Журнал «Вокруг Света» №09 за 1984 год
Шрифт:
— И объясню — мне важно знать другое...— Я понимал: сейчас решалась моя судьба, и поэтому повторил: — Хочешь или нет?
Она вдруг разозлилась.
— Неужели ты еще не понял? И вот что, хватит лезть с расспросами.
Я хотел возразить что-то еще, но она отвернулась.
Разбудил меня писк. Сквозь сон я почувствовал: еще очень рано. Попытался отмахнуться от писка, заглушить его. Нет — зуммер пищал прямо под ухом, тонко, настойчиво, по-комариному. Вдруг я понял — это же авральный вызов, доносящийся из открытого люка ракетолета. Что-то случилось у Иана. Я вскочил, огляделся, пытаясь как можно скорее прийти в себя. Рассвело, костер погас; рядом, прижавшись
— Влад, Иан обнаружил Сигэцу. Немедленно вместе с Уной в ракетолет.
Я повернулся, увидел: Щербаков стоит в люке.
Когда аппарат уже плыл над джунглями, Щербаков взглядом показал на кресло, я сел рядом:
— Где Сигэцу?
— Иан сообщил, где-то рядом с ним.
Он только что засек поле твоего излучателя.
— Интересно. Где же это поле было раньше?
— Вот и я об этом думаю. Включи бортовую.
Я повернул тумблер и тут же услышал голос Иана:
— Алло? Борт? Вы меня слышите?
Я отозвался:
— Слышим. Какие новости?
— Держу поле. Оно близко, километрах в трех.
— Почему не под тобой?
— А зачем? Так мы его спугнем. Пусть думает, что мы не знаем, где он.
— Твои предложения? — спросил Щербаков.
— Мои? — Иан помедлил.— А какие могут быть предложения? Высадиться с двух сторон и окружить его. Только осторожно. Там какие-то странные вещи происходят.
— Какие странные вещи?
— Что-то очень быстро он перемещается. Будто кто-то его переносит. Мои приборы никаких транспортных средств не фиксируют. А у него точки меняются, сами увидите.
— Хорошо. Подлетим — разберемся.
Я посмотрел на приборы: счетчики инерции показывают, как неуклонно сближаются аппарат Иана и наш ракетолет. Щербаков снизил высоту и скорость; теперь мы почти ползем метрах в двух над деревьями. Я подумал: что могут означать «странные вещи»?
Щербаков кивнул, я тут же увидел: на поисковом дисплее пляшет синусоида. Мой излучатель? Да, это его поле. Пока перемещений Сигэцу не видно, он с излучателем или излучатель без него на одном месте, километрах в пяти от нас. Я посмотрел на Щербакова:
— Павел Петрович? Начинаем?
— Вот что, Влад. И ты, Иан, слышишь меня?
— Слышу,— отозвался Иан.
— Не мне вам объяснять, какую опасность представляет излучатель в руках такого человека, как Сигэцу. Сейчас делим секторы: Иан начинает поиск с отметки десяти градусов, мы — здесь. Нам с Владом придется оставить машину: таким образом, подстраховываем возможный уход Сигэцу. Иан же на своем ракетолете действует мобильно, накрывая объект по нашему пеленгу. Сходимся синхронно, условно держа Сигэцу в центре. Связь сводим до минимума. Уна остается в ракетолете под нейтронной защитой. Всем помнить, что боевое излучение запрещено. Крайне важно захватить Сигэцу живым: в его руках жизни десятков людей. Все ясно? — Щербаков опустил машину. Я повернулся к Уне:
— Мы оставляем тебя здесь и включим нейтронную защиту.
Щербаков отдраил люк, улыбнулся Уне, спрыгнул.
Я показал Уне на пульт. Спрыгнув, увидел, что Уна закрыла люк. Щербаков ждал чуть в стороне, на свободном пространстве. Показал направление: «Расходимся, тебе туда». Войдя в джунгли, некоторое время я шел, протискиваясь между стволами, потом начал прорубаться тесаком. Пеленгатор показывает, что до Сигэцу два с половиной километра, так что не услышит. И все же, пройдя метров пятьсот, я вдруг услышал взволнованный голос Щербакова:
— Влад, сколько у тебя до объекта?
— Около двух
километров.— Приборы исправны?
— А в чем дело?
— Только что мы связывались с Ианом. Его приборы показывают, что объект прямо около меня. Совсем близко, метрах в сорока.
— А ваши приборы?
— По моим объект в полутора километрах.
— Что это значит?
— Если бы я мог объяснить.
— Тогда... Может быть, у Иана барахлят приборы?
— Один прибор может барахлить. Но все?
Эфир некоторое время молчал. Потом я услышал вздох:
— Вот что, Влад. Думаю, дело здесь не в приборах. Это тот самый парадокс. Ты ближе к ракетолету, поэтому немедленно возвращайся.
Но...
— Пререкаться не время. Возвращайся к ракетолету и сразу же поднимайся в машину. Включи ближний пеленг и накрывай объект. Парализующим. Ты понял?
— Связь с вами держать?
— Обязательно. Особенно когда поднимешься на борт. И с Ианом тоже, непрерывно. Понял?
Я еще не знал, что слышу голос Щербакова в последний раз.
Окончание следует
Штурм Картахены
Из книги Ж. Блона «Флибустьерское море». См. главу «Охота за галеонами» в № 8.
В глазах высокородных господ флибустьеры, несмотря на все громкие военные успехи, оставались чернью, плебейскими выскочками. Особенно рьяно поносили морских разбойников при французском дворе. Наиболее язвительными замечаниями по адресу флибустьеров отличался аристократ по имени Жан-Бернар-Луи Дежан, барон де Пуэнти. Он носил звание капитана первого ранга французского королевского флота, часто появлялся в Версале, где имел влиятельнейшие знакомства и связи. Хотя слухи облетали двор мгновенно, мало кому было известно, что в конце 1694 года де Пуэнти после предварительной беседы с морским министром Поншартреном предложил королю лично снарядить экспедицию против испанцев в Вест-Индию.
В июле 1696 года Людовик XIV принял особые условия, на которых де Пуэнти был согласен принять участие в походе. Французское правительство передавало де Пуэнти суда в хорошем состоянии, «со всем снаряжением, снастями, такелажем, якорями, пушками и огненными припасами, достаточными для девятимесячного плавания», а также выделяло морских офицеров и матросов для экипажей означенных судов. Барон, в свою очередь, обязан был выплачивать им жалованье и обеспечивать пищевым довольствием из своего кармана. Что касается солдат десантных войск, то король сохранял за ними казенное жалованье, а кормить их должен был де Пуэнти.
Добыча распределялась следующим образом. Пятая часть отчислялась королю. Офицерам и экипажам судов в совокупности причиталась десятина от чистой прибыли после вычета всех расходов при условии, что доход не превысит миллион ливров. Сверх этого миллиона им полагалась лишь тридцатая часть добычи. Ну а все остальное после возмещения затрат предназначалось, как и во всех операциях подобного рода, вкладчикам «товарищества», снарядившего поход. Таким образом, Людовик XIV предоставлял барону собрать начальный капитал, львиную долю прибыли от которого он намеревался забрать себе. Знаменательный факт: король-Солнце, полтора десятилетия подряд преследовавший своенравную и недисциплинированную флибустьерскую вольницу, теперь повелел возобновить разбойный промысел в Вест-Индии...