Жуть ночная

Самая длинная ночь. Домой я вернулась около полуночи. Нехорошее предчувствие, не отпускающее ни на минуту, усталость...

Дверь в комнату родителей - приоткрыта. В первое мгновение сердце проваливается вниз, но ... может ещё ничего не случилось? Шаг в сторону. Ноги сами несут меня на кухню. Сумки - на пол. На полочке - три пачки соли.

Картонку я драла уже перед приоткрытой дверью. Извивающаяся от нетерпения тварь наклоняется над спящими.

– Прочь!

Мразь с визгом шарахнулась от кровати. Кристаллики соли похоже причиняла ей не шуточную боль. Что за страшилище: скрюченная, как обезьяна, крохотные, злобные глазки, клыкастая пасть. Заношенное тряпьё тоже не прибавляло монстру красоты. Оно, шипело, кривлялось, дёргалось.

Признаюсь, я его боялась, но когда это уродство выскочило в коридор - бросилась следом. У двери с свою комнату чудище притормозило, сползло бесформенной массой, истончилось, дымчатой струйкой протекая через узкую щель между косяком и солью на полотенце под порогом.

"Добить тварь в её логове!" - безумная мысль отчаявшегося. Повинуясь ей я перешагнула роковой порог и даже сделала два шага.

Ощущений зыбкости. Словно под ногами не дощатый пол, а болотная топь, зелень обмякшей, некошеной травы, разбросанные в этой траве холмики. Кладбище? Так и есть. Бескрайнее кладбище без крестов и надгробий. Отнюдь не смиренное, так как из-под каждого холмика ко мне тянулись иссохшие, хорошо не костлявые руки.

Пачка соли в кармане меня здорово выручила. Я швыряла её горстями в наползавших на меня бомжеватого вида полупрозрачных мертвяков и не истратила даже половины, когда пол под ногами обрёл положенную ему твёрдость, а к комнате вернулся её реальный и убогий облик: "уличная" грязь на полу, свисающие лохмотьями обои, "убитая" мебель, заляпанное окно за шторой традиционного серо-буро-малинового цвета. Самое сильное впечатление на меня произвела чугунная, грязная ванна, не иначе дореволюционного производства, на "львиных" лапах. Она стояла посреди комнаты вне связи с водопроводом или канализацией. Сама по себе.

Полупрозрачные бомжи робко жались к стенам, а я с остервенением гоняла перепуганную тварь вокруг этого, древнего корыта, по ходу продолжая осыпать её солью, пока она не запрыгнула в грязную лохань. Я высыпала на неё остатки соли из пачки. Прямо на голову. Чудовище затряслось, словно через него пропустили электрический ток и обмякло. Сдохло?

Для меня такой поворот почему-то стал неожиданностью. Я растерянно огляделась: зыбкие призраки у стен угрожающе зашевелились, но под ногами хрустела рассыпанная по всей комнате соль и в кармане у меня оставалось с пол горсти просыпавшихся из пачки кристаллов. Так что призраков я не боялась. А вот труп... Что делать с трупом? Расчленить и вынести на мусорку? Бред. Вопреки возбуждению, я ясно сознавала, что по хладнокровию и выдержке мне далеко до героев и героинь TV -шных и книжных детективов. Сжечь? Ванна чугунная и если его облить... чем? Ничего горючего, кроме двух бутылок водки, купленных "на всякий случай" у меня не имелось. Почему-то я решила, что их хватит. А если не хватит, то есть же коллекция! Бред? Да? А кто бы на моём месте сохранил ясность ума?

В общем, кроме водки я захватила со стеллажа пол бутылки коньяку и четверть бутылки "Самбуки". Не забыла сунуть в карман свежую пачку соли. И правильно сделала. Тварь очухалась и уже сидела в ванной.

Я обсыпала её солью, облила спиртным и подожгла. Язычки голубовато-прозрачного пламени забегали по грязным лохмотьям медленно съёживающегося трупа. Да-да! Тварь не горела, а уменьшалась в объёме. Водки хватило уменьшить тело до размеров средней собаки. Самбука-коньяк-виски - довели её до объёма кошки. Джин с текилой сократили до вороны. Бутылки со стеллажа к порогу нехорошей комнаты таскали нечаянно разбуженные мной дети. С энтузиазмом, надо заметить.

