Журнал «Вокруг Света» №10 за 1989 год
Шрифт:
Едва установился санный путь, Аносов собирает там всех своих людей.
Шурфовки. Промывки. Опять шурфовки.
К 1 мая 1860 года четко обозначились контуры двух обширных россыпей с содержанием золота до двух золотников на сто пудов песка. Обе россыпи находились в двух днях пути от берега Амура.
Аносов считает — партия выполнила свою задачу. Сам он измотан до предела. «В эти три с половиной года Амурская поисковая партия,— пишет он,— действуя в безлюдной горной стране, не разбирая времен года, конечно, перенесла много лишений и чрезмерных трудов... Под конец путешествия... начались повальные болезни... оленей; лошади, не привыкшие к тайге, особенно зимой, начали падать... Я и команда изнурились душевно и телесно». Но понесенные труды не заставляют его переоценить
Аносов строит планы на следующий, 1861 год, систематизирует данные по геологии края, размышляет о направлении движения новых поисковых партий.
Но судьба...
Новому правителю края поиск бедного золота представляется нецелесообразным. Богатое же, как он полагает, здесь давно выгребли китайцы. Да и другие заботы важнее.
Аносов же убежден — есть, есть еще в Амурском крае много россыпей с богатым золотом. У него после осмысления своих маршрутов, сложилось твердое убеждение, где их с большой надеждой можно отыскать. Он понял: золото скапливается в россыпи в долинах тех речек, которые, как и подметил Гофман, текут с хребтов, пересекающих границы гранитов и сланцев.
И в такой момент, когда он знает, куда надо вести партии, ему их не дают.
Аносов, к счастью, оказался не из тех людей, которых от следования своим убеждениям может отвратить такой довод, как воля начальства. Он ищет выход. И находит. Выход прост. Надо сменить начальство. Или найти человека, который под идеи Аносова рискнет дать деньги на снаряжение экспедиции. Такой человек нашелся довольно скоро. С 1862 года Аносов становится руководителем партии в Амурском крае известного золотопромышленника Д. Бенардаки. От Аносова требуется только одно — чтобы он нашел россыпи значительных размеров, которые бы давали золота не менее 40 пудов в год.
В 1865 году правительство разрешило вести частный золотой промысел на Амуре. Зимой 1865/66 года партия Аносова бьет шурфы на давно намеченных им площадях в верховьях рек Ольдой и Ур, недалеко от открытых, пятью годами раньше, россыпей. Снова переходы на лыжах и оленях. Снова ночлеги под открытым небом. Непрерывное мотание между парами шурфовщиков, разбросанных часто в сутках езды друг от друга. И так — до лета.
Но и успех — по трудам. Богатейшие россыпи были найдены — до двухсот метров шириной, толщиной в один-два метра и длиной в несколько километров. Золота же в среднем было по два золотника на сто пудов песка. Это превосходило ожидания Бенардаки.
Победа? Конечно, победа. И 30 июля 1866 года капитан Николай Павлович Аносов гордо рапортует Горному департаменту вместе с местным начальством, фактически отдавшим этот прииск в частные руки: «Пробыв почти пять лет (почти пять лет — это со времени перехода на службу к Д. Бенардаки, а всего около двенадцати лет беспрерывных скитаний по краю.— Л. С.) в Амурском крае для отыскания различных полезных металлов и в настоящее время заканчивая свою деятельность открытием золотых россыпей, я считаю, что все, что требовалось от меня сделать,— сделано. Прииски дадут толчок развитию горного промысла на Амуре...» Совесть горного офицера чиста — еще Муравьевым отданный приказ им выполнен. Отечество получило новые месторождения золота. А что касается разработки его, то в создавшихся условиях почему бы и самому Аносову не заняться этим? Есть знания. Денег прикопил. И — главное — есть разумная концепция ведения этих работ. Он пишет в том же рапорте: «несмотря на... желание скорейшего постанова здесь золотого дела, необходимо все-таки вооружиться терпением и ожидать начала добычи золота только с лета 1868 года До этого времени запастить всем нужным, сделать приготовительные работы, постройки склада, подробные разведки и проч. ...»
