Журналюга

К сожалению, довести свои задумки до конца Юрий Владимирович не успел — умер от тяжелой болезни в начале февраля 1984-го года. Его преемником на посту Генерального секретаря стал близкий друг и верный соратник «дорогого Леонида Ильича» Константин Устинович Черненко. Тут все стало потихоньку возвращаться на круги своя (однако начатые дела о взятках и коррупции среди высших должностных и партийных лиц были все-таки в основном доведены до конца).

Но опять ирония истории — этому возвратному движению «назад в СССР» помешала старуха Смерть. В марте 1985-го Черненко благополучно скончался, и новым Генеральным секретарем и руководителем страны стал относительно молодой и энергичный Горбачев. Большой любитель поездить за рубеж и поговорить обо всем на свете и ни о чем конкретно.

В СССР вдруг повеяли теплые весенние ветр а, началась очередная оттепель (вторая после знаменитой хрущевской), а затем грянули Ускорение и Перестройка. А вместе с ними начались бардак и вседозволенность, ошибочно принимаемые за свободу… Наступила эпохи Гласности. И, как следствие ее, многое стало можно, в том числе — и писать о том, о чем раньше было строго запрещено, о чем почти никогда не говорили — все знали, но молчали. Вот как раз на это время и надеялся Паша.

Он рассуждал так: если говорун и краснобай Михал Сергееич придет к власти в марте 1985-го, то он к тому времени уже окончит журфак и устроится куда-нибудь работать (лучше всего — в крупную столичную газету), Год-два можно потратить на то, чтобы обзавестись нужными знакомствами и связями в журналистской среде, получить кое-какую профессиональную известность (несколько громких разоблачающих статей — и готово), а потом можно будет приниматься и за создание себе настоящего имени. Первый шаг к этому — войти в редколлегию газеты, чтобы самому влиять на ее политику и определять ее курс.

Чем громче у издания будет слава — тем лучше всем ее работникам. Второй этап жизненного плана (опять же, если исторические события станут развиваться по старому сценарию) — издание собственной газеты или журнала. Свобода печати в полной мере наступит в самом конце декабря 1991-го года — уже после печально знаменитого августовского путча. Указ Ельцина откроет врата ада — со страниц печатных СМИ и с экранов ТВ на людей полилось такое… Разрешат писать абсолютно обо всем, врать, кому как хочется, сочинять любые небылицы («Наши слухи — самые правдивые!»). Желтая пресса (во всех ее формах и видах) расцветет тогда самым пышным цветом…

Вот этим и следовало воспользоваться: начать первым (или хотя бы одни из) публиковать то, что станет настоящей сенсацией. Но, разумеется, при этом строго «фильтровать базар» (как было принято говорить в девяностые годы), не скатываться в откровенную желтизну, давать слово разным авторам и публиковать различные взгляды и точки зрения (для якобы объективности освещения проблемы). То есть надо было создать у своего печатного СМИ репутацию умного, солидного, компетентного издания, в котором можно найти ответы буквально на все вопросы.

И в то же время — издания очень оперативного, чтобы оно могло быстро реагировать на все текущие события и успевать давать материал буквально «с колес». Впрочем, о самых важных политических и военных событиях он ведь будет знать заранее — по прежней памяти, значит, сможет вовремя (или даже заранее) отправлять в нужное место корреспондентов. Чтобы те смогли стать очевидцами событий и писать острые, живые и «горячие» материалы буквально от первого лица. В общем, оперативность, достоинства его будущей газеты.

Желательно, конечно, чтобы это была ежедневная газета, в которой имелся бы раздел для самых свежих и актуальных новостей. И, конечно, в ней должна быть страница для криминальной хроники. Как говорил один знакомый журналист Паши, людей всегда будут интересовать две вещи — кровь и сперма. Ну, и само собой, деньги, поэтому экономические новости тоже следует предусмотреть. Еще, само собой, спорт (куда ж без него!), культура (разбор книжных, театральных и музейных новинок), очень желательно — киношно-телевизионное и музыкальное обозрения (хотя бы раз в неделю) и. разумеется, разговор о моде. Короче говоря, газета для всех и для каждого и такая, чтобы ее ждали каждый день и расхватывали свежие, еще пахнущие типографской краской листы прямо из газетных киосков.

Вот такие жизненные планы были у Паши. И не сказать, чтобы неосуществимые — наоборот, при известной настойчивости и везении (а это в любом серьезном бизнесе — вещь крайне необходимая) вполне даже реализуемые. Если у человека есть реальный план, твердые намерения и целеустремленность, он может очень многое. Биографии уважаемых, успешных людей — лучшее тому свидетельство. В общем, если хочешь быть успешным, знаменитым и богатым — будь им.

Глава 28

Учеба в университете катилась ровно, гладко, без каких-либо особых проблем. Паша исправно посещал лекции и семинары, сдавал проверочные работы и писал диктанты по русскому языку. И даже умудрился заслужить похвалу от самого Дитмара Эльяшевича Розенталя — за то, что единственный из всех парней на первом курсе получил за все семь диктантов только положительные оценки — пять «хор» и два «удовл». Таким образом, он был благополучно допущен к экзамену по русскому языку (причем с первого же раза, не пришлось ничего переписывать и пересдавать).

За длинные ноябрьские праздники (целых три дня) он успел не только хорошо отдохнуть от утомительной учебы, но и развлечься. Сашкины родители в который уже раз укатили в дом отдыха: они были умными, прогрессивными людьми и прекрасно понимали, что сын стал уже большой, значит, ему нужно где-то встречаться со своей девушкой (тем более что Лена считалась уже почти невестой). Не в кино же им все время ходить на последние сеансы, да и на улице особо не погуляешь — холодно! И лучше кое-что все же делать дома, в нормальных условиях, чем в общем подъезде на подоконнике (а иногда приходилось даже так) или же где-то еще…

Поэтому квартира у друга на все три дня оказалась свободной, и этим сразу же решили воспользоваться: организовали небольшую праздничную вечеринку — двое на двое: Паша с Майей и Сашка со своей Ленкой. Больше никого звать не стали — ни к чему.

Собрались вечером 7 ноября, немного посидели за праздничным столом (родители оставили Сашке полный холодильник), выпили по чуть-чуть вина, потанцевали, посмотрели по телевизору концерт (в кои-то веки по одной из программ шла зарубежная эстрада) и разошлись по разным комнатам, чтобы не мешать друг другу. Отношения в парах были уже самые серьезные, взрослые, и все всё прекрасно понимали. А затем, ближе к одиннадцати, кавалеры проводили своих дам до квартир и тоже разошлись по домам,

На следующий день продолжили празднование: днем все вместе сходили в кино (шла очередная комедия с Пьером Ришаром), потом опять заглянули к Сашке и полностью повторили вчерашний сценарий (праздничный стол — танцы — секс в разных комнатах). В последний же, третий день, Паша просто отдыхал — нужно прийти в себя перед новой учебной неделей.

В середине декабря началась, как всегда, зачетная сессия, и тут уже стало вообще не до встреч и гулянок. С Майей он теперь только созванивался, и лишь изредка они гуляли вечерами по местному бульвару. Впрочем, девушка прекрасно сама всё понимала — тоже сдавала первую в своей жизни сессию.