Журнал «Вокруг Света» №12 за 1980 год
Шрифт:
Инна Клемент
Незаменимая тыква
Со стены комнаты улыбается большая круглая африканская маска. Обычно они свирепы на вид, ведь чаще всего их назначение — отпугивать злых духов. Эта маска улыбается всем своим круглым желтым выпуклым лицом, покрытым орнаментом
Все, кто впервые видит маску, обязательно спрашивают, из чего она сделана? Не глина, не кожа — это точно. Дерево? Но деревянная маска такого размера, даже если сделать ее столь же тонкой, будет гораздо тяжелее. Похоже на скорлупу ореха, но каким же должен быть орех, если сегмент его в поперечнике
В Африке растет много сортов этой огородной, бахчевой, как пишут в справочниках, культуры. Есть сорта, дающие вкусные, сладкие плоды их, естественно, употребляют в пищу. Но у некоторых видов тыквы мякоть горькая, есть ее нельзя. Зато если такую тыкву вычистить, выскоблить, вымыть и хорошенько просушить, то получится калебас.
Калебасы бывают большими и совсем крошечными, круглыми, овальными и длинными, похожими на гранату и на змею, проглотившую футбольный мяч. Тыкву можно разрезать пополам, и тогда в зависимости от ее формы будет калебас чаша или калебас, напоминающий пирогу. Если отрезать тыкве макушку, то калебас будет походить на шар или бутылку. Кстати, французское слово «калебас» в переводе как раз и означает «тыквенная бутылка». Африканцы в странах, где распространен французский язык перенесли это название почти на все изделия из тыквы.
Вне зависимости от формы калебасы легки, тонки, прочны, плотны и снаружи глянцевиты. Эти качества и обусловили самое разнообразное их использование.
Пожалуй без двух вещей невозможно представить жизни африканцев — без калебаса и без барабана. Но и тут калебас, если можно так выразиться, обскакал барабан, потому как из калебасов тамтамы делают, а вот из барабана воду пить никто не станет.
Самый простой тамтам делают из большой круглой тыквы. Ее вычищают через маленькое отверстие и сушат. Теперь, если ударить по ней костяшками пальцев, раздастся резкий, гулкий звук. Можно встретить и такой тамтам — в половину большого калебаса с водой бросают два-три маленьких пустых калебаса шарика. При ударе по ним деревянной палочкой получают трескучие щелчки. Ни один африканский оркестр не обойдется без трещоток — на небольшие, вроде пузатых бутылок калебасы натягивают нитки с ракушками каури. Другие погремушки и вовсе просты — калебас с сухим горохом. Так что ударные в африканском оркестре представлены деревянными и калебасными барабанами, погремушками и трещотками из калебасов, из металла делают лишь кастаньеты и стержни, по которым бьют медными палочками.
Калебасы прекрасно резонируют, и потому из них изготовляют детали музыкальных инструментов — ксилофонов, струнных инструментов, рожков, дудок. Иной рожок сделан из длинного, с перехватами калебаса, а порой калебас-резонатор прикрепляют к антилопьему или буйволиному рогу.
Но это все о музыке, о духовной пище. Что же касается пищи в прямом значении слова, то трудно представить, из чего бы африканцы ели и пили, если бы кто-то когда-то не изобрел калебас. Калебас — краеугольный камень африканской столовой и кухонной посуды. Его вот только на огонь поставить нельзя, но тут его заменяют глиняные горшки и металлические сковороды. А тазы и чаны, чаши и чашечки всевозможные миски, кувшины, бутыли делают из тыкв.
Деревянная ступа, пест и несколько калебасов — без них ни одна хозяйка не сможем приготовить из кукурузы, сорго, проса, ямса, маниоки «пат» — основу основ африканской кухни. Принцип таков — замочить зерна или коренья в калебасе, перетолочь их в ступе и снова высыпать в калебас с водой. Эту смесь надо отфильтровать и дать отстояться (опять же в калебасах) — полученный осадок и есть пат, беловатый, пресный, крутой кисель. Калебас здесь незаменим: тыквенная посуда не окисляется, не ржавеет, не имеет запаха, легка. Стоят калебасы дешевле глиняных горшков или эмалированных тазов. Едят пат тоже из калебасов: его всегда приправляют равными острыми соусами, и тут без тыквенной миски не обойтись.
