Журнал «Вокруг Света» №11 за 1990 год

Изумление дона Себастьяна было так велико, что пересилило тревогу.

— Черт возьми, что искать пиратам в Сан-Патрико? Там нет ничего, кроме сахарного тростника и маиса.

— Кажется, я понимаю,— сказал капитан Блад.— Сан-Патрико — черный ход к Сан-Хуану и кораблям с ценным грузом.

— Черный ход?

— Неужели непонятно? Поскольку пираты не решаются на лобовую атаку вашего хорошо вооруженного форта Сан-Антонио, они собираются пройти по суше от Сан-Патрико и нанести удар с тыла.

На генерал-губернатора эта проницательность произвела впечатление.

Клянусь всеми святыми, ваше объяснение убедило меня.

Он грузно поднялся, сказал, что немедленно примет меры, и отправил посыльного в форт за полковником Варгасом.

Расхаживая взад-вперед по длинной комнате, в которой опущенные жалюзи сохраняли прохладу, он благодарил своего покровителя-святого, центуриона-мученика, что форт, благодаря его предусмотрительности, обеспечен боеприпасами и может уделить Сан-Патрико столько пороха и ядер, сколько потребуется, чтобы не допускать пиратов в бухту.

— Прошу прощения, сеньор,— холодным голосом заговорил новый комендант, едва генерал-губернатор остановился, чтобы перевести дух,— но брать боеприпасы из форта не стоит. Пираты могут изменить свой план, обнаружив, что высадиться в Сан-Патрико труднее, чем казалось. Или,— и тут он сказал то, в чем был уверен, потому что сам отдал этот приказ,— или нападение на Сан-Патрико может оказаться уловкой, чтобы оттянуть туда ваши силы.

Дон Себастьян провел рукой в перстнях по челюсти и озадаченно уставился на него.

— Возможно. Да, о Боже правый!

Дон Педро немедленно взял на себя командование.

— Мне известно количество боеприпасов на кораблях с ценным грузом. Оно значительно. Их вполне хватит для нужд Сан-Патрико, а кораблям боеприпасы сейчас ни к чему. Мы снимем с них не только порох и ядра, но и пушки, чтобы немедленно отправить их в Сан-Патрико.

— Вы хотите разоружить галионы? — Взгляд дона Себастьяна стал встревоженным.

— Какой смысл держать их вооруженными в этой гавани? Форт защищает вход в бухту, если его придется защищать. Опасность сейчас в Сан-Патрико.— И заговорил более определенно: — Будьте добры, прикажите собрать нужное количество волов и мулов для перевозки. Что касается солдат, в форте их двести тридцать, а на борту кораблей сто двадцать. Сколько людей в Сан-Патрико?

— Около пятидесяти.

— Да поможет нам Бог! Если пираты намерены высадиться, их будет, наверное, четыреста или пятьсот. Чтобы отстоять Сан-Патрико, я отправлю туда полковника Варгаса, а с ним сто пятьдесят человек из форта и сто человек с кораблей.

— И оставите Сан-Хуан беззащитным? — воскликнул в ужасе дон Себастьян и невольно добавил: — Вы сошли с ума?

— Нет. У нас есть форт, там сотня орудий, половина из них крупного калибра. Ста человек вполне хватит для их обслуживания. А если вы полагаете, что я не готов разделить с вами ответственность, то я остаюсь здесь и буду командовать сам.

Полковник Варгас, как и дон Себастьян, был ошеломлен таким ослаблением обороны Сан-Хуана. И в пылу спора он едва не переходил границ вежливости. С презрением глядя на заместителя адмирала, он говорил о военном искусстве, словно о какой-то немыслимой вершине, недоступной обычному человеку. Но с этой высоты новый комендант спокойно опустил его на землю.

— Если вы считаете, что мы можем воспрепятствовать высадке пиратов в Сан-Патрико меньше чем с тремя сотнями солдат, то вам еще предстоит овладеть основами своей профессии. И как бы то ни было,— прибавил он, поднимаясь и тем самым давая понять, что разговор окончен,— я имею честь отдавать здесь приказания, и вся ответственность лежит на мне. Буду очень рад, если вы станете выполнять мои приказы незамедлительно и беспрекословно.

Когда колокола собора созывали верующих к торжественной мессе, полковник Варгас, несмотря на приближающуюся полуденную жару, выводил из Сан-Хуана своих людей, потому что дело не допускало отлагательства.

3

Вы, конечно, догадались, что пиратский корабль, угрожавший Сан-Патрико, некогда был флагманским кораблем испанского адмирала, а теперь именовался «Андалузской красоткой», и его отправил к форту капитан Блад. Командовал кораблем Волверстон, ему было приказано продолжать демонстрацию и не давать маленькому, жалкому форту передышки в течение сорока восьми часов. Потом он должен был под покровом ночи незаметно уйти до прибытия подкрепления, которое будет уже на подходе, и поспешить для нанесения удара по почти беззащитному Сан-Хуану.

Весь понедельник из Сан-Патрико регулярно прибывали посыльные, и, судя по их донесениям, Волверстон четко выполнял полученные им указания.

Но на следующий день произошли события — однако совсем не те, что ожидались капитаном Бладом.

Воплощенный дьявол, прикрыв ладонью глаза от утреннего солнца, с удивлением рассматривал красный корабль, обстреливавший форт Сан-Хуан. Как будто бы и «Арабелла», но все же и не «Арабелла». Он не мог определить, в чем заключается отличие, хотя и улавливал его.

Громадный корабль, разворачиваясь, обратился к нему бортом. И тут капитан Блад понял, в чем дело. У этого корабля было на четыре орудия меньше, чем на его флагмане.

— Это не капитан Блад,— объявил он дону Себастьяну.

— Не Блад? Скажите еще, что я не Себастьян Мендес. Разве корабль не называется «Арабелла»? — дон Себастьян протянул ему подзорную трубу: — Прочтите название на корме.

Корабль разворачивался, чтобы дать залп правым бортом, и на его корме Блад с удивлением прочел написанное золотыми буквами название «Арабелла».

— Ничего не понимаю,— прошептал он.

Пять минут спустя, когда он вдевал ногу в стремя, подле него бушевал генерал-губернатор.

— Ответственность за все это лежит на вас! — кричал он.— На вас и на вашем драгоценном адмирале. Ваши нелепые меры оставили нас беззащитными. Вы ответите за это!

У капитана Блада было ощущение, что он попался в собственную ловушку. Тщательно составленный им такой хитроумный замысел обезоружить Сан-Хуан, может лопнуть лишь потому, что явился какой-то мерзавец, чтобы выхватить добычу из-под самого носа. Блад не знал, с кем он будет иметь дело, но был почти уверен, что корабль не случайно назван «Арабеллой», и не сомневался, что именно владелец этого корабля учинил в Картахене зверства, приписанные капитану Бладу.

Но как бы там ни было, сейчас требовалось разгромить этого так некстати появившегося мерзавца. И, по странной иронии судьбы, капитан Блад, ставший жертвой собственной хитрости, призван был организовать оборону испанского города от нападения пиратов.

Крепость он нашел в бедственном положении. Половину орудий завалило обломками разрушенных стен, из ста оставшихся там людей десять были убиты, а тридцать ранены. Однако шестьдесят уцелевших были решительны и спокойны: на свете не существовало войск лучше испанской пехоты. Правда, из-за ошеломляющей бестолковости командовавшего ими молодого офицера они не знали, что делать.