Журнал "Вокруг Света" №1 за 2006 год

Разумеется, отец по наследству передал свой музыкальный талант сыну и во многом дочери, однако не стоит умалять здесь и вклада матери, поскольку она была тоже из музыкальной семьи. Справедливо указать и на то, что юмор, жизнерадостность и общительность Вольфганг унаследовал, скорее, от горячо любимой матушки, нежели от автократически патриархального Леопольда Моцарта. Анна Мария Моцарт — важное лицо уважаемого музыкального рода Пертль — в противоположность характеру своего мужа предстает душевной, доброй, неунывающей, искренней и участливой милой женщиной. Как говорит один из биографов В. Моцарта, Шенк, «ей было нелегко между самоуверенным, по-барски упрямым супругом-швабом, фрондирующим на имперский манер в отношении его службы у князя Иеронима фон Коллоредо, и гениальным, далеким от действительности, но не менее упрямым сыном».

Леопольд Моцарт, рано распознавший талант ребенка, всю свою энергию стал вкладывать в его развитие. А немногим позже буквально идентифицировал себя с ним. Заниматься музыкой Вольфганг начал в два с половиной года, а через пару лет отец взялся за его систематическое образование, благо сын оказался необычайно восприимчив к обучению. В три года Моцарт уже играл на клавесине различные мелодии, в пять показал себя выдающимся исполнителем на этом инструменте, а в шесть — принялся сочинять музыку. В восемь лет Вольферль сочинил три симфонии. Из его первых композиций известны несколько пьес, собранных Леопольдом Моцартом в альбом, озаглавленный, как принято тогда было, по-французски: «Для клавесина. Эта книга принадлежит Марии-Анне Моцарт, 1759». В четырнадцать — Вольфганг становится академиком самой авторитетной в Европе Болонской музыкальной академии.

Обрадованный успехом младшего сына, Леопольд Моцарт везет вундеркинда в Вену, мечтая о фантастическом успехе. Но все оказалось не так. Столица рукоплескала юному дарованию и его сестре, зато в императорском дворце к юным музыкантам проявили праздный интерес.

После Вены Моцарты всей семьей отправились в заграничное концертное турне. Они побывали во многих германских княжествах, посетили Францию, Англию, Голландию. Как импресарио своих детей Леопольд не успокаивался на достигнутом. Он включал в очередные концертные программы ряд испытаний для диковинных способностей маленького Вольфганга: игру на клавесине одним пальцем или с завязанными глазами, номера с разгадкой нот, которые издают часы с боем, колокольчики или рюмки. Юный виртуоз, обладатель абсолютного слуха, доводил публику до экстаза и умильных слез. Надо отметить, что концерты длились по три-четыре часа. Леопольд же, дав детям немного отдохнуть после представлений, занимался с ними поочередно как педагог.

Первое турне Моцартов продолжалось три года, а всего Вольфганг вне стен родного дома провел без малого десять лет. «За 27 часов путешествия мы спали только два часа, — сообщает Леопольд Моцарт прямо с дороги в письме одному из своих зальцбургских друзей. — Едва мы съели немного риса и яиц, как я усадил Вольфганга, и он мигом заснул, да так крепко, что даже не пошевелился, когда я его раздевал и усаживал в кресло!»

В пути Вольфганг и Наннерль часто болели, не раз пребывая на краю гибели. Оба ребенка перенесли и воспаление легких, и оспу. Это было не романтическое путешествие, а настоящее хождение по мукам.

Многих современников уже тогда поражало нечто необъяснимое в зрелом не по возрасту мастерстве Вольфганга, которое могло бы развиваться безмятежно, если бы не самодурство Иеронима фон Коллоредо, от которого зависел Леопольд Моцарт. Как ни старался последний сохранить лояльность в отношениях с Иеронимом, но и он довольно скоро убедился в его скупости и черствости, особенно когда дело коснулось поездок с сыном по Европе. Отсюда началось и роковое непонимание между Леопольдом Моцартом и его подрастающим сыном. Дело в том, что Вольфганг недостаточно думал о будущей славе, как того хотелось бы отцу. В противоположность Леопольду юный гений не заискивал в высших сферах. Вскоре он стал ненавидеть Иеронима фон Коллоредо, которому продолжал служить Леопольд Моцарт. Эту ненависть, направленную прежде всего на само существование авторитетов, какими бы они ни были, он бессознательно перенес на отца. Следствием явилось возрастающее отчуждение между отцом и сыном.

В 1778 году в далеком Париже умерла мать Моцарта, которой было всего 58 лет. Две недели она боролась со смертью, и сын не отходил все это время от нее. Ее внезапная кончина стала огромным потрясением для Вольфганга.

Париж ознаменовал резкий поворот в жизни музыканта и пробудил в нем дух свободомыслия — скорее космополитического, нежели политического толка (отсюда и полное равнодушие к Французской революции).

