Жюль Верн ест носорога / Jules Verne Eats a Rhinoceros

(Бар уходит в тени, свет падает на двери в глубине сцены и…)

4. Мир мистера Пулитцера

(Центральная дверь открывается, и НЕЛЛИ БЛАЙ, ей 22 года, резко и довольно грубо выставляют в коридор. МАКГОНИГЛ направляется к своему столу у батареи в редакции «Нью-Йорк уорлд», рядом с кабинетом ПУЛИТЦЕРА. 1887 г. МАКГОНИГЛУ 38 лет, но он такой же всклоченный. Вероятно, был таким и в двенадцать).

НЕЛЛИ. Но подождите, сэр, пожалуйста. (Делает шаг к двери, из которой ее только что выставили). Если вы только дадите мне шанс… (Дверь захлопывается ей в лицо. НЕЛЛИ в ярости). Глупые мужчины! Глупые, глупые мужчины!!!

МАКГОНИГЛ. Не смотри на меня. Я раньше был мужчиной, но теперь я – театральный критик.

НЕЛЛИ (негодует). Всегда смотрят свысока. Господи, я это ненавижу!

МАКГОНИГЛ. Расслабься, детка.

НЕЛЛИ. Не могу я расслабиться! Я в Нью-Йорке четыре месяца, обиваю пороги всех газет, и никто не дает мне работу. Деньги закончились, из еды остались два крекера и финик. Я наконец-то сумела пробиться в этот высокий кабинет, но результат тот же. «Сожалею, мисс Блай. Я уверен, вы были отличным репортером в Питтсбурге, но это Нью-Йорк. Здесь более высокие стандарты». Высокие стандарты, как же! Я каждый день читаю нью-йоркские газеты. По большей части пишет их для придурков семейство обезьян. «Мы не нанимаем женщин, мисс Блай. Из женщин хороших репортеров не получается. Они брезгливые, ненадежные, неточные, рассеянные и эмоциональные. Я кажусь вам эмоциональной?

МАКГОНИГЛ. Разве что чуть-чуть, но есть такое.

НЕЛЛИ. Только потому, что я три дня не ела, меня выкинули из пансиона, и на меня смотрел свысока и оскорблял каждый самодовольный кретин в Нью-Йорке. Станешь тут эмоциональной.

МАКГОНИГЛ. Тебе действительно надо успокоиться и перестать кричать мне в ухо, иначе мистер Пулитцер уволит меня, и я окажусь рядом с тобой на улице, где мы оба будем умирать от голода. Мистер Пулитцер ненавидит шум. У него гиперчувствительность к шуму. Он громких звуков у него изо рта идет пена. Так что ты не получишь работу, устраивая истерику.

НЕЛЛИ. Я не устраиваю истерику. Я просто в бешенстве. Это так несправедливо. Я – хороший репортер. Мистеру Пулитцеру не нужны хорошие репортеры?

МАКГОНИГЛ. Ему нужны люди, которые не шумят.

НЕЛЛИ. Пожалуйста, я в отчаянии. Неужели вы не можете мне помочь?

МАКГОНИГЛ. Я не нанимаю на работу. Я бегаю за пожарными автомобилями и засыпаю в театре. Наймом занимается Кокрилл.

НЕЛЛИ. Не получается у меня попасть к Кокриллу.

МАКГОНИГЛ. Счастливая девушка. Однажды в Сент-Луисе он застрелил мужчину, который нарушил его дневной сон.

НЕЛЛИ. Я – не счастливая девушка, я – голодная девушка. И не уйду из этой редакции, не получив работу.

МАКГОНИГЛ. Я только могу предложить тебе сэндвич с солониной.

НЕЛЛИ. Не хочу я сэндвич с солониной.

МАКГОНИГЛ. Тогда ничем помочь не могу.

НЕЛЛИ. Пожалуй, я готова разделить с вами сэндвич с солониной. (Протягивает руку). Я – Нелли Блай. В Питтсбурге я – знаменитость.

МАКГОНИГЛ (пожимает ей руку). Извини, в Питтсбурге бываю не так часто, как мне хотелось бы, но я рад нашему знакомству. (Задерживает ее руку в своей чуть дольше необходимого, смотрит на нее).

НЕЛЛИ. Сэндвич с солониной.

МАКГОНИГЛ. Что?

НЕЛЛИ. Мы собирались разделить сэндвич с солониной.

МАКГОНИГЛ. Сэндвич с солониной.

