Журнал «Вокруг Света» №07 за 1986 год

Крупные, до четырех сантиметров в диаметре, градины, как стая белой саранчи, безжалостно поглощали целые поля кукурузы, зелень садов и виноградников. Остались обглоданные непогодой пеньки в 10—15 сантиметров высотой, все было пережевано и вбито в раскисшую от дождя землю. Даже птицы, врасплох застигнутые грозой, нашли на полях свою гибель.

За тем, что происходило в ту ночь над Хабасом и его окрестностями, внимательно наблюдали люди. Однако им не пришлось стоять в поле под градом и проливным дождем. Они находились в тридцати километрах от того места, на радиолокационной станции, прослеживая продвижение облаков на экранах...

С давних пор человек искал способ защиты полей от града. Заклинания, увещевания подкреплялись жертвоприношениями или шествиями с чудотворными иконами. Тучи пытались отпугнуть «страшными» воздушными змеями, старались обезвредить стрельбой из пушек.

Сегодня у «службы погоды» — дальнобойная артиллерия, самолеты, новейшие радиолокационные станции, многоствольные ракетные установки. Этот внушительный арсенал призван помочь в борьбе со стихией, в борьбе за урожай. Тем не менее в некоторых районах страны град еще представляет серьезную опасность для сельского хозяйства.

Обо всем этом я вспоминал по дороге из Нальчика в местечко Кызбурун-2, где расположена основная база экспериментального полигона Высокогорного геофизического института Государственного комитета СССР по гидрометеорологии и контролю природной среды.

Я ехал на полигон для того, чтобы поговорить с Виктором Макитовым — кандидатом физико-математических наук, старшим научным сотрудником института, свидетелем небывалой ночной грозы. Встретиться с ним мне посоветовала заместитель директора по науке Людмила Михайловна Федченко. Известный специалист по проблеме прогноза града и активного воздействия на градовые процессы, она рассказала немало интересного. Оказывается, для успешной борьбы с градовыми облаками мало еще их вовремя обнаружить, надо не упустить момент и своевременно начинить такие облака нужным химическим соединением. Казалось бы, все здесь очевидно. Однако площади посевов, иссеченных градом, пока велики. И вопросов перед исследователями градовых процессов и разработчиками методов активного воздействия на градовые облака стоит немало. Каким, например, должен быть реагент — вещество, частицы которого, попав в облако, забирают в себя свободную влагу? Ведь йодистое серебро, используемое сегодня,— дорогое соединение. Необходимо найти более доступные реактивы, не уступающие ему по активности. Возможно, что таким дешевым средством окажутся твердая углекислота (ее еще называют сухим льдом) и жидкий пропан.

В последние годы специалисты института детально изучали механизмы образования градовых облаков дистанционными методами, проводили комплексные измерения их параметров, осуществляли исследования в различных слоях тропосферы атмосферными зондами и самолетами-лабораториями. Начало образования града — это целый ряд настолько сложных и разнообразных процессов, что их сегодня невозможно уложить в какую-либо схему.

Как, например, возникают зародыши града: либо это только частицы ледяной крупы, образовавшиеся из мельчайшей аэрозольной взвеси, либо частицы крупы и крупные переохлажденные капли? Вопрос принципиальный, ибо им определяется возможность быстрой кристаллизации свободной влаги в облаке, для предотвращения дальнейшего роста градовых частиц. От этого зависит как количество реагента, так и стадия процесса, на которой этот реагент следует использовать...

По дороге к Баксанскому ущелью по обе стороны ее поднималась кукуруза, сплошная зеленая стена которой лишь изредка прерывалась бурой гладью отведенных под озимые полей. «Наверное, где-то здесь и находится противоградовая служба»,— подумалось мне. И точно — повинуясь дорожному указателю, машина свернула вправо и, преодолев очередной подъем, въехала на территорию базы института.

Воздух густел от послеполуденного зноя. В коридоре базового домика, куда вошел, создавалась видимость прохлады. Специалисты из дежурной смены пригласили меня в комнату и помогли найти Виктора Макитова.

— Что ж, начнем с локатора,— предложил Виктор, когда мы с ним познакомились.

Мы поднялись по лестнице к установленному на возвышении вагончику станции, над которым раздувал красно-белые бока шар антенны. Когда после яркого солнечного света глаза привыкли к мягкому полумраку, у дальней стенки я разглядел два стула, пульт и зеленые экраны локатора.

— Таков мир внутри метеорологического радиолокатора МРЛ-5,— объяснил Макитов.— Машина — умница: позволяет обнаруживать градовые облака на расстоянии до трехсот километров, а также устанавливать размер градин, вероятную площадь градобития и даже кинетическую энергию выпадающего града, что дает возможность заранее оценить, сможет ли он повредить посевы.

Виктор включил установку, защелкал тумблерами. По экранам побежали полоски радиусов, высвечивая в нижней части одну и ту же затейливую картинку.

