Журнал «Вокруг Света» №07 за 1993 год
Шрифт:
«...Слой раскаленных углей толщиной 10 — 15см раскладывается на площади 1 2 и 14 футов. В темноте угольки светятся так ярко, что можно видеть лица участников церемонии. Я видел, как один человек сбросил туфли и носки. Затем я увидел, как он спокойным и ритмическим шагом, будто пританцовывая, пошел по угольям. Чтобы пересечь покрытую углями поверхность, ему пришлось сделать семь шагов. За ним последовала женщина. Когда она ступила на огонь, ее ноги даже погрузились в горящие угольки, попадавшие за обратную сторону ступней. Она шла не спеша, ей понадобилось шесть шагов, чтобы пересечь костер»,— пишет о церемонии танцев на огне у анестенаридов — представителей греческой религиозной секты, корни которой уходят во тьму веков, современный исследователь Кассоли. И все же загадка огнеходцев не решена. Сегодня
«Хочу ли я учиться этому делу?» — спросила я себя, получив от Толли и Пегги Бэркен брошюру под интригующим названием «Требуются инструкторы хождения по огню». В ней объяснялось, что требуются люди, которые готовы освободиться от сковывающих их представлений, чтобы сначала самим стать огнеходцами, а потом учить тому же других. Чтобы овладеть новой «профессией», обещали авторы, достаточно трех недель.
Несмотря на странный характер предложения, мне сразу же захотелось сказать «да». Затем, конечно, одолели сомнения: отсутствие времени, финансовые проблемы, мои физические возможности... Поразмыслив хорошенько, я все же приняла решение: «Такое случается раз в жизни, нельзя упустить возможность. Если Толли Бэркен возьмет меня, я предприму эту попытку...»
После многих лет изучения потенциальных возможностей человека, рассудила я, пора бы мне изучить и свой собственный потенциал. Я хотела также лучше понять сам феномен хождения по огню: что же, в конце концов, происходит? С чем мы имеем дело — с обычными законами физики, поразительными проявлениями психофизиологических механизмов адаптации или чем-то еще, доселе совершенно неизвестным?
В общем, мне предлагают шанс заглянуть в неведомое... Зачем же от него отказываться?.. Я написала Толли, прося его зачислить меня в свой семинар, и уехала в Италию читать ранее запланированные лекции.
Вернувшись через месяц, в огромной куче почты я нашла письмо от Толли. Оно начиналось со слова «ПОЗДРАВЛЯЮ!». Далее в нем сообщалось, что я принята на курсы и что мне до полудня 5 мая надо прибыть в Сакраменто, Калифорния.
Поскольку специфической темой семинаров, связанных с хождением по огню, является преодоление страха и ограниченностей путем непосредственного хождения по огню, нас, одиннадцать стажеров (включая трех женщин), прежде всего пригласили преодолеть собственную ограниченность.
Чтобы добиться этого, Толли предложил для начала заняться спелеологией в самой большой пещере Калифорнии (куда, кстати, нужно было спускаться двести футов на канате), потом прыгнуть с парашютом, провести в одиночку ночь в лесу — словом, с такими «тестами» не соскучишься. Дальше мы прошли через курс дыхательных упражнений, парилку, процедуры очищения и психологической групповой обработки. Все это, казалось, не имело непосредственного отношения к нашей будущей «карьере». И тем не менее после этого мы благополучно «пошли на огонь».
После того, как я прошла по огню 12 раз (10, как предусмотрено программой курсов, и еще два раза прежде), до меня дошло: нет двух совершенно идентичных прохождений. Порой уголья казались довольно горячими, тогда как по временам жар был фактически неощутим. Дважды угли даже показались мне холодными, как снег. Порой ступать на них было легко, порой же, как перед самым первым прохождением, я снова занималась самоанализом, преодолевала собственные страхи и сомнения.
Я обнаружила, что усвоенные мною во время этого тренировочного курса уроки состояли большей частью не в том, что мне привили какие-то специфические навыки, а скорее в том, что нас всех научили по-иному смотреть на известные вещи, разбираться в тонкостях. Например, какое-то время меня мучил вопрос, почему одни огнеходы получают легкие ожоги, тогда как другие сходят с огненной «клумбы» без каких-либо повреждений. Никакой явной, легко обнаруживаемой разницы не было: те же самые лица (например, члены нашей подготовительной группы) на одном занятии обходились без ожогов, а на другом у них вскакивали волдыри. Единственная тенденция, которую я определенно обнаружила, заключалась в том, что ходившие увереннее (не обязательно быстрее, зачастую совсем наоборот) ожоги зарабатывали реже. Когда я спросила Пегги Бэркен, не обладает ли она какой-нибудь «противоволдырной» техникой, ее ответ последовал незамедлительно: «У меня тоже иногда бывают волдыри. Самое главное — не ступайте на огонь небрежно!
