Журнал «Вокруг Света» №06 за 1970 год
Шрифт:
Передняя — скифи остается позади, и я оказываюсь в очаровательном внутреннем дворике, по-арабски «эль-усте», что означает «середина» (по типу испанских патио). Керамические полы, мытые до блеска, поражают разнообразием л изяществом рисунка, журчит небольшой домашний фонтанчик, стоят цветы в кадках. Вот здесь только и начинаешь понимать все своеобразие стиля. Каждый дом, как крепость, рассчитанный на полную изоляцию от улицы, живет своей жизнью. Дворик обнесен с четырех сторон галереей, витые колонны ее поддерживают подковообразные аркады. На верхнем ярусе, более нарядном, расположены основные комнаты. Дневной свет проникает сюда из дворика. Лишь в одной верхней комнате, выходящей к порту, бывает небольшой проем: раньше оттуда наблюдали, как возвращаются с добычей пираты. Еще одна «жилая площадь» в домах — это крыша; плоская, широкая, она может служить и верандой и местом для прогулок. С нее открывается вид на нагромождение таких же плоских крыш, на которых сушится белье, они сползают к морю, открывая
Основная дворцовая часть Касьбы — квартал Дженина, где жил дей со своими приближенными, за годы войн, пожаров, внутренних междоусобиц, хозяйничанья французов была разрушена. Лишь одна из улиц сохранила это старинное название — Дженина. В Касьбе насчитывается около десятка бывших резиденций алжирских деев. Однако по внешнему виду их очень трудно найти. За редким исключением, они так же неприметны снаружи, как и остальные жилые дома. Недаром арабское слово «дар» означает одновременно и «дом» и «дворец». Вот, например, Дар Мустафа-паша, как бы притаившийся в глубине узенького переулка: подковообразная арка дверного проема опирается на две невысокие колонны ионического ордера. В отличие от обычных домов его вестибюль-скифи более обширен, разделен несколькими двойными колоннами, украшен фаянсом и гипсовыми зубцами арок. В глубине — портик, где дей принимал визитеров. И в четырехугольном дворике все как обычно, только опять-таки фаянс побогаче — недаром его везли для этого дворца из Сицилии и Голландии, мраморные колонны посолиднев — из Италии. На галерее второго этажа деревянная балюстрада отличается тонким геометрическим орнаментом. С 1835 года по инициативе французских ученых А. Бербрюмера и О. Маэ дом был занят под собрание книг по истории Северной Африки. Над дверью виднеется красивая надпись «Национальная библиотека». Однако связанная с домом легенда о том, что под ним зарыты сокровища паши, явно мешала его спокойному существованию: в нем постоянно производились раскопки; в результате обнаружились подвалы, подземелья, тайные ходы, связывавшие Касьбу с портом.
Или вот знаменитый дворец Дар-Азиза. Тонкий рисунок изразцов, колонны с витыми каннелюрами, двойные портики верхней галереи, деревянная резьба балюстрады — все это сохранилось и напоминает об удивительном мастерстве арабских художников XVI века. Я вспомнила здесь о разговоре со старейшим алжирским архитектором Абдеррахманом Бушама, который вдохновенно рассказывал мне об искусстве конструкции арки. «Каждую арку, — говорил он, — нужно рассчитать по ее пропорциям так, чтобы она пела. Ошибешься на один сантиметр, — и она сфальшивит или промолчит вовсе». Идеал мавританских арок — это, конечно же, знаменитая Альгамбра в Гренаде. Стремлением возродить секрет конструкции ее арок, создать в новом Алжире прекрасную архитектуру, объединяющую в себе «пение» Альгамбры, величие Айя-Софии и торжественное изящество Тадж-Махала, и одержим Абдеррахман Бушама, сидящий в своем скромном кабинете недалеко от площади Мучеников. На прощание он подарил мне свою книгу, которая так и называется — «Поющая арка».
После разговора с ним начинаешь понимать, сколько трудов и усилий придется вложить алжирским строителям и архитекторам, чтобы возродить свои национальные памятники. В этом смысле район Касьбы ставит перед современным Алжиром несколько сложных проблем. Первая — в том, чтобы несколько разрядить его чрезмерную населенность, предоставить большей части его жителей новые квартиры. Вторая проблема — чисто художественная: Касьбу необходимо сохранить как город-музей, целостный архитектурный ансамбль XVI века.
Сейчас значительная часть дворцовых помещений Касьбы находится в аварийном состоянии и, по существу, недоступна ни для местных жителей, ни для туристов. И это прекрасно понимают ведущие архитекторы Алжира, уже приступившие к осуществлению генерального плана реконструкции Касьбы.