— Главный Кавказский хребет,— пояснил Виктор,— а вот здесь, левее — Эльбрус,— показал он на сдвоенные желтые пятна.— Опытный дежурный наизусть знает эту картинку и никогда не путает при анализе облачности. Сегодня, как вы заметили, горизонт чист.

— Значит, и в ночь с 24 на 25 июня все было сделано правильно? Что же помешало предотвратить град? Ведь обычно местная служба защиты успешно справляется со своими задачами.

— Здесь особый случай...

Днем была средняя облачность, и к восьми вечера картина на локаторе не вызывала опасений. Потом, правда, события стали быстро меняться. Ожидали града в половине девятого, а к одиннадцати опять все рассосалось. С соседних радиолокационных станций стали поступать сообщения о прекращении работы. Ребята, а дежурили втроем: Мираб Арвеладзе, аспирант Главной геофизической обсерватории, инженер по эксплуатации станции Артур Белыушев и Виктор Макитов — уже собрались уходить, когда в 23.35 на расстоянии около ста километров появилось градовое облако. Едва оно приблизилось, как дежурным стало ясно, что отдыха не получится. Так называемое «суперячейковое» градовое облако приближалось со скоростью 75—80 километров в час. Однако вскоре стало видно, что полигон это облако обходит стороной. Его сформировавшиеся градовые зоны — ячейки — прошли в три эшелона с интервалом в сорок—сорок пять минут, почти по одной траектории. И первая, самая мощная ячейка, достигла своих максимальных характеристик над селом Хабас.

Через открытую дверь было видно, как всполохи молний то и дело выхватывают из темноты силуэты построек, как гнутся под набегающими порывами ветра верхушки деревьев. В этом шуме едва различалась далекая небесная канонада. Но уж слишком неравными оказались силы. Натиск стихии был настолько мощным, что орудия службы по борьбе с градом, размещенные в поселке Куба-Таба, оказались не в состоянии быстро обработать приближающееся облако необходимым количеством реагента и вовремя прервать процесс градообразования. Все же йодистое серебро сделало свое дело: на экранах локатора было видно, как резко ослабли все характеристики градового облака — град перешел в ливень. Но этим дело не кончилось. Миновав защищаемую от града территорию, облако вновь превратилось в градовое...

Не каждому выпадает случай наблюдать такой грандиозный процесс. Ночной град сам по себе редкость, а здесь еще скорость, мощь, непокорность воздействию...

Следующие две ячейки были не столь мощными. С ними справились. Виктор Макитов и его товарищи понимали, что такой град не мог пройти бесследно. Значит, загублен труд людей, потерян урожай...

— Жаль,— сказал я разочарованно, когда мы спустились к машине,— не повезло мне с погодой. Увидеть бы вас в деле...

— Да, погода подкачала,— согласился Виктор, вглядываясь в подернутую мутной дымкой голубизну,— на небе ни облачка. А то посмотрели бы, как мы работаем от обнаружения градового облака до пуска ракеты. И по сводке обещают фронт не раньше, чем через два дня. Кстати,— заметил Макитов,— представление о том, как все это было, вы получить сможете. Будете в институте, поговорите с Магомедом Тахировичем Абшаевым. Он — начальник Научно-производственного центра противоградовой защиты...

Наверное, впервые в жизни я сердился на хорошую погоду.

Первое, на что я обратил внимание в кабинете Абшаева, были артиллерийские снаряды, разной формы и размеров ракеты, стоявшие вдоль стены. С демонстрации этой своеобразной выставки и начал свой рассказ Магомед Тахирович.

— Это снаряды «Эльбрус-4»,— сказал он и спросил: — Пушку у входа в институт видели?

Я утвердительно кивнул.

— КС-19,— пояснил Абшаев.— Из нее сейчас в основном и расстреливают градовые облака. Работы хватает. Под контролем противоградовых служб находится девять миллионов гектаров. Две трети этих площадей охраняется ствольной артиллерией. Честно говоря, ее скорострельность нас уже не удовлетворяет. Образование града стремительно. С момента обнаружения облака, в котором идут начальные фазы градообразования, до формирования опасных по размерам градин проходит всего пять-десять минут. А воздействовать на уже сформировавшийся и готовый вот-вот выпасть град бесполезно — все равно выпадет. Так что время эффективного воздействия на облако составляет всего две-три минуты. Отсюда и повышенные требования к быстроте и точности доставки реагента к «месту работы». Вот, скажем, ракета «Алазань» и ее модификации используются довольно широко. А эта,— Магомед Тахирович указал на самую крупную, размером около двух метров ракету,— от нашего нового восемнадцатиствольного ракетного комплекса «Небо». Дальность — десять-двенадцать километров, повышенная точность, и, что самое существенное, можно «засеять» любое облако за одну-две минуты. На сегодняшний день это самое надежное оружие в борьбе с градом.