Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год

Наркотики или народ

— Чтобы понять суть этого дела, надо вспомнить события, которые ему предшествовали. — Нативо вытаскивает из стопки лежащих перед ним бумаг тонкую брошюру и подает ее мне. — Это издал наш «Комитет за освобождение Лос Трес». Здесь рассказано немного о том, что успели сделать эти трое парней до того, как ФБР подстроило им ловушку. Хуан Фернандес, Альберто Ортис и Родольфо Санчес были активистами организации, которая возникла весной 1969 года в восточной части Лос-Анджелеса. Она называлась «КАСА де Карналисмо», или «Центр общественного автономного действия». (CASA расшифровывается как Centro de Accion Sociale Autonomo).

В комнату заходит стройная черноволосая девушка.

— Ленор де Круз, — представляется она мне и кладет на стол несколько газет. — Вот то, что ты просил, Нативо.

Это газеты, издаваемые разными организациями чиканос. Нативо пододвигает их ко мне:

— Посмотрите, что творится до сих пор в восточном Лос-Анджелесе, как зверствует полиция. Руководители КАСА хотели покончить с этими издевательствами, вытащить своих собратьев если не из нищеты, то хотя бы из темноты и невежества...

«Ассоциация прогрессивных действий общины Маравилья» устроила пресс-конференцию, на которой сообщила о новых фактах полицейского террора против чиканос на территории этой общины. Избиениям и издевательствам подверглись Джозеф Санчес, Леонард Родригес, Марио Монтойя, братья Пинон — 19-летний Сэл и 16-летний Дэвид.

Братья Пинон сделали заявления для печати. Сэл: «В 1.30 ночи 19 мая 1973 года меня и Дэвида остановил на улице полицейский патруль. По неизвестной причине нас подвергли обыску. Один из полицейских ни с того ни с сего ударил меня по лицу. Я ответил ему тем же. И тут получил такой удар, что потерял сознание. Очнулся в больнице».

Дэвид: «Меня втолкнули в какой-то двор и стали бить дубинками. Брата в это время увезли. Из дома выбежал хозяин, Альберт Пачеко, и две его сестры. Они стали просить полицейских прекратить избиение. Их арестовали.

На меня надели наручники и втолкнули в машину. По дороге в больницу машина остановилась в безлюдном парке. Полицейские открыли дверь и сказали мне: «Беги». Я знал, что это провокация, и отказался. Тогда они изо всей силы захлопнули дверь так, что она пришлась мне по ногам. Потом один ударил меня дубинкой в пах».

Сэл: «В больнице «Белла Виста» полицейские продолжали мучить и оскорблять нас. Врачи все это видели и хохотали так, будто наглотались веселящего газа. Поэтому Дэвид не доверился им и не позволил зашивать раны на голове. Потом нас повезли в участок. Дэвида выволокли из машины за волосы и опять ударили между ног. В участке нас обыскали. У Дэвида нашли расческу с фирменным клеймом «Маленький человек». Один полицейский схватил авторучку и стал писать эти слова на лбу и щеках Дэвида. Остальные тем временем принялись избивать меня. Старались метить в тот глаз, который покалечили еще на улице. Потом они сказали, что нехорошо, когда пол и стены забрызганы кровью, что ее надо вытереть, и стали водить нашими лицами по стенам. Мы попытались заикнуться о наших конституционных правах, но в ответ посыпались новые удары и оскорбления».

— Те, кто создал «КАСА де Карналисмо», понимали, что чиканос не добьются справедливости, если будут мириться со своей отсталостью, неграмотностью, — говорит Нативо, дождавшись, когда я пробегу глазами рассказ братьев Пйнон. — Поэтому они взялись за просветительскую работу. Читали лекции, устраивали семинары, концерты, организовывали различные курсы и кружки, пункты юридической консультации, вели воспитательную работу с молодежью, пытаясь покончить с гангстеризмом среди подростков. Очень скоро они поняли, что весь их энтузиазм будет растрачен впустую, если не ликвидировать едва ли не самое главное зло — торговлю наркотиками.