На "вороне" дело застопорилось. Я вылила на неё примерно стакан рижского бальзама, выдавила полторы ложки абсента. Голубые язычки причудливо танцевали на чёрных перьях тушки. Кстати, я даже запаха гари не чувствовала.

Рука на автомате сгребла очередную бутылку, вторая так же машинально свернула пробку. Я ещё успела удивиться тяжести тары, прежде чем ополовинила её на тощий, птичий трупик и только тут опознала мой "бриллиант" - дарёный "Бейлис". Рука дрогнула: "В нём же всего семнадцать градусов!"

Столб пламени, поднявшийся из ванной лизнул потолок. По-прежнему не сознавая абсурдности происходящего я вытряхнула на проклятый трупик всё содержимое до последней капли и ... всё опять изменилось.

Исчезли зыбкие тени у стен, как ни бывало пламени, под ванной расплылась огромная, грязная лужа, остро пахнущая спиртным. Тот ещё коктельчик. А я увидела ЕЁ!

Соседка целая и невредимая, чуть в стороне, безмолвно извивалась в экстазе сдавленного смеха, наблюдая мои метания. Наши взгляды встретились. Издевательская гримаса на миг застыла на обезьяньей, уродливой харе, словно схваченная стоп-кадром и тут же потекла, вытягиваясь изумлением, перерастающим в откровенный ужас. Я решительно сгребла горсть соли и наотмашь швырнула её в морду нечисти:

– Убирайся в ад!

От визга заложило уши, но меня уже ничего не могло остановить. Вторая горсть соли в морду:

– Убирайся в ад!

Третья:

– Убирайся в ад!

И тишина. Я одна в пустой, полутёмной, освещаемой лишь уличным фонарём комнате. Никаких тебе чудесных видений. Реальность вступила в свои права.

Опустошённая физически и духовно я вышла в коридор. Сын ждал меня возле нашей двери:

– Мам, бутылок больше нет ...

– И не надо, - успокоила я его.
– Пойдём спать.

– Она исчезла?
– спросил он, скорее констатируя факт.

– Надеюсь.

– Твоя коллекция ...

– Пустяки.

Сил не оставалось даже на то, чтобы раздеться или раскрыть кровать. Я привычно завернулась в покрывало, присела в кресло и тут же провалилась в сон. Да, в сон. Я это прекрасно сознавала и потому не испугалась, когда соседка, как наяву, нависла надо мной:

– Убирайся в ад, - буркнула я ей.
– Сколько можно повторять?

– Сколько хочешь, столько и повторяй, - огрызнулась она.
– Я уже там. И всё из-за тебя клуши, дуры, лохушки ...

– И всё-таки ты в аду.

– Не радуйся. Через триста лет я вернусь и тогда ...

– Это не скоро...

– Не скоро?
– Тварь шипела от ярости. Слюна летела от неё в разные стороны.
– Ничего! Я и с тобой сочтусь! Не беспокойся! За мной - должок. Или дар?
– Она мерзко хихикнула.
– Ты отправила меня в ад и я могу одарить тебя за это. А я одарю! Ох, одарю ... Отныне ты будешь ВИДЕТЬ. Видеть всё!
– Повторила она почти сладострастно.

– Убирайся в ад, - оборвала я её даже без злости.
– Твоё место там.

– Твоё теперь - тоже!
– Прошипела тварь, распыляясь чернотой.
– До встречи в аду...

Звонок будильника стряхнул морок. Пора вставать, собирать сына в школу.

Глава 7. "Всё видеть".

Как ни странно, чувствовала я себя вполне бодро. Сына тоже подскочил сразу. Будто и не было ночного приключения. Пока он умывался, одевался, причёсывался, я приготовила ему завтрак, разобрала сумки, убрала из-под дверей полотенца с солью. Что-то говорило мне, что больше они не понадобятся. Проводив своего первоклассника я вернулась на кухню, налила себе чаю, чтобы хоть как-то привести в порядок растрёпанные чувства. Нежданный звонок в дверь оборвал мои размышления о событиях минувшей ночи. Я автоматически взглянула на часы: половина девятого. Кто же это мог прийти в такую рань? Трезвон за дверью перебил и эти размышления. Пришлось идти, открывать.