне. Сначала молотком, потом ножом.

— Очаровательно... — хмыкнула Эстелла.

Чарли и Эрни тем временем отошли от толпы поговорить. Потом они вернулись.

— Соберите сучья или еще что там и разводите костер,— сказал Чарли. Он закрыл корове глаза своим шарфом. Эрни поднял булыжник с обочины и с силой обрушил его на голову животному...

Пока девушки разжигали костер, парни стали разделывать тушу. Им было тошно от непривычной работы, к тому же их ножи были слишком короткими для этого дела и все время натыкались на кости. Окровавленное мясо, остывая, пахло как-то странно.

Затем стали поджаривать куски мяса на длинных палках, Ветер задувал дым в глаза, порой палки загорались, и мясо падало в огонь.

Вдруг Чарли, стоявший на дороге, закричал:

— Смотрите, что там?

Вдали по дороге скользила какая-то серовато-коричневая полоса. И очень скоро стало видно, что это — большая стая собак.