(С неохотой отпускает ее руку, выдвигает средний ящик стола и достает большой сэндвич с солониной).

НЕЛЛИ. Вы?..

МАКГОНИГЛ (достает длинный, похоже, острый нож). Я что? (НЕЛЛИ видит нож и инстинктивно отступает на шаг). Не бойтесь. Он используется лишь для вскрытия писем от безумных бывших жен. Но я точно перережу им горло, если меня вновь пошлют рецензировать оперу. (Разрезает сэндвич пополам). Я – Макгонигл. Знаменитость в баре «О’Шонесси». Хотя, уже нет. Меня туда не пускают с тех пор, как я швырнул пепельницу в зеркало. Не понимаю, чего они так обиделись. Пепельница до зеркала не долетела. По пути наткнулась на голову О’Шонесси. При ударе возникло ощущение, что прозвонил Биг-Бен. Все, кто там был, посмотрели на часы. Но в этом городе люди так долго помнят обиду. Что удивительно, потому что все остальное забывается мгновенно. (Дает НЕЛЛИ половину сэндвича и указывает на стул у стола). Держи. И присядь.

НЕЛЛИ (садится). Благодарю вас, мистер Макгонигл.

МАКГОНИГЛ. Просто Макгонигл. Или Мак. Мистер здесь только один – мистер Пулитцер.

НЕЛЛИ. О, выглядит съедобным. (Начинает есть сэндвич). И как мне получить здесь работу?

МАКГОНИГЛ. На самом деле нет тебя желания здесь работать, поверьте мне.

НЕЛЛИ. Но оно есть. И очень сильное. Я всегда мечтала работать именно здесь. Газета мистера Пулитцера «Уорлд» – лучшая газета в Нью-Йорке.

МАКГОНИГЛ. Тогда почему ты пришла сюда в последнюю очередь?

НЕЛЛИ (рот набит сэндвичем. Она хочет казаться воспитанной дамой, но слишком для этого голодна, вот и ест, как оголодавший солдат). Я пришла сюда прежде всего. Потом пошла в «Герольд». Вернулась сюда. Пошла в «Сан». Вернулась сюда. Пошла в «Трибюн».

МАКГОНИГЛ. Вернулась сюда.

НЕЛЛИ. Я была везде. Даже пошла в «Таймс».

МАКГОНИГЛ (садится, тоже ест). Да ух, ты действительно в отчаянии.

НЕЛЛИ. Господи, это невероятно.

МАКГОНИГЛ. Что? Кто-то получил прибавку?

НЕЛЛИ. Вероятно, это самый потрясающий сэндвич в истории западной цивилизации. Я побывала здесь семь раз. И впервые мне удалось подняться на такой высокий этаж. Некоторые из тех, кто работает ниже, не испытывают никакого уважения к женщине.

МАКГОНИГЛ. Для меня твои слова – просто шок.

НЕЛЛИ. Боже, какой сэндвич. Я вся перемазалась в горчице.

МАКГОНИГЛ. Тебе к лицу. Хочешь чем-то запить?

НЕЛЛИ (с полным ртом). Я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством.

МАКГОНИГЛ (поднимается, идет к окну). Я держу рутбир за окном. (Поднимает раму, берет с наружного карниза две коричневые бутылки). Пошли отсюда, чертовы летающие крысы! (Опускает раму, возвращается к столу). Прошу извинить за мой французский. В последнее время пребываю в состоянии войны с голубями. Они используют мою шляпу, как мишень. (Открывает бутылки, одну протягивает НЕЛЛИ). Не хочу критиковать даму, но если ты не сбросишь скорость, то перекроешь себе дыхательное горло. Это не последний в мире сэндвич с солониной.

НЕЛЛИ. Для меня, возможно, если я не получу сегодня работу. Я – репортер от Бога, Мак. Я бы показала себя во всей красе, если бы кто-нибудь дал мне шанс. (Пьет рутбир). Этот рутбир божественный. Какой удивительный город Нью-Йорк. Здешняя еда компенсирует все остальное. Пожалуйста, разве вы не можете мне помочь? Вы же хороший человек. Если бы вы вошли в эту дверь и поговорили с тем, кто принимает решения… Я не хочу сказать, что вы здесь никто…

МАКГОНИГЛ. Я здесь никто. Последний представитель не играющего никакой роли шотландского рода. Славимся только тем, что едим сэндвичи с солониной и ненавидим голубей.