Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Журнал «Вокруг Света» №12 за 1981 год

Вокруг Света

Шрифт:

Сбили самолет сорокапятки, которые вскоре выручили батарейцев в беде.

Возню около дальнего тоннеля у железнодорожного полотна, до которого было побольше километра, заметил Иван Чавычало Уже смеркалось, но были видны перебегающие серые фигурки немцев. Они, видимо, намеренно дожидались вечерней темноты, чтобы начать штурм вершины Все-таки батарею бомбами да снарядами взять оказалось нелегко. Она хоть и торчала на высоте, как на ладошке, но, затянутую дымом, да еще при ответном огне, уничтожить ее можно было только при прямом попадании. Вот немец и решил взять вершину внезапной атакой.

У тоннеля развернулась цепью примерно рота автоматчиков. Пока они двигались,

на батарее готовились встретить фрицев. Лаврентьев приказал повернуть на тоннель пулеметы и 45-миллиметровые пушки. Фашисты шли тихо, но смело, в полный рост. Опоздай батарейцы на десяток минут — цепь оказалась бы в мертвом пространстве. Заметить-то заметили бы, но стрелять из пушек не смогли. А тут как только фрицы оказались без прикрытия на голом месте, по ним разом ударили сорокапятки и пулеметы.

Виктор Соломенцев, скинув бушлат, в одной тельняшке лежал у пулемета как впаянный, только желваки и ходили на строгом лице. Очень он злой на фашиста был: средний брат и сестренка у него погибли на фронте.

Стоило немцу попасть под огонь сорокапяток, и на поле осталась недвижимой почти вся цепь. Он больше не рвался в лобовую атаку. Но батарейцы все же на всякий случай заминировали подходы к высоте.

...Кажется, это была предпоследняя, особенно тревожная ночь. Лаврентьеву не спалось, прислушивался к ночным звукам: не звякнет ли автоматом по камню подползающий немец. Но где-то вдали только тоскливо выли шакалы. Ночью фрицы не открывали огня — в темноте не попадешь,— но атаковать в последние дни они пытались.

На соседних высотах сидели их корректировщики, а в ложбинках стояли невидимые минометы. Немцы обошли батарею, так что она сама должна была заботиться о своих флангах и тыле. Каждый день приносил новые жертвы, но бойцы держались, оглушенные взрывами, истекающие кровью. И сейчас, ночью, слышались стоны раненых, вскрики контуженных. Матросы вспоминали Большую землю, родных; тихо шевеля губами, который уж раз перечитывали затасканные треугольники писем, словно не веря уже в этом грохочущем аду, что может быть другая жизнь.

Кончились продукты и снаряды. Связи со штабом дивизиона не было с самого начала. К тому же с позиций сняли две сорокапятки, увезли в Новороссийск. «Значит, надо надеяться на себя,— думал Лаврентьев,— сражаться до последнего снаряда».

И снова сползал с вершины рассветный туман, забиваясь в глубокие щели, и снова фашисты открывали по батарее прицельный огонь. У одного орудия осколками разбило приспособления для наводки. Тогда навели орудие прямо через ствол и дали еще один залп. Немецкие корректировщики с ближних высот хорошо видели дым и искры горевшего основания другого орудия. Снаряды на батарею ложились все точнее. Между вражескими залпами, когда так трудно оторвать голову от земли под свистящими осколками, матросы ухитрялись зарядить и выстрелить из единственного орудия.

Больно было смотреть на орудия. Одно совсем вышло из строя, под другим тлели шпалы и шатался фундамент — того и гляди свалится громадина. Да и снарядов оставалось всего с десяток. И вот прогремели последние выстрелы по врагу, и орудие замолкло. Это случилось 5 сентября. Надо было оставлять вершину.

Когда горы растворились в темноте, в стволы орудий забили по последнему снаряду и подорвали их.

Матросы уходили в ночь молча, сжимая кулаки...

Они присели на теплую траву, казалось, в бессчетный раз обрастала ею вершина за ушедшие годы; думали и говорили, помогая вспоминать друг другу те дни, войну, страшным валом прокатившуюся по этим холмам.

Они не произносили высоких слов, не говорили о невиданном мужестве

и нечеловеческом терпении, страдании, о той безоглядной любви к своей земле и своему дому, которая помогала вынести все и устоять, пожертвовать жизнью и победить... Они просто делились тем, что жгло постоянно их память...

Взорвав орудия, батарейцы выскользнули из фашистских клещей. Когда гитлеровцы, заметив их, открыли огонь, Семен Мельников выследил минометную батарею, пополз в обход и забросал ее гранатами. Добыв у поселка повозку, погрузили в нее раненых, и Иван Чавычало погнал лошадей по дороге, успел-таки прорваться в город. Матросы с боями прошли окраины Новороссийска. Соломенцев с Овчаровым, наткнувшись на колонну немецких мотоциклистов, отбили у них мотоцикл с пулеметом... Пройдя все испытания, артиллеристы наконец вышли к родной 31-й береговой батарее на Мысхако. Отсюда, отбросив немцев в штыковой атаке, ушли на сейнерах в Геленджик...

Батарейцы дали клятву вернуться. И они высадились в рядах десантников на Малой земле. В первом броске участвовали Виктор Соломенцев, Костя Климович, Иван Чавычало, Семен Мельников.

Через год, как ушли моряки со своей огненной высоты, гитлеровцы были вышвырнуты из Новороссийска, и Москва салютовала его освобождению.

...С этой вершины у Волчьих Ворот, куда память неотступно ведет батарейцев, хорошо и далеко смотрится. Здесь место для памятника, пусть небольшого обелиска, который напоминал бы живущим ныне и нашим потомкам о тех, кто отстоял их землю и победил.

В. Лебедев, наш спец. корр. Новороссийск

Заброшенный мир Укаяли

Слава первооткрывателя Амазонки по праву должна принадлежать испанскому мореплавателю Висенте Яньесу Пинсону В 1500 году он вошел в устье огромной реки на восточном побережье Южной Америки и назвал ее Рио Санта Мария де ла Мар Дульсе — Река Святой Марии Моря Пресной Воды. Но Пинсон не понял что открыл великую реку Америки и мира. Ведь в те времена никто еще точно и не знал что найденная земля — новый, неизвестный континент Настоящим первооткрывателем Амазонки перуанцы считают Франсиско де Орельяну.

Как то до ушей конкистадора Франсиско Писарро дошли слухи о богатейшем государстве, расположенном к востоку от Кито. Эту богатую землю, в которой, «по совершенно достоверным сведениям», находилось Эльдорадо, решено было немедленно найти и захватить. Франсиско Писарро поручил поиски своему брату Гонсало. Тот собрал в Кито несколько сотен воинов, четыре тысячи индейцев носильщиков, взял с собой провизию, тысячи голов живого скота и отправился в путь. Писарро заранее обговорил участие в экспедиции своего друга Франсиско де Орельяны.

Гонсало пересек Анды, спустился в низину. В горах ему пришлось бросить большую часть запасов, и отряд начал ощущать нехватку продовольствия. На берегу одной из рек измученные голо дом и болезнями, уставшие от жары и насекомых, испанцы остановились и приняли решение построить корабль. Расковали коней, вытащили из подков гвозди, на гвозди пошли и личные украшения конкистадоров из золота и серебра. Из одежды и сбруи изготовили снасти и спустили корабль на воду.

Гонсало Писарро решил отправить Орельяну с полусотней солдат на разведку. Индейцы объяснили, что немного дальше течет огромная река, на берегах которой можно найти еду. Напрасно ждал его Писарро. Орельяна исчез.

Поделиться с друзьями: