Журнал «Вокруг Света» №08 за 1970 год

...Мягкий овал, резко очерченные губы, огромные застывшие капли глаз — все это было неуловимо похоже на сакачи-алянские маски. От этого лица веяло какой-то угрозой, холодом.

И другой обломок, на котором лицо поражало и волновало своей мягкостью, нежностью, какой-то детской удивленностью перед увиденным миром...(1 Это изображение, экспонировавшееся на выставке «Археология СССР», уже обошло многие страны мира. Об этой выставке см. «Вокруг света» № 4, 1967 г.)

Так восстановилась «связь времен».

Небольшой наш катер бросало из стороны в сторону — Амур во время шторма, особенно здесь, в низовье, не для слабонервных. Борясь с волнами, катер медленно тянул к острову Сучу.

«Сучу», или «Сусу», в здешних преданиях означает брошенное стойбище, древний поселок. И действительно, едва ступив на берег, наша небольшая экспедиция, возглавляемая А. П. Окладниковым, открыла следы древнего поселения. Когда-то оно стояло на высокой террасе над рекой среди огромных, в два обхвата, деревьев. Глубокие ямы — остатки древних жилищ — свидетельствовали об этом.

И мы роемся среди мокрой земли, выбирая из нее черепки. Некоторые из них, окрашенные в малиновый цвет и покрытые спиральным орнаментом, иногда похожим на маску человеческого лица, подтверждают, что здесь жили соплеменники наших знакомцев из окрестностей Вознесенского, Кондона, Сакачи-Аляна.

Углубляются раскопы — растет и число вопросов, что возникли, как только проявился и стал заполняться плотью облик вновь открытой культуры. Ведь мы пока не знаем, какие верования породили маски на древних сосудах, какие боги высечены на скалах у Амура, каковы были привычки и быт маленького народа, создавшего шедевры, какое влияние он оказал на соседей. Но уже ясно, культура эта местная и берет свое начало в глубине тысячелетий, еще во времена каменного века, а создали ее далекие предки жителей Амура — нанайцев, ульчей, нивхов.

А. Деревянко, кандидат исторических наук

Нильс Нильсен. Продается планета

— Ни одной планеты! —пробасил Тим О"Шо поднимая свое широкое розовое лицо от окуляров радароскопа. — Ни одной хотя бы малюсенькой планеты около Бетельгейзе!

Голос ирландца выдавал раздражение, а ведь он считался одним из лучших игроков в покер по эту сторону Сатурна. Но ведь они вложили в это предприятие изрядную сумму денег и четыре года своей жизни!

Черноволосый итальянец Маджио Форлини оторвался от антигравитационной установки, сверкнули по-детски голубые глаза:

— Точно? Ты уверен? Тим ухмыльнулся:

— Так же уверен, как в том, что бабка Анжело была команчской скво в каком-нибудь медвежьем углу забытого богом края — Нью-Мехико!

Квартерон Анжело дел Норте, старший из членов команды космического корабля «Погремушка», идущего курсом на красный гигант, известный под именем Бетельгейзе, промолчал. Как обычно. Ничто в его темно-желтом лошадином лице не говорило о том, что он слышал оскорбление. Он хорошо знал, сколько самообладания нужно, чтобы выдержать четыре года в этом летающем термосе. А быстрее до Бетельгейзе и обратно не пройдешь на такой старой посудине, скорость которой всего-то в несколько раз превышает световую.

— Посмотри еще раз, — предложил четвертый член экипажа, немец Эгге Керл.

Он задумчиво скосился на свой круглый живот. В космическом корабле с моционом скверно, только карты, сон да еда...

— Сколько можно смотреть? — Хотя Тим возглавлял маленький международный отряд «разведчиков» космоса, он хуже других владел собой. — Уже который день кружим, и хоть бы намек на планету. Пустой номер... Шестьсот световых лет, и десять миллионов долларов за каждую открытую планету... Да только где они?

Он свирепо оглядел своих товарищей. Его злили неподвижные лица. Все его злило: осточертевшие консервы, затекающие мышцы, зубная боль (сэкономили на пломбах!). Конечно, разведчик, будь то на Земле или в космосе, должен идти на риск. Но не до бесконечности... Пылкий ирландский нрав искал выхода. С минуту царила тишина, все думали о долгом унылом пути домой. Через огромные иллюминаторы они видели Бетельгейзе — огромное облако пылающего газа в черной бездне с левого борта. Светомагнитные моторы «Погремушки» работали в четверть мощности, корабль, описывая огромный эллипс, завершал четвертый облет исполинского солнца. С мелодичным гудением ракета падала в безбрежное пространство, а справа далеко-далеко мерцала во тьме едва заметная искорка — родное Солнце.

«Погремушка» была снаряжена Панамской Космической Торговой Компанией, одним из тех международных картелей, которых расплодилось видимо-невидимо после того, как двадцать лет назад была открыта парная относительность и стало наконец возможным летать с надсветовой скоростью.

Земной капитал получил возможность распространить свою деятельность на соседние звезды, ведь планеты солнечной системы давно уже были превращены в доходные филиалы Земли. Соблазненные царским вознаграждением за каждую новую планету, четыре авантюриста вызвались вести «Погремушку» к Бетельгейзе. И вот они у цели после семисот тридцати нелегких дней среди опасностей космоса: метеоров, магнитных бурь, жестких излучений, — нервы на пределе, и только новая планетная система может принести им разрядку...

А Бетельгейзе оказалась одинокой багровой звездой, заброшенным маяком в необозримом океане, старой девой, из пылающего чрева которой не вышло ни одной планеты! Даже в спокойных карих глазах Анжело угадывалось разочарование.

— Смотри, смотри, у меня уже глаза лопаются! — Тим сжал кулаки, но остыл под холодным взглядом немца.

Он сердито подошел к электронному мозгу, чтобы вложить перфокарту с заданием на обратный путь. Двести световых лет одолели — и хоть бы одна планета в награду!

Керл пожал плечами и наклонил свое одутловатое лицо над окулярами радароскопа. Анжело и Маджио медленно подошли к Керлу. Тим презрительно фыркнул. Еще надеются, болваны,— на что?

Анжело посмотрел над головой Керла на море красного пламени с левого борта. Миллиарды лет звезда источает в пустоту чудовищную энергию, но ни одна планета не купается в ее животворных лучах! Почему? В Анжело говорила индейская кровь, для него Солнце было почти богом, и он недоумевал: почему нет никого, кто поклонялся бы этому исполинскому красному богу, почему под сенью его необъятных огненных крыльев не рождаются, не живут и не умирают народы?

— Планета впереди... тридцать градусов влево, — раздельно произнес Керл.

— Что?

Одним прыжком Тим О’Шо очутился возле него.

— Это исключено! Я увидел бы любое небесное тело с радиусом от десяти миль!

Керл неторопливо выпрямился.

— Убедись!

Тим прильнул к окуляру и надолго замер. Наконец поднял голову и потер припухшие веки.

— Верно! Атмосфера, моря, облака... все! Но как я мог ее прозевать?

Он виновато посмотрел на товарищей. Но им было не до его переживаний, они приникли к телескопу. И видели маленький серебристый диск, переливающуюся росинку в черной бездне, живое лицо планеты. До нее еще далеко — она не больше монеты, — но это, несомненно, планета. И даже с атмосферой! Драгоценная, да что там, бесценная находка!