Журнал «Вокруг Света» №12 за 1986 год
Шрифт:
Мы в самое сердце пусты Бугац не попадаем, только краешек прихватили. Да и не такая уж это степь глухая — от Будапешта два часа езды. И все же, ощущаешь, что эти солончаки, невеликие барханы-дюны делают жизнь людей, их быт иными.
В сухом томящем мареве показались зеленые полосы. Масштабы в степи теряются, и вблизи «лесок» обернулся плавнями. Шелестели острые осоки, рябило в глазах от качания метельчатых верхушек тростников. В зеленой стене прорезаны просеки. В одной мелькнула яркая машина: колеса, толстый брезентовый рукав, палуба. Драга, что ли?
— Комбайн болотный... Камыши косит. Подождите-ка, вон и вода.
Мутно-зеленое зеркало упиралось в тростниковую
— Вот мы и приехали к кружевницам. Ведь рыбак и рыбки выполнены в стиле «чипке»,— неожиданно в сомнительную рифму попадает попутчик Габор. Молодой преподаватель гимназии, он настойчиво изучает русский язык, неплохо знает советскую поэзию и очень любит Сергея Есенина. И такая рифма его самого несколько смущает.
Но тут принесли котелок халасле — жаркого от паприки, золотого от жира, обжигающего рыбного супа. Нет, словами не передать, что такое халасле. После двух порций настало, однако, время расспросить, попадем ли мы в Кружевной дом. Увидим ли чипке?
Изящный белый дом затаился в конце березовой аллеи. Куст карминовых роз пылал, румяня скромный белый камень. Внутри дома оказалась мастерская, уставленная наклонными столами тяжелого старого дерева. Зеленоватый свет сквозь плакучие ветки сочился в окна.
Тихо вошла и поздоровалась мастерица Розалия Фекете. Достает все необходимое для работы — тоненькую иглу, почти невидимую нитку и листки бумаги — белую вощеную и фиолетово-синюю, как от упаковки спичек.
На восковке уже нанесен ажурный рисунок бабочки величиной с почтовую марку. Этот листок — Розалия Фекете называет его «план» — мастерица наложила на синюю бумагу, снизу крепит кусочек батиста. Я сначала понимаю так, что рисунок перенесется на материю. Но Розалия тихо поясняет, а Габор переводит: это чтобы пальцы не колоть и рисунок сохранить до конца работы.
— А долго ли работать над бабочкой вам придется?
Мастер Фекете умудренно улыбается — мол, не ты первая спрашиваешь — и тихо отвечает:
— Как пойдет работа...
Наверное, меня сбило с толку слово «план»: так и ждешь, что результат скоро покажется. Меж тем уже четверть часа мерно мелькает иголочка, тянет нитку. Наклоняюсь к работе — кажется, иголка уходит все в одну точку. Тишина в мастерской удивительная. Слышно, как в разморенных жарой березках пробует голос, щелкает соловей. Должно быть, молодой, сеголетний. Опытный взрослый певец разве станет в жару, в майский день тратить свой дар?
И тогда, в мастерской, и позже, разглядывая планы и репродукции работ, представляла, что родилось искусство чипке непременно зимой.
...Степной ветер пронизывает простор пусты. Короток день, длинны вечера. Шорох поземки по стеклам, по стенам дома. Далеко до утра, далеко до весны. По утрам опушатся инеем кустарники и деревья, узором покроются стекла. Неужели не запомнить, не запечатлеть эту красоту? Остановись, мгновение...
В каждом изделии, в каждом плане ощущаешь эту зимнюю морозную свежесть. Впрочем, первые чипке были выполнены в цвете. Вот они в подсвеченных витринах на стенах. Тона кружев нежные, задумчивые — это отделка одежды в стиле «модерн» начала века.
А было так. В начале века преподавал рисование в кишкунхалашской гимназии учитель Арпад Декани. Работал и собирал по селам, хуторам крестьянскую
утварь, детали народных костюмов, образцы резьбы, орнаментов и вышивок. Много лет собирал. А потом, узнав, сколь рукодельны здешние мастера и мастерицы, задумал развить их умение в еще более тонких формах. Первые замыслы пыталась осуществить матушка учителя: она положила его планы-эскизы на канву. Увы, успеха те работы не имели.Зато в 1902 году — это известно в Венгрии всем — халашские чипке, кружева по планам-эскизам Декани, звонко заявили о себе на выставке в столице. Счастливое сочетание: богатейший народный опыт, осмысленный учителем и воплощенный в жизнь руками талантливой народной мастерицы Марии Маркович. Художница прожила долгую жизнь и более полувека, до кончины в 1954 году, посвятила любимому детищу — кружевам чипке. Это ей памятник стоит у входа в Кружевной дом...
По методу выполнения — иглой — халашские чипке сравнивают с другими видами шитых кружев — с брюссельскими и венецианскими. Только чипке гораздо нежнее, деликатнее, и соответственно работа над ними гораздо сложнее.
— Наверное, уважаемая, молодежь не очень к вашему искусству стремится? — спрашиваю мастерицу.— Ведь какого терпения, вкуса и тонкости требует эта работа...
— Нет, почему же. Сегодня суббота, и Кружевной дом открыт лишь для посетителей. А так, в будни, нас здесь работает человек двадцать. И возраст — от семнадцати до семидесяти. Новеньких принимают по конкурсу. И пустых мест ученических не помню. А я работаю с чипке почти тридцать лет.
Розалия Фекете деликатно объясняет любознательной молодой посетительнице азы своего неповторимого искусства. Если человек любит и умеет свое дело, он, наверное, никогда от него не устанет, никогда не заскучает. И конечно, настоящий мастер не скупится поделиться тонкостями и секретами...
Прислушиваюсь к тихому голосу мастерицы:
— Звон, соты, семь колоколов, парус, клетка, паучок, волна...
Это она перечисляет названия швов, которыми заполняет мастерица — по своему усмотрению, по наитию — ажурные контуры плана. Швы столь разнообразны и миниатюрны, что, кажется, и придумать нового не придумаешь. Сейчас число швов перевалило за шесть десятков. Из этих звонов, волн, сот и слагаются — миллиметр за миллиметром — нежные орнаменты и жизнерадостные силуэты чипке.
— А у вас дома свои, для себя, чипке есть? — словно черт подсунул на язык вопрос.
— Нет, знаете, это очень дорогое искусство. Государство за него валюту получает,— с достоинством отвечает Фекете.— Чипке может приобрести лишь очень солидный музей для очень богатой коллекции.
Да и спрос на чипке велик, для себя некогда работать. И зачем? Дома кто увидит мою работу? А заказы коллекционеры ждут по году, по два. Они расходятся по всему свету. Ну а кто спешит, есть ведь и другие виды народного искусства.
Знаете, многие сами пробуют выделывать чипке. Даже из-за океана просят прислать методики, планы. А что в этом хитрого? Сами видите: инструмент и сырье — игла да нитка — каждому доступны.— Розалия хочет, мне кажется, слукавить. Но тут же простодушно добавляет: — Правда, Кишкунхалаш один на свете. Один на весь мир.
Альбомчик, здесь же купленный, Розалия Фекете подписывать постеснялась:
— В нем собраны работы великих мастеров. Главное, мы так считаем, план составить. Поэтому имена их создателей на выставках, в каталогах на первом месте стоят. Дело мастерицы чипке — исполнить ими задуманное.