Журнал «Вокруг Света» №11 за 1974 год
Шрифт:
Здесь-то я и увидел подружек: они прихлебывали кофе, подозрительно поглядывая вокруг, — чопорные, аккуратные и очень провинциальные. Словом, совсем не такие, какими мы привыкли видеть потерявшихся, беспризорных и бездомных в Лондоне.
Весьма распространенная у нас аксиома утверждает: «Беспризорничество — это тяжкая проблема, это неприличие, это нарушение порядка, наконец!» Мы как-то привыкли к разговорам о семьях без жилья — им стыдливо сочувствуют, их положение соболезнующе обсуждают в телепередачах и газетах.
Но что мы знаем об одиночестве бездомных одиночек? На их счет, я знаю, мнение довольно единодушное: «Они ВСЕ — стары, они ВСЕ — неопрятны, они ВСЕ — пьянчужки». Но оглянитесь на улицах центрального Лондона, и эти
Многие из нас считают верхом неприятностей «не тот» цвет обоев в спальне. И людям, погруженным в подобную «трагедию», даже в голову не приходит представить, что значит сесть на мель в столь перенасыщенном недоброжелательностью городе, как Лондон. Для бездомных — да, сейчас, именно в этот день, — единственная возможность поесть — стибрить кусок, поспать — свернуться на холодном, жестком полу в подвале, или в брошенном на снос доме, или в каком-нибудь закоулке. Если верить цифрам — сотни молодых еле-еле сводят концы с концами в нашей столице. При этом беспризорничают вовсе не одни парни, как, оказывается, думает большинство из нас, несведущих. На учете в полиции сотни девушек-наркоманок прозябают в Лондоне. А сколько ненаркоманок терпит бедствие в столице?
Да, но кто же эти люди, что бередят нашу совесть, совесть представителей «цивилизованного общества»? Кто те, что заполняют наши улицы, тревожат наш покой и требуют милосердия?
Некоторые действительно глубоко завязли в плесени «Дилли» — Пиккадилли-серкус, в порочном кругу ее унылых ночных развлечений, с героиновыми уколами и мелкими преступлениями.
Большинство же — прибывшие из провинции в поисках или работы, или свободы, или того и другого. Представьте, вы живете в атмосфере подавленного и давящего, истощенного и истощающего городка на севере. Заработать не на чем, жизнь скучна. Вы набрали «жутких» долгов (фунтов на двадцать), а отдавать нечем, «родители вас не понимают»... Удрать из дому просто необходимо — и вам прямая дорога в Лондон. Улицы столицы вымощены золотом — это застарелое убеждение все еще твердо владеет юными умами. И крах действительно неминуем, когда выясняется: улицы столицы вымощены одиночеством и отчаянием.
Вынужденные поиски независимости чаще всего оканчиваются поисками хоть какой-нибудь дружбы, попытками стать хоть кому-нибудь нужным.
Если, конечно, вы можете освободиться от притяжения Дилли. Наиболее везучие сразу находят «Сентралпойнт» — Центральный пункт.
Он расположен в сердце лондонского Сохо — камнем можно добросить с Пиккадилли-серкус — и окружен хороводом пабов, клубов, пассажей. Это подвал от разбомбленного здания церкви святой Анны, подвал, уцелевший среди груд камней под искореженным каркасом старого здания. По первому впечатлению подвал выглядит как бомбоубежище: железные койки с матрацами, рассованные в некоем подобии порядка, несколько столов и стульев, крытый пластиком прилавок в уголке, где бесплатно выдают водянистый кофе и тощие бутерброды. На одном столе — журналы и листовки, над ним бок о бок два плаката — один об интересных местах Лондона, другой — общества самаритян, на стене объявление — «Наркоманам в Центральном пункте колоться не разрешается, зарегистрированы они или нет».
Обслуживают центр двое платных сотрудников — круглые сутки — и горстка волонтеров-энтузиастов. Эти помогают с одиннадцати вечера до восьми утра. Хотя официально назначение центра — предоставлять кров и пищу молодым, у которых нет ничего, действительная его роль гораздо шире. Так, новичкам в городе могут помочь найти более-менее постоянное жилище, пройти процедуру социального страхования. Официально можно ночевать в центре три ночи подряд, но если это действительно необходимо...
