Жженые карты

– Я помню. – Отрешенно пробормотала девушка, ведь это была их общая трагедия. Однако она продолжила: – И вот опять наш друг погиб. Но не по твоей вине, ни по чьей из нас! Его убийца здесь, все еще жив.

Неплохой ход, Тамара, браво. Сергей мысленно приказал себе не обращать внимания на ее пылкие речи, однако не мог не признать, что хотел порвать в клочья врага; ведь Виталий стал для него отличным другом, он заслуживал справедливости. И как он скажет Жанне, его жене, глядя ей в глаза, о том, что не просто оставил тело ее мужа гнить в подземельях, но и отпустил убийцу, хотя был шанс воздать ему по заслугам?

Похоже, сомнения довольно ярко стали отражаться в его взгляде, поэтому Тамара завершающим штрихом надавила на самое больное место:

– Эта тварь напала на мою мать – на твоего боевого товарища, на твою… женщину, любимую. Будь мой отец жив, он надрал бы тебе зад за то, что ты планируешь отступить. Так что не смей подводить ни его, ни мою мать, ни меня.

Довольно долгая пауза оставляла товарищей без права на продолжение разговора, ибо Сергей понимал, что именно он должен решить, что делать дальше. Скажи он, что они обязаны возвращаться, то его, наверное, порешетили на месте.

– Я с вами, командир.

Поддержка Николая, а точнее их с Тамарой негласный сговор, не оставляли мужчине иного выбора. Пусть блондин на словах и принял его сторону, по голосу и выражению лица можно догадаться, что он все для себя решил.

– Вы об этом пожалеете… – Безысходно прошептал Антон, словно они все только что подписали себе смертный приговор.

– С этим не поспоришь, парень, с этим не поспоришь. – Согласился Сергей. – Волков с меня три шкуры сдерет… если, конечно, кому-то не удастся сделать этого раньше.

Глава 9

НИКОЛАЙ

Признаться, Николая всегда мечтал с победоносным видом принизить Антона из-за личной антипатии. Он до сих пор с уверенностью не мог сказать, что именно вызывало в нем столь отрицательные эмоции по отношению к брату Тамары. Возможно, отчужденность парня воспринималась им как нечто противоестественное, неправильное, а все только и делали вид, что так оно и должно быть. Николаю это не нравилось, но то были личные мотивы и предрассудки.

Вернувшись к поезду – до чего же долгим показалась блондину дорога, – Сергей велел запереть Антона в камере для перевозки заключенных, то есть в самом последнем вагоне. Николай понимал, что вряд ли Тамаре станет легче, если ей вдобавок придется посадить под замок собственного брата, так что он взял дело на себя. Он заранее отнес в камеру запас еды и воды, если, случить что, парень не помер бы с голоду до прибытия группы экстренного реагирования.

«В этом-то вся и беда», – размышлял Николай. По протоколу, если отряд не выйдет на связь в течение пяти дней, к ним, на точку высадки, отправят спасательную миссию. Если предположить, что в последний раз они выходили на связь в ночь нападения на сто третий отряд и Антона, у них до дня «икс» оставалось трое суток. За это время могло произойти что угодно, тем более что в ближайшие часы они планировали устроить ответный удар по противнику.

– Смотри, глаза не сломай.

Сейчас стоял глубокий вечер, солнце давно утонуло в тягучих серых облаках, скатившись за горизонт. Тишину изредка разрывал лай собак, доносившийся издалека, а также ровное дыхание, возможно, уже и бывших, товарищей, наблюдающих друг за другом сквозь прутья решетки.

Облокотившись спиной о холодную стену, Антон сидел на кушетке, подтянув к груди ноги. Всем своим видом он показывал, что заточение ему не приходилось по душе. Но с этим бы он еще мог мириться, если бы не присутствие молчаливого сторожа.

Николай уже несколько минут по собственной прихоти находился по ту сторону решетки, свободно наблюдая за парнем. Он хотел получше рассмотреть его, проследить за темным узором вен, тянущимся по шее, за пронзительным взглядом черных глаз. Для пленника собственной команды Антон вел себя довольно спокойно, подобно хищнику, насытившемуся после долгой охоты. Так что его замечание вызвало у Николая легкий прилив раздражения, а впоследствии и колючую улыбку.

– Я никак не пойму, что с тобой не так. – Отреагировал наконец блондин, облокотившись правым плечом о стену. – А точнее – что так.

Антон с непониманием изогнул бровь, но не произнес ни слова.

– Твои вены потемнели, радужная оболочка тоже, но не настолько, как у тех ребят. – Пояснил Николай. – Что с тобой сделали?

– Не помню, иначе бы сказал.

Обижен – все, что понял по интонации голоса собеседника Николай, так это то, что тот испытывал разочарование в своих товарищах. Его взгляд так и говорил «да как вы могли?», и это вызывало у блондина смешанные эмоции.

– Если бы ты действительно все рассказал, то не сидел бы здесь.

Несмотря на замешательство, Николай отчетливо помнил агрессию ребят из отряда Лизы Рашкович, а также слова рыжеволосой девушки: «Уходите, пока не поздно! Вы умрете или того хуже». А теперь и Антон принялся крутить похожу пластинку, отчего у блондина постепенно зарождались сомнения на счет того, что его братья по оружию стали жертвами промывки мозгов. Во-первых, слишком мало времени – чтобы стереть личность человека и заложить ему в голову требуемую модель поведения, потребуется минимум дня три-четыре. И это при условии, если попался слабый человек, чего, как не крути, нельзя сказать об Антоне, да и подчиненных Лизы. Но, как второй вариант, можно рассматривать пребывание под действием психотропных препаратов: это могло объяснить агрессивное поведение соратников, а также физические аномалии. Частично это помогло бы пролить свет на рассказ Тамары о девушке-монстре – препарат вызвал необратимую деформацию внешних и внутренних тканей, их гниение и отмирание. Вот только дыра, пробитая в груди Виталия Калина, шла в разрез с теорией о бессильных наркоманах.

– Я чувствую ее.

– Что? – Путаница в мыслях отвлекла Николая от собеседника, поэтому услышанная фраза показалась ему странной.

– Вот и я о том же – все, что я скажу, сойдет за бред сумасшедшего.

– Твоя сестра иного мнения.

– Но ты ей не веришь. Сомневаешься. Я бы тоже сомневался, не спорю.

Из-за слов Антона блондин почувствовал себя уязвленным.

– Мы все многое повидали на войне, – скрыв смятение за хмурым взглядом, Николай отошел от стены и принялся мерить комнату медленными шагами. – Так что постарайся объяснить все доступным языком. Без своих фирменных замашек.

Подавшись вперед и сосредоточенно наблюдая за тем, как собеседник расхаживает из стороны в сторону, Антон тут же набрал полную грудь воздуха и не спеша откинулся назад. В этом движении ощущалось некое превосходство.

– Это напоминает общение