Аносов все правильно рассчитал, и действительно
с начала 1868 года начала вести добычу золота Верхнеамурская компания Бенардаки и Аносова.Сделавшись капиталистом, совладельцем приисков, Николай Павлович Аносов не утратил свой искательский дух. Многочисленные заботы нового дела держат его отныне в Санкт-Петербурге, не позволяя самому вести поиск. Но геологические карты им уже составлены и новые маршруты определены. Средства компании позволяют, и в поиск отправляется партия, которой руководит его брат — Павел Аносов. Цель — обследовать верховья Зеи и Селемджи. И хотя места эти в более чем полутысяче верст от приисков на Ольдое, Николай Павлович убежден — будет и там удача. Ведь точно такая же геология: соприкосновение гранитов и сланцев, секущий их хребет и множество ручьев и речушек, берущих на нем начало.
Руководствуясь точными инструкциями брата, Павел Павлович Аносов без задержек следует в указанные места. Он открывает обширную свиту россыпей, на которой с 1873 года уже ведет добычу Средне-Амурская компания, основанная теми же Бенардаки и Аносовым.
Базовый поселок промыслов был назван Златоустовск — помнили Аносовы родовое гнездо.
Казалось бы, Николай Павлович Аносов мог бы уже и угомониться. Богат, славен — что же еще надо?! Но Аносов не приучен просто стричь купоны. Он настаивает на продолжении поисков. Он утверждает: необходимо снаряжать новые партии и для дальнейшего изучения края, и для поиска новых россыпей — создавать резервный фонд запасов для поддержания уровня добычи. Подход дальновидного рачительного хозяина.
Однако поиски в тех местах стоят дорого. Истратив более двухсот тысяч рублей за четыре года на снаряжение поисковых партий, правление компании порешило — все, будет. На отдаленные разведки на 1875 год не выделим ни копейки. Не хватает денег на изучение уже открытых россыпей.
Напрасно Аносов убеждал своих компаньонов — нельзя жить только ближайшей перспективой, надо строить жизнь основательнее. Ему говорили: сначала освой то, что есть. Позаботься о синице в руках. А эти журавли в небе — не для серьезных деловых людей. Ему тыкали в нос — смотри, другие вот тоже снаряжали партии, хорохорились, а теперь, ничего не найдя, бегут с Амура. Нет здесь больше ничего хорошего, все доброе уже подмели.
На правлении победили оппоненты Аносова. Денег на продолжение поисков не дали. Но его, если он в чем-либо был убежден, разве так просто остановить?! Он уже не раз это доказывал. Вновь начинает он искать человека, способного поверить его интуиции и удаче.
И находит!
В 1875 году Аносов снаряжает-таки партию. Руководить ею приглашается горный инженер В. Н. Набоков. Аносов тщательно разрабатывает его маршрут — на узел гор в Хинганском хребте, в ту же геологическую обстановку, что и в зоне россыпей Средне-Амурской компании, только двумястами верст юго-восточнее.
Набрав вожаков из якут и орочей, Набоков добрался со своей партией до первых указанных Аносовым притоков реки Ниман и стал их шурфовать. Первые шурфы не показали богатого металла, и Набоков решил переместить партию немного севернее. Проводники наотрез отказались следовать туда. Они утверждали: в те края ни один их соплеменник не забирался, и они не пойдут. Знакомая история. Также в свое время местные проводники не хотели вести в непроходимые дебри и партии самого Аносова..
Набоков решился идти дальше. Он верил Аносову. И не прогадал.
Вскоре один из отрядов его партии, добравшийся до правых притоков реки Нимана, сообщает долгожданное: пошло хорошее золото. Первому оно объявилось бывалому промывальщику, и во сне, наверное, не расстававшемуся с промывальным инструментом. Тот пошел после трудного перехода искупаться в привольной речке. А ковшик с собой прихватил. Сам окунулся — и ковшиком загребнул. Тут-то золото ему и блеснуло.
Разведка шла столь успешно, что на исходе того же года Аносов основывает, совместно с И. Ф. Базилевским, Ниманскую компанию для разработки вновь открытых россыпей. Этим Аносов отметил свое сорокалетие.