Наркомания в нашей стране достигла масштабов общенациональной проблемы, но в трущобах Лос-Анджелеса она стала бедствием номер один. Власти не справлялись или не хотели по-настоящему браться за эту проблему. И руководители КАСА решили взять дело в свои руки. Они начали кампанию под лозунгом: «Если народ не уничтожит наркотики, наркотики уничтожат народ». План основывался на простой логике: чтобы разделаться с наркоманией, необходимо покончить с источником наркотиков; этот источник — подпольные дельцы, следовательно — надо изгнать дельцов.

Активисты КАСА действовали решительно. Обнаружив «пушера» (1 «Pusher» — «толкач», продавец наркотиков (амер. слэнг).), предлагали ему немедленно и навсегда убраться из этих мест. Специальные пикеты взяли под наблюдение уличных лоточников и магазины, торгующие шприцами. И район КАСА стал быстро очищаться от наркотиков. Это официально отметили медики, когда провели обследование молодежи. Особенно отличились в кампании как раз те трое, что угодили в полицейскую западню, — Хуан Рамон Фернандес, Альберто Ортис и Родольфо Пена Санчес. Популярность «КАСА де Карналисмо» росла. Но вместе с ней росла и подозрительность властей. Нам их линия ясна: держать чиканос подальше от политики. Поэтому они и смотрят косо на любую организацию, которая может стать центром согласованных, спланированных действий мексиканского меньшинства. Было решено дискредитировать КАСА любой ценой. Об этом говорят материалы, собранные защитой по «Делу Лос Трес». Федеральное бюро расследований предприняло по крайней мере две попытки покончить с КАСА руками профессиональных провокаторов.

Нативо кладет руку на брошюру «Комитета за освобождение Лос Трес».

— Тут обо всем рассказано подробно. На процессе судья не дал выступить главному свидетелю защиты, заявив, что показания, которые он собирается дать, «не относятся к делу». Имя этого человека — Фрэнк Мартинес.

Нежелательный свидетель

Фрэнку Мартинесу всегда поручали трудную работу, и он справлялся с ней неизменно успешно. «Специальностью» Фрэнка было следующее: он пробирался в руководство какой-либо левой организации, затем увлекал «массы» на «революционный подвиг» — поджог банка, террористический акт — непременно что-нибудь в этом роде. «Подвиг» завершался мгновенным появлением на месте происшествия крупных нарядов полиции, обыском, разгромом штаб-квартиры организации и объявлением ее вне закона.

В Калифорнию Мартинес был переброшен из Хьюстона (штат Техас) в 1969 году, когда оказался на грани разоблачения во время подготовки очередной операции. Мартинесу приказали скомпрометировать одну из самых сильных организаций чиканос — «Нэшнл чикано мораториум», насчитывавшую 140 тысяч членов. Надо отдать должное рвению и ловкости агента: за несколько месяцев он стал председателем организации. «Подвиг» не замедлил состояться: во время предвыборной кампании 1970 года на сенатора Джона Танни напала толпа чиканос. Незамедлительно последовали полицейский рейд в штаб-квартиру «Чикано мораториум», массовые аресты...

Очередной мишенью была избрана «КАСА де Карналисмо». Перед Мартинесом стояла обычная задача: проникнуть в организацию и подговорить нескольких ее членов устроить взрыв, желательно в каком-нибудь банке. За взрывчаткой дело бы не стало.

Поначалу агент развернул весьма усердную деятельность. Но... прошло совсем немного времени, и начальство стало получать от него, мягко говоря, странные сведения. Мартинес докладывал, что «КАСА де Карналисмо» представляет собой объединение жителей общины, носящей название «Пикогарденс и Алисо», что основными видами ее деятельности являются: предоставление юридической помощи иммигрантам из Мексики, организация курсов английского и испанского языков , уроков игры на гитаре и занятий спортивной секции (карате), устройство молодежи на работу, а также кампания против наркомании и торговли наркотиками. Кроме того, добавлял Мартинес, КАСА не имеет никакого отношения к террористическим акциям, которые полиция приписывала некой подпольной организации, «Освободительному фронту чиканос». Разумеется, начальство и слышать не хотело о подобной информации. От Мартинеса ожидали другого — представить КАСА как легальное прикрытие подпольного «фронта», которому инкриминировался ряд взрывов в Лос-Анджелесе. Мартинесу показали фотопортреты руководителей КАСА, в том числе Лос Трес, и велели любой ценой помочь упрятать их за решетку...