Когда у меня стали появляться волдыри, мне пришлось повысить качество своей энергии». И она продолжала говорить, подчеркивая не какие-то механические факторы — например, как ходить, быстро или медленно,— а скорее неуловимые переменные, такие, как «энергия», «отношение», «умонастроение».В последний день занятий, во время «церемонии по случаю окончания» курсов, я усвоила еще один урок. Церемония включала в себя нечто вроде ритуала с перьями — как у древних американских индейцев. Пока Толли клал шалфей на горящие уголья и молился, Пегги попросила нас подходить к ней по одному, а сама обмахивала каждого ритуальными перьями, что-то шепча каждому, так что остальные члены группы ничего не могли расслышать. Когда к ней подошла я, у меня не было никаких предварительных предположений относительно того, что должно произойти,— по сути дела, я уважала этот ритуал, но не ожидала ничего особенного. Однако, стоя около Пегги, как требовалось, с закрытыми глазами, я вдруг всем телом ощутила огромный прилив энергии — такой интенсивный, какого сроду до того не испытывала. А затем услышала слова Пегги: «Возьми эту силу!»
Понимаю, мои слова звучат «ненаучно», но я поехала на семинар, чтобы испытать все на себе и описать свои ощущения. Поэтому считаю необходимым вдаваться в подробности и быть исчерпывающе честной.
После завершения инструкторской подготовки я поняла, что ответов на вопросы относительно природы иммунитета « огнезащиты » мне отыскать так и не удалось. Однако это не было неудачей или поражением: зато теперь я сама могла ходить по огню и научить тому же других.
Главное — преодолеть страх
После учебы у Толли я сама провела ряд семинаров, обучая хождению по огню других людей не только в Калифорнии, но также в Швейцарии и Италии. Причем обнаружила, что мои поездки в Европу оказались, вероятно, более ценными для меня, нежели для моих учеников.
Во время поездок я очень скоро поняла, что, хотя многие европейцы слышали о ходьбе по огню в Индии и Греции, но не представляли, что этому можно обучить любого. Все проявляли исключительную осторожность, заговаривали о страховании и возможных осложнениях, как только речь заходила о том, чтобы самому испробовать хождение по огню. В то же время идея вызывала, как правило, громадный интерес и любопытство. В подобной ситуации я обычно сначала читала лекцию, во время которой описывала основные задачи курсов, показывала видеозаписи, а затем проходила два-три раза по «клумбе» из угольев 8 — 10 футов длиной. Как правило, после подобной демонстрации, которая широко освещалась в прессе, у меня появлялась возможность проводить настоящие семинары по «Преодолению страха и ограничивающих представлений посредством хождения по огню».
В прессе меня зачастую изображали человеком, обладающим некими «психическими» силами или необычными дарованиями, которые якобы и помогают мне ходить по огню. Я решительно возражала против подобных домыслов, подчеркивая, что могу научить любого делать то же самое, но большинство журналистов предпочитали, чтобы все окружала некая дымка таинственности.
К моему удивлению, участники семинаров в Европе оказались большей частью совершенно открытыми к принятию поразительной человеческой способности, для них не составляло большого труда с учетом этого скорректировать свой взгляд на мир.
Обычно я предпочитала группы поменьше — от 10 до 20 человек: тогда все участники могут расслабиться, разобраться в своих страхах, проблемах и целях и рассмотреть всевозможные способы, как этих целей добиться, а я — проконтролировать их состояние. Я ставлю себе задачу не заполучить как можно больше учеников, а скорее подвести их к тому, чтобы они сами изучили свои ограничения и психологические проблемы и поняли, каким потенциалом обладают. Я даю своим ученикам ясно понять, что, если к концу вечера никто, кроме меня, не захочет пройтись по углям, ни разочарований, ни обид с моей стороны не будет. Ходьба по огню становится эмоциональным пиком вечера, но никак не его целью. В моих европейских семинарах обычно около половины участников (а не 80 процентов, как в США) решаются пройтись по огню, становясь почти такими же возбужденными, как и калифорнийцы. Но волдыри при этом образовались у гораздо меньшего числа участников, чем в Америке. В одном случае волдырь появился через два дня после хождения, когда друзья все-таки убедили человека, что не обгореть было просто невозможно.