Журнал «Вокруг Света» №12 за 1979 год
Шрифт:
В два я пересек границу Свазиленда, как увидел у дороги десятка полтора хижин. Они напоминали гигантских жуков, шествовавших на человеческих ногах.
Я остановил машину, чтобы запечатлеть на пленку гуляющую хижину, когда из-под нее вылезли три женщины и мужчина. Они уселись передохнуть на обочине дороги. Разговорились. Мужчина — его звали Маситсела — рассказал, что подобные перемещения целой деревни — дело обычное в современном Свазиленде. В их селении жили безземельные крестьяне, арендаторы и батраки, обосновавшиеся на краю крупной латифундии, принадлежащей белому южноафриканцу, баасу Райту.
— Куда идем? — задумался над моим вопросом Маситсела. — Повыше в горы, где еще есть ничейные участки земли. Но они неплодородны, и поэтому собранным с них урожаем семью не прокормить. Придется податься на заработки в ЮАР...
Отходничество в Южную Африку — одна из серьезнейших проблем свази, порожденная массовыми захватами их земель белыми колонистами. Ежегодно на шахты, рудники и плантации расистской республики в поисках заработков уходят тысячи молодых а-ма-нгване — так называют себя свазилендцы. Страна теряет наиболее динамичную и трудоспособную часть своего населения. Разрушаются семьи. Снижается рождаемость. И коренным образом меняется характер традиционной экономики свази.
Еще каких-нибудь сто лет назад а-ма-нгване были скотоводами, гордо взиравшими на представителей соседних племен, копавшихся в земле. Скот был мерилом богатства, уход за ним считался делом престижным, и поэтому мужчины, дабы возвысить и укрепить свое положение в обществе, запретили женщинам даже приближаться к скотине. Они не только пасли своих коров и при случае пахали на быках землю, но и монополизировали дойку.
Теперь, когда все больше и больше мужчин покидают деревни и уходят на работу в города или в ЮАР, казалось бы, женщинам-свази пора освоить премудрости доения. Однако в косной атмосфере феодального королевства их по-прежнему не подпускают к скоту. За этим зорко следят деревенские вожди. Уродливо преломившаяся в современных условиях традиция и земельный голод заставляют крестьян а-ма-нгване забывать о скотоводстве, превращают их в земледельцев-батраков, в отходников...
Как и у всех скотоводческих народов Африки, мужчина-свази, намеревающийся обзавестись семьей, должен пригнать родителям своей избранницы стадо. Выкуп, называющийся у южноафриканских банту «лоболой», в зависимости от достатка жениха и запросов семьи невесты может колебаться от сотни коров до двух коз. Однако в отличие от других банту лобола у свази выплачивается не за невесту как таковую, а за ее потенциальную способность производить на свет детей. Отдавая скот будущему тестю, жених тем самым лишает всю его семью, в том числе и его дочь — свою невесту, — каких бы то ни было прав на будущее потомство.
Поэтому, когда умирает глава семьи, все его дети вместе с имуществом переходят к брату или другому ближайшему родственнику-мужчине. Чтобы выкупить собственных несовершеннолетних детей, несчастная женщина должна вернуть лоболу. Но редкая вдова в Свазиленде может найти средства для этого...
Подобные анахронизмы в законодательстве Свазиленда уже не раз вызывали недовольство среди населения. Однако требования модернизации социальной и экономической жизни общества а-ма-нгване не нашли понимания у короля страны. Напротив, были приняты меры к укреплению отживших племенных законов и институтов власти. В апреле 1973 года ныне властвующий Собхуза II отменил действие конституции, на основе которой Свазиленд получил независимость, и сосредоточил в своих руках абсолютную власть. В ответ на недовольство студентов и интеллигенции он решительно покончил с парламентаризмом западного образца, заменив его системой, полностью основанной на племенных
традициях.
Теперь страной правят советы племенных и деревенских старейшин — так называемые «либандлы», беспрекословно исполняющие волю королевского совета — «ликоко». Полный состав ликоко держится в тайне, однако всем известно, что состоит он из наиболее зажиточных представителей клана Дламини, «братьев по крови». Это сверстники короля, представители наиболее влиятельных семей Дламини. Некогда монарх совершил с ними церемонию «тенсила»: сделав всем участникам надрезы на лбу, верховный знахарь смешал их кровь с магическими снадобьями и втер в ранки. С тех пор все они стали «близнецами». И именно Дламини вершат судьбы страны. В королевстве запрещены политические партии, преследуется оппозиция, а в 1978 году из Свазиленда были выселены представители национально-освободительных движений Южной Африки.
«Возвращение к управлению страной с помощью племенных советов отбрасывает Свазиленд на тысячу лет назад, — заявил председатель действующей в подполье партии Конгресс национального освобождения Нгване доктор Э. Зване. — Я думаю, что советчики, подсказавшие подобное решение, находились в Претории».
Расистская Южно-Африканская Республика, территория которой с трех сторон окружает это маленькое королевство, явно заинтересована в том, чтобы сохранить страну а-ма-нгване в состоянии средневековья, а демократическое развитие внутриполитической жизни подменить... «танцами на высшем уровне».
...Его величество Собхуза II, верховный вождь народа а-ма-нгване, плясал уже второй час. Пот катился по его морщинистому лицу, смазанному по случаю торжеств смолистыми черными снадобьями. Иных признаков усталости 80-летний правитель не выказывал. Если он и останавливался, то лишь на мгновение — поправить набедренную повязку из серебристого обезьяньего меха. И тогда услужливые царедворцы вставляли в его волосы оброненные длинные черные перья, а девушки осыпали его тело мелко истолченными листьями священного дерева мбонво.
Тамтамы изредка умеряли свой пыл, и тогда подавали голос ксилофоны-маримба. Из-за ограды, где толпились тысячи подданных Собхузы, неслось пение. Сановники, дождавшись звуков маримбы, начинали кричать в такт ксилофонам: «Ингвеньяма! Ингвеньяма! Ингвеньяма!»
На сисвати, официальном языке Свазиленда, это слово означает «лев».
«Ингвеньяма! Ингвеньяма! Ингвеньяма!» В королевской деревне Лобамба приближается к развязке «инчвала» — главный ежегодный праздник а-ма-нгване.
Инчвала, «праздник первых плодов», отмечающийся согласно прихотям лунного календаря то в декабре, то в январе, совпадает у свази с Новым годом и служит сигналом к отмене строжайшего табу на употребление в пищу плодов нового урожая.
...Стараясь не отстать от короля, танцевали многочисленные принцы крови, губернаторы провинций и вожди. Все они родственники короля и принадлежат к правящему в Свазиленде клану Нкоси-Дламини, роду аристократов.
В противоположном конце «нхламбело» — королевского загона для скота, где и разыгрывались главные события инчвалы, — веселилась женская половина высшего света Свазиленда. В центре внимания королева-мать, «индловукати» — «госпожа слониха». Танцует она еще более задорно и грациозно, чем король.
— Но она же вовсе не старше царственного сына! — наклонившись к своему спутнику «сикулу» — вождю — Дламини, удивленно сказал я.
— Так оно и есть на самом деле, — улыбаясь, ответил он. — Сан королевы-матери предусмотрен многовековыми обычаями а-ма-нгване и конституцией Свазиленда. И если мать короля умерла, традиционное право допускает выдвижение на эту официальную роль одной из первых жен монарха. А как вы сами понимаете, короли берут себе в жены девушек моложе себя.
— А где же царствующая королева?