Похожим на изготовление пата способом готовят пиво и что-то вроде кваса. Пьют их, зачерпывая из калебаса-бадьи маленькими калебасами-пиалами. В далекую дорогу не уходят без калебаса-бутыли на перевязи за плечом. Гостю, вошедшему в дом, первым делом подносят
в калебасе воду.Находит калебас применение и при добыче пищи — рыбаки используют большие шары-калебасы как поплавки, к которым крепят верши или сети.
Технический прогресс вносит в жизнь изменения — расширяется и применение калебасов. В африканских городах жертвами дорожно-транспортных происшествий чаще всего становятся велосипедисты и мопедисты во-первых, потому что их очень много, а во-вторых — любят они прокатиться с ветерком. Во многих странах приняты законы, запрещающие ездить на мопедах и велосипедах без защитных шлемов. Быстрые на выдумку дельцы смекнули, что прочные, тяжелые, но дорогие шлемы не всем по карману, и наделали шлемов из тыквы. Все в этих шлемах соответствовало стандартам — размер, окраска, даже ремешок под подбородком. Если быстро ехать, то ни один полицейский не отличит такой шлем от настоящего. Увы, различия выявлялись во время удара... и спрос на тыквенные шлемы стал падать.
Но во всех прочих традиционных ролях калебас по-прежнему популярен и любим в Африке. В быту пользуются простыми калебасами — новые, они поблескивают своими глянцевитыми, светло-желтыми боками, со временем и употреблением темнеют и тускнеют. Делают и нарядные калебасы — покрывают их тонкой резьбой или раскрашивают яркими орнаментами. На любом африканском рынке рядом с мясными, овощными, гончарными рядами обязательно увидишь ряды калебасные, где всегда толпятся покупатели посуда-то нужна всем.
Маски же из калебасов — вроде моей — продают только в сувенирных лавках африканцам они ни к чему. Для них калебас — вещь утилитарная, тем и хороша.
Н. Баратова
Через грозовой фронт
Это случилось 9 октября 1944 года
..Майор Водяник, штурман экипажа гвардии майора Пискарева, ежеминутно поглядывает на часы — ожидает встречу с синоптиками. За последние дни летчики порядком изнервничались: гидросамолеты, которые они должны перегнать из Америки, ждут на фронте, они нужны для поисков гитлеровских подводных лодок, ждут и самих летчиков, но вылет затягивается...
Прогноз, который дали синоптики, не обрадовал: фронты с сильной грозовой деятельностью. Майор Пискарев и майор Водяник тщательно проанализировали метеоданные: если прогноз составлен правильно, размышляли они, то можно перелететь через грозовой фронт во фланговой его части на большой высоте. Все ливни и грозы останутся внизу.
«Добро» на вылет получено. Командир экипажа опробует моторы на всех режимах. Работают идеально. Пора взлетать. Летающая лодка набрала скорость, вышла на редан, но еще долгов время из-за сильной перегрузки не могла оторваться от воды. Еще бы, бензин залили под самые пробки. Лететь предстояло над Атлантикой...
Наконец самолет медленно, словно нехотя, поднялся в воздух. Глаза летчика невольно задержались на шкалах приборов, указывающих температуры масла и головок цилиндров. Они явно выше нормы. Перегрев. «Ничего страшного, сейчас моторы обдует воздухом — и все будет в порядке!» — успокаивает себя командир экипажа.
Настроение у всех приподнятое: домой! Штурман возится с картой и старается проложить курс так, чтобы он был хоть на милю короче. Радист липший раз проверяет аппаратуру. Борттехник следит за моторами — ему кажется, что от того, как он наблюдает за ними, зависит скорость полета. Второй пилот, лейтенант Дорофеев, думает о том, как бы самому взяться за штурвал: когда ведешь машину, время летит намного быстрее.
В пилотскую кабину зашел майор Водяник, смотрит на командира, улыбается и сразу ставит на магнитном задатчике новый курс. Улыбка Водяника означает, что все идет хорошо.
Командир и штурман наблюдают, как под самолетом уходят огни чужого города, гидроаэродрома. Впереди же по курсу стоит непроницаемая темнота.
Ровный, ласковый гул моторов, застывшие стрелки многочисленных приборов — все это действует успокаивающе. Понемногу напряжение отпускает летчиков. Начинает казаться, что и дальше полет будет проходить так же нормально.