В кабинете Андре Раверо — главного архитектора Алжира, ученика Ле Корбюзье, одна стена превращена в огромную сделанную с вертолета фотографию Касьбы. Все дома и переулки после детального изучения и исследования отмечаются здесь синим, зеленым и красным цветами. Это означает, что одни памятники следует сохранить в неприкосновенности, другие реставрировать, третьи, как не представляющие никакой художественной ценности, снести вовсе. Андре Раверо чрезвычайно занят многими, еще более насущными задачами — строительство новых жилых районов, создание проектов административных зданий, оказание помощи оазисам, расположенным в долине Мзаб, которым угрожает катастрофа: исчезает вода. И тем не менее он говорит мне, что внимание его неизменно приковано к реконструкции Касьбы. К этому делу он привлекает все новых и новых, людей, и прежде всего молодых алжирских архитекторов и искусствоведов. Ставка на молодежь не случайна: молодая республика готовит кадры «с перспективой». Порою даже странно узнавать, что какой-нибудь совсем молодой специалист возглавляет целую фирму или учебный центр, другой, совсем еще мальчик,
руководит новым драматическим театром, третий в двадцать с небольшим — ведущий режиссер алжирского телевидения...Надо сказать что обособленное положение Касьбы все-таки облегчает задачу реконструкции. Границы мусульманского города определены очень четко. Новыми, современными сооружениями он не застраивался. Таким образом, можно надеяться, что постепенно, в буквальном смысле переходя от дома к дому, архитекторы вернут Касьбе ее первозданный облик. Начало уже положено. К Всеафриканскому фестивалю культуры, проводившемуся в Алжире летом 1969 года, великолепно реставрирован Дар-Бакри, бывшая обитель уже известной нам принцессы Н"Фиссы. В здании с большим вкусом размещен Музей народного искусства с замечательным собранием художественных ремесел Алжира. На очереди — Дар Мустафа-паша. Затем верхний дворец деев и так далее, вплоть до всех этих отдельных домов, которые помечаются на «фотокарте» Андре Раверо синим, зеленым или красным цветами.
Процесс сложный, он требует максимума знаний, увлеченности, любви к собственной истории. Но ведь это, наверное, и прекрасно — страна впервые может заняться своей историей, памятниками своей национальной культуры.
В огромном Алжире, раскинувшемся на двадцати тысячах гектаров и насчитывающем около миллиона жителей, Касьба, конечно, кажется районом небольшим. Но значение ее не измеряется квадратными метрами и количеством улиц. Идя по ступеням старого города, я все время реально слышала шаги истории, видела живые следы ее, которые, как в сказке, сами хотели рассказать о том, чему были свидетелями эти стены камни, минареты.
Т. Путинцева, кандидат искусствоведения
Нужны животные — работники
Узнав о способности некоторых муравьев улавливать ультрафиолетовое излучение, французские астрономы прошлого века братья Анри однажды поручили этим насекомым наблюдение за звездным небом. Коробка с муравьями была приставлена к окуляру телескопа, который астрономы направили на участки небосвода, где предполагалось существование незримых для глаза и фотопластинок «ультрафиолетовых звезд». Вскоре насекомые засуетились — они «обнаружили» звезду. Опыты повторялись неоднократно. И всякий раз, когда муравьи начинали суетиться, это означало, что ими «обнаружена» новая, неведомая астрономам звезда. Все заявки братьев Анри, поданные на открытие новых звезд, были подтверждены более поздними аппаратурными наблюдениями.
...Казалось бы, что с развитием науки и техники использование животных в практической деятельности человека неуклонно сокращается. И действительно, значение животных как источников двигательной силы, столь важное еще столетие назад, в промышленных странах сошло почти на нет. Но мало-помалу стали выясняться такие способности животных, которые все более и более побуждают человека привлекать их для выполнения разнообразных, подчас очень сложных и ответственных работ, что ведутся порой на самом переднем крае научно-технического прогресса.
«Полуживой» прибор
В некоторых странах горняки и по сей день берут с собой на работу белых мышей, чтобы те своевременно улавливали появление рудничного газа. И у подобного метода, как выяснилось, есть будущее. Не так давно американский ученый Роберт Кей создал биоавтоматическую систему, в которой «запахоуловителем» рудничного газа служит... живая муха! К головным ганглиям — нервным узлам, которые заменяют мухе мозг, ученый присоединил микроэлектроды. Даже от незначительного присутствия в воздухе ядовитого газа в нервных узлах мухи возникают характерные импульсы. Эти сигналы снимаются электродами и поступают в усилитель, потом в анализатор, а затем в исполнительное устройство, которое включает звуковую или световую систему оповещения людей. Так обоняние мухи помогает обнаруживать в штреках незначительные концентрации опасного для человека газа.
Подобное сращивание электроники с живыми организмами не курьез, не экзотика, а одно из перспективных направлений развития бионики. Современная техника требует все более и более совершенных средств анализа, контроля и управления. Многие живые существа обладают весьма и весьма чувствительными миниатюрными и экономичными органами чувств — именно теми устройствами, которые столь необходимы технике. Иные из них мы пока даже не можем воспроизвести. Особенно это относится к анализаторам запаха. Здесь природа вне конкуренции. Так, самец тутового шелкопряда с расстояния десяти километров улавливает стотысячные доли миллиграмма того пахучего вещества, которое выделяет самка. Задача фантастическая для современной техники! Но и зрительный аппарат животных также представляет значительный интерес. За рубежом сейчас ведутся, например, серьезные работы, цель которых — приспособить кошку для управления малогабаритными ракетами. По мнению исследователей, кошку можно научить следить за телеэкраном и таким образом реагировать на изображение, что ошибка пилотирования практически исключается. Не исключено, это электроника, «сращенная» с живым организмом, лучше справится с управлением, чем простая автоматика.