В 1781 году между Вольфгангом и Леопольдом наступило окончательное отчуждение: первый решил разорвать кабалу и отказался от службы у Иеронима фон Коллоредо. Этому во многом способствовал успех его оперы «Идоменей» в Мюнхене. Когда Вольфганг подал прошение об отставке, он был выставлен за ворота, как нищенствующий музыкант. «Один пинок ноги превратил Моцарта в «свободного» венского художника», — сказал исследователь его творчества Шлейнинг. На момент «отставки» изгнанный гений в свои 25 лет уже был автором более двух десятков симфоний и около 200 других произведений. Но Иероним фон Коллоредо никогда не простит этого бунта Вольфгангу.

Леопольда одолевали самые мрачные мысли относительно своего сына, наверняка он был задет и его письмом от 31 июля 1782 года, в котором Вольфганг сообщал о своей женитьбе: «…итак, Вы получили мое письмо, и я вовсе не сомневаюсь, что со следующим письмом получу Ваше соизволение на мою женитьбу. Вы не можете вовсе ничего возразить против оной…ибо она честная, славная девушка, дочь хороших родителей. И я в состоянии зарабатывать на хлеб насущный. Мы любим друг друга и желаем друг друга. Все, что Вы мне написали и могли бы написать, не что иное, как открытый, благожелательный совет, как всегда прекрасный и добрый, однако не подходящий уже для мужчины, зашедшего со своей девушкой достаточно далеко. Следовательно, тут нечего откладывать. Лучше привести свои дела в порядок — и сделать порядочного парня…»

4 августа 1782 года в Вене Вольфганг Амадей Моцарт, несмотря на категорическое несогласие отца, женился на Констанции Вебер. Молодожены поселились у ее родителей, где и продолжал работать Моцарт. Здесь же, в Вене, в перерывах между сочинительством он стал появляться на заседаниях масонской ложи. «Бунтарский» дух, по всей видимости, и в этом вопросе сыграл свою роль: через два года после женитьбы он вступает в масонскую ложу «Благотворительность». Идеи «Свободы, Равенства и Братства» становятся для него привлекательными.

Теперь о главном сопернике Вольфганга Амадея — Антонио Сальери. Австрийский император Иосиф II, будучи в Италии в 1778 году, пригласил к венскому двору 28-летнего маэстро Антонио Сальери, королевского камер-композитора и капельмейстера итальянской оперы. Сальери пребывал в фаворе у императора Иосифа II и у венской публики. Его оперы «Тарар» и «Аксур» стали кульминацией успеха итальянского маэстро. Но далее он уже ничего не мог противопоставить шедеврам Моцарта. Придворный капельмейстер вовремя заметил гений зальцбуржца и предпринял упреждающие удары. Будучи с 1788 года личным советником императора, он приобрел исключительное могущество на музыкальном поприще в Вене. Но с появлением Моцарта исключительность Сальери оказалась под сомнением.

В июне 1790 года Моцарт начинает работать над «Волшебной флейтой». О создаваемом шедевре знает и Сальери: ему об этом рассказывает ученик Вольфганга — Зюсмайр, который не без поддержки Сальери готовился к собственной карьере и на его пути фактически стоял только учитель — Вольфганг Амадей. Положительные отклики Сальери о «Волшебной флейте», на премьере которой он присутствовал, оказались просто данью светскому воспитанию. На душе у итальянского маэстро было совсем иное: он еще раз убедился в том, что в лице Моцарта приобрел решительного соперника в полном смысле этого слова. Более того, Сальери понимал, что великий маэстро не только пребывает на новом витке творческого взлета, но и представляет серьезную угрозу итальянской опере, поскольку «Волшебная флейта» стала предтечей немецкой оперы. Моцарт однозначно встал на его пути. Изначальная ошибка Сальери состояла в том, что он персонифицировал Моцарта с немецкой оперой, хотя как профессионал он не мог не чувствовать, что гений композитора вне каких бы то ни было систем и классификаций, что музыкальную эволюцию, начатую им, остановить уже невозможно.

Такое видение ситуации могло объединить с Сальери и аристократическую верхушку Вены, и большинство католического духовенства. Ведь композитор на тот момент уже состоял в масонской ложе. Так что борьба Сальери с Моцартом могла развернуться на конкретном политическом фоне.

В самом деле, гений Моцарта стал вызовом не только для Сальери и Зюсмайра, не только для обманутой в ожиданиях преуспевания супруга Констанции, но и для властвующих вельможных функционеров.

Сам же Моцарт по причине своего нонконформистского духа оставался вне «игры». Он лишь прогневил свое окружение крепкими шутками, в чем был большим мастером. Скажем, Сальери мог узнать себя в «Волшебной флейте» в образе Моностатоса, в котором высвечен не отталкивающий и даже в какой-то степени смешной образ врага. Сцена с ним исполнена чувством ненависти к пересмешнику. А от ненависти — прямой путь к отмщению. Секретарь«ученик» Моцарта Зюсмайр также не раз становился объектом крепких шуток. Разумеется, дыма без огня не бывает. Ведь была же практически неприкрытая любовная связь Зюсмайра с Констанцией и в результате — их общий ребенок, названный к тому же в честь его отца Францем Ксавером (это — полное имя самого Зюсмайра).