Журнал «Юность» №08/2021

– Мне что до того? – буркнул Охотник, избегая его взгляда. – Я шкуры продаю, и не моя забота, коли новый хозяин их гнить под дождем оставит.

– Да шучу я. Скажи только, где взял эту девчонку?

– Где взял, там таких не осталось, – усмехнулся Охотник, взлетая на коня. – Я на восход путь держу, а ты любой другой дорогой езжай. Мне с неудачниками не по пути.

Он ударил коня пятками и унесся, словно порыв ветра в обледенелом ущелье. Ойгор пожал плечами и поехал в другом направлении. Где-то глубоко еще оставался тот испытанный ночью страх, поэтому мужчине казалось, что Тайга глядит на него.

День выдался погожий. Влажный, потяжелевший снег на кедровых лапах припорошило золотым солнечным песком. Дышалось легко и привольно. Встретив на пути широкий незамерзающий ручей, Ойгор спешился и зачерпнул ладонями вкусной студеной воды. Кисти рук заныли от холода, который тут же распространился до локтей.

Стоя у ручья на одном колене, Ойгор заметил по другую его сторону глубокие маральи следы. Мужчина, шепнув пару слов на ухо лошади, неуклюже перепрыгнул ручей и пошел по следам. Животное сильно припадало на правую заднюю, но крови нигде не было. Должно быть, марал вывихнул ногу или повредил копыто.

Утопая по колено в снегу, Ойгор добрался по следу до южного склона горы. Здесь снег начал таять и остро пахло весной. На темной проталине лежал мертвый марал, шкуру которого с остервенением рвала зубами небольшая рыжая рысь.

«Нашла мертвым или добила умирающего», – подумал Ойгор, прекрасно зная, что даже крупной рыси не по силам одолеть этого могучего сына Тайги. Досада и разочарование от потерянной легкой добычи охватили охотника. Но он тут же отогнал их прочь, задумавшись над своими дальнейшими действиями.

Ойгор прижался спиной к стволу дерева так, чтобы его не было видно. Стоял он с подветренной стороны, и хищник не мог его учуять. Но мог услышать. До сих пор не слышал – был занят трапезой. Повезет ли так еще раз? А если убить? Вообще-то рысь для человека не особо опасна, если только не изменилось что в Тайге, ведь пришли же они ночью в стойбище.

Ойгор бесшумно закрепил стрелу и натянул тетиву, медленно выходя из укрытия. Зверь повел в его сторону ухом с темной кисточкой, но голову не повернул и продолжал жадно есть.

«Нет». Ойгор опустил лук. Животное было худым и ело так, как будто давно ему не удавалось добыть пищу. И в такой момент убить его в спину?

«Тайга смекалку уважает, а не подлость. Добычу бери, а не кради», – говаривал отец.

Мужчина пошел обратно, не делая резких движений, часто оборачиваясь. Рысь не двинулась с места, и Ойгор благополучно добрался до другой стороны ручья, где его ждала не чуявшая беды лошадь.

– Надо нам с тобой запомнить это место, – сказал он лошади все так же шепотом на ухо. – Эта рысь будет вокруг шастать, пока не доест добычу. Они запасы свои не бросают, в снежной кладовой хранят. Какая рысь, говоришь? Совсем ты сдаешь у меня. Далековато, конечно, но разве ветер тебе не несет запах опасности, а?

Лошадь в ответ фыркнула. А Тайга вскоре отблагодарила Ойгора за его милосердие. Он попал в крупного зайца-беляка, да метко, не испортив меха. Не особо ценный мех, ясное дело, зато будет мясо. Ойгор присел рядом с тушкой на корточки, прошептал благодарность Меш Ээзи и аккуратно отсек ножом кончик носа зверька, отпуская его дух на небесные пастбища.

– Спасибо за мех, за мой будущий ужин, – сказал он добыче. – А если вместо неба в нижний мир решишь скакать, не говори же там, кто тебя убил. Солнце из самой высокой точки уже покатилось на другую сторону небосклона. Ойгор доел орехи, зажевал пригоршней снега. Он спустился в небольшой лог, где почти не росло деревьев. Вдруг впереди, хлопая крыльями, взлетели и заметались несколько белых куропаток, будто вспугнул их кто. Ойгор смог подстрелить трех. Двух сунул в мешок к уже лежавшему там зайцу, а третью оставил на снегу.

«Лишнего не бери, не жадничай. Лесному зверью оставь еду. Они сыты – Тайга сыта и довольна», – снова слова отца.

Как же ему повезло сегодня! Вот так чувствует себя удачливый охотник? Приятное удовлетворение грело изнутри. Раньше редко ему везло. Вот хотя бы как с той злополучной серебристой лисой, и ту отдал, получается, просто так. А чаще возвращался Ойгор в стойбище с пустой сумой и еще более пустым животом. Теперь, гляди-ка, еды на неделю хватит, как бы ни тянуло съесть все разом.

Мысли о сытном ужине нарушил отчаянный животный визг, перешедший в жалобное поскуливание. Ойгор тяжело слез с лошади, заставив ее опуститься на колени, – спрыгивать уже не осталось сил. С луком наготове он осторожно двинулся на звуки рычания, скулежа и какой-то яростной возни, пока не увидел попавшую в капкан рысь. Снова рысь. Да неужели та же самая? Животное билось, каталось по земле, пытаясь высвободить переднюю лапу из железных зубов. Капкан был цепью привязан за ствол дерева. Не убежать. Ойгор знал, что сделает животное, когда поймет, что боль не проходит, а тяжелая челюсть не отпустит. Тогда хищник отгрызет себе лапу, если к тому времени его не найдет хозяин капкана.

– Эй, – позвал Ойгор, прикинув длину цепи и подойдя чуть ближе.

Животное замерло, лежа на боку и подняв голову. Желто-зеленые зрачки блеснули, клыки обнажились в угрожающем оскале. Рысь зашипела, утробно заворчала и попыталась подняться на лапы. Они были еще по-зимнему хорошо опушены – белые, как снег, кроме окровавленной передней левой. А вот рыжебурая спина, украшенная коричневыми пятнами, уже начала линять. Шерсть кое-где свалялась и висела клочьями.

– Ты не тот ли зверь, что плотно пообедал недавно? – спросил Ойгор. – Вон худой какой, а бока надулись. Хорош был марал? Я бы тоже отведал. Оставил ты мне? Ну, оставил?

Хищник резко бросился в сторону Ойгора, отпружинив тремя сильными лапами, но цепь удержала его, заставив развернуться вокруг себя и свалиться на снег. Рысь снова взвизгнула.

– Второй раз попадаешься, – спокойно продолжал Ойгор, кладя лук наземь и снимая с пояса нож. – Ты, наверное, мне принадлежишь. Моя ты добыча – вот что. Дарит мне тебя Тайга. Разве можно не взять подарок? Оскорблю ее. А подарок я заслужил. Это все та дева таежная. Не обидел ее, приютил.

Они были так близко друг к другу. Ойгор не отводил взгляда, нутром чуя – опустит глаза, и рысь бросится. Зверь рычал, прижав уши, но не шевелился.

Животное притихло, завороженное звуком человеческого голоса, голоса охотника, что не опускал глаз, а смело глядел в хищные зрачки, показывая свое превосходство над зверем.

– Поверил, да? – улыбнулся Ойгор, присаживаясь на корточки, чтобы не возвышаться над несчастным созданием как исполин. – Вот это знаешь что на лапе? Это капкан, братец. Из крепкого железа. А против него когти и зубы не годятся. Железо можно одолеть только железом. Я умею открывать капкан. Больно будет, но ты уж потерпи.