Журнал «Вокруг Света» №07 за 1980 год
Шрифт:
Выбрав самое высокое место среди нагромождений льда, мы поискали глазами антенны нашей дрейфующей станции. Но напрасно вглядывались в горизонт — во всей округе не было ни одного ориентира. Казалось, нас окружал совершенно незнакомый ландшафт.
Несколько раз нам чудилось, будто видим не только палатку, но и накачанную резиновую лодку рядом с ней, фигурки людей. Но стоило прибавить шаг, как вскоре выяснялось: это опять тени от нагромождений льда.
Мы окончательно заблудились.
...В этот день накануне выезда на выносную точку, где в
Погода в этот день была прекрасной: ярко светило солнце, на небе не было ни облачка. Но когда до выносной палатки ученых оставалось не более километра, все вокруг заволокло туманом. Исчез и наш дрейфующий остров, обычно резко выделяющийся среди ослепительно белых молодых льдов своим грязно-серым цветом. Исчезло солнце, по которому можно было сориентироваться...
Я стоял на высоком торосе и всматривался в горизонт. Какой хаос был передо мною! Внешне все казалось недвижимым, застывшим, молчаливым. Но в этом беспорядочном всторошенном пространстве чувствовалась скрытая сила, способная в любую минуту привести все в движение, поглотить все чужое... Я ощущал Землю впервые такой, какой она представлена в школьных атласах. Круглой. Мне даже казалось, что горизонт скруглен по краям. Я почувствовал себя маленьким оловянным солдатиком, поставленным на огромный глобус.
— Надо было взять с собой собак, — голос Могилевского прозвучал откуда-то из глубины. Глухо. — С ними было бы проще.
Проще?! Возможно. Я представил всю свору, нашей станции: впереди Малыш, за ним Мишка, Белка, остальные... Никогда не забуду первый день встречи с собаками на СП.
...Самолет сделал круг и пошел на посадку. Сквозь блистеры пилотской кабины я видел полярные домики, мачты радиоантенн и бегущих к самолету людей. Вскоре наш Ан приземлился, точнее, «приледнился». Остановились винты, скрипнула отодвигаемая дверца, и на лед спустили лесенку.
Через маленький глазок лупы вижу ослепительно белый проем да мелькающий абтюратор 1 моей камеры. Еще секунда, и покажется голова одного из полярников в меховой шапке, с изморозью на усах и бороде. Улыбаясь, он скажет: «С при-ез-дом!» — и у меня на пленке останется волнующий момент первой встречи с полярниками дрейфующей научно-исследовательской станции «Северный полюс-23».
1 Абтюратор — зеркальный сегмент, расположенный в камере за объективом.
Но через объектив вижу черную лохматую собачью голову, затем еще одну — белую... Слышу радостное повизгивание, и, наконец, один из ворвавшихся в самолет лизнул сначала меня, потом объектив, и я выключил камеру. Передо мною неистово прыгали и визжали от радости два пса — один черный как ночь, другой белый как снег. Позже я узнал их клички: черного звали Мишкой, белого — Белкой.
Это зрелище поразило меня. Я никогда не видел, чтобы собаки с такой страстью встречали самолеты и так ловко влезали в них по трехметровой лесенке, по которой и человеку-то взбираться неудобно.
Я спустился на лед, и меня окружило еще несколько псов самых разных мастей. «Зачем они здесь? Столько? — подумал я. — Ведь на СП давно не ездят на собаках. Зачем держать такую свору? Кормить? Лишние заботы».
Но скоро мое отношение к здешним собакам резко изменилось...
Надо было как-то определиться и вернуться на станцию. У Ильи с часами на ремешке был ручной компас, но пользоваться им было бесполезно. В высоких широтах магнитные компасы дают большие погрешности.
Когда мы выходили с СП, знали, что станция по отношению к выносной палатке находится на юго-востоке. Но где она сейчас? За день наш айсберг несколько раз меняет направление дрейфа. Тут и солнце не поможет определиться. По отношению к нему ледовый остров тоже меняет направление. Прошло уже шесть часов, как мы вышли с СП. По нашим предположениям, отклонились от выносной точки куда-то к западу и за это время удалились от нее километров на шесть-семь. И, если допустить, что дрейфующий остров в этот день менял направление незначительно, станция по отношению к нам должна находиться где-то на юге. Но как поточнее это определить? Компас мог только ввести в заблуждение.
Я вспомнил старый способ определения направления на юг, которому нас учили в школе: по солнцу и стрелкам часов. Сверили полученное показание с компасом — расхождение было большим.
Мы почему-то отдали предпочтение данным, полученным школьным способом. Взяв за основу наше направление на юг и внося поправку, решили, что вряд ли пройдем мимо дрейфующего острова площадью 20 квадратных километров. И. мы пошли на юг.
Стоял первый месяц полярного лета — июль. Идти с волокушей было жарко. К тому же очень хотелось есть.
— Илья, ты сырое мясо ешь? — Я показал карабином в сторону ближайшего разводья, где высунула мордочку любопытная нерпа.
— Бесполезно, — вяло прореагировал Могилевский. — Если и убьешь, не достанем. В это время у нее еще мало жира. Утонет.
Прошло еще часа два. За это время мы продвинулись к югу километра на три. На СП нас вряд ли еще хватились. Дежурный по станции думает, что мы на выносной точке, а там ребята уверены, что мы на станции.
Мы пробирались через трещины и разводья, и нерпы следили за каждым нашим шагом.
— Много нерпы — жди медведя! — сказал Илья, словно отрезал.
Могилевский будто накаркал: метрах в пятидесяти, прямо по ходу нашего движения я увидел белого медведя. И встал как вкопанный. Илья, еще не видя зверя, продолжал тянуть волокушу.
— Ты что, устал? — Он не мог понять, почему я остановился.
Когда Илья увидел зверя, он тоже замер на месте.