Я разговариваю с Джимом Кларком, служащим, который работает в ЦП пять дней в неделю. Я спрашиваю
его, какого типа люди прибегают к их услугам.— В основном мы делим их на два типа. Одни — с просто «проблемами» — те, кого занесли в Лондон поиски работы, кто поссорился дома и думает, что столица — это убежище. Но большинство из них появилось из Шотландии или северных промышленных районов.
Другие — с «БОЛЬШИМИ ПРОБЛЕМАМИ». Эти запутались в наркомании или алкоголизме, а то и серьезно конфликтуют с законом. Но большинство — просто чужаки, пасынки негостеприимного города.
Дэвид Найрин, директор ЦП, считает главной целью его деятельности «малые проблемы»:
— Эти люди находятся в рискованной, переходной стадии.
Действительно, оказавшись в Вестенде, молодой человек «рискует». Рискует приобщиться к наркотикам, рискует ввязаться в преступление, рискует, наконец, оказаться в пагубной житейской ситуации. ЦП главным образом и заботится о предотвращении падения, о том, чтобы люди не попали в трясину Дилли.
— Немалые надежды мы возлагаем на разговоры с людьми, выясняем, как они здесь очутились, как побыстрее разрешить их неурядицы. Хотя эти 80 процентов — просто честные бездомные ребята без особых умственных или эмоциональных сдвигов, само это беспризорничество может быть первым звеном в цепи дел более серьезных. Мы и пытаемся оборвать эту цепь, устраивая, помогая подняться на ноги, стараясь придать людям какую-то уверенность...
...Меня, честно говоря, во всей этой истории с ЦП больше всего задело, что я никогда о нем прежде не слышал. Ну а если тебе 18 и ты только заявился из глубинки — без приюта, без гроша, — как ты догадаешься о существовании ЦП?
«Счастливчики» попадают сюда сразу с вокзалов, обслуживающих северные направления железных дорог. Транспортная полиция внимательно присматривается к беспомощно бродящим по ночам ребятам на вокзалах, особенно на Юстоне. Но большинство новичков проходит через ночевки в парках в течение нескольких суток, прежде чем они услышат о ЦП.
Главнейшая трудность для самого ЦП — это теснота, недостаток места и постоянная битва за поиски средств, чтобы хоть как-то держать голову над водой. Что касается средств, то Министерство соцстрахования выделяет центру две тысячи фунтов в год (1 Заработная плата секретаря-машинистки — это одна из самых распространенных и невысокооплачиваемых специальностей — около двух тысяч фунтов в год. (Прим. ред.)). В основном центр полагается на добровольные пожертвования и бесплатную помощь. Помощники — удивительно пестрая группа энтузиастов: несколько молодых и двое — люди среднего возраста. Подобрались люди, не умеющие читать нотации или внушать словами простые истины, — просто помощники.
Самое главное, все-таки теснота. Сейчас полуразрушенный подвал может дать приют на одну ночь двум десяткам людей. Конечно, и речи нет об отдельных помещениях для девушек и парней или минимальном уединении. Но хоть какая-то крыша над головой.
Когда узнаёшь, что за полгода через кованые железные врата ЦП прошло 3152 человека, и еще больше бездомных не нашло здесь приюта, вдруг осознаёшь, как серьезна проблема бездомности среди молодежи.
...Ночь, которую я провел в ЦП, тянулась бесконечно. Первой, в половине одиннадцатого, появилась девица лет двадцати. Свернулась на матраце и тут же уснула. Через час набралось человек восемь-девять; кто спал, кто попивал кофе, тихонько переговариваясь друг с другом.
С первого взгляда можно было отличить человека «проблемы» от человека «ПРОБЛЕМЫ». Чарли — в безукоризненном синем костюме, при галстуке, потерял свое место и прибыл в Лондон из Мидлсборо поискать работу. Завтра он направляется в Хаммерсмит за пособием по безработице, надеемся, вскоре найдет и более или менее постоянное жилье.
Будущее Барри не вызывает столь оптимистических надежд. Десять лет он «колется». Его руки, ноги — как пособие для изучающих последствия длительного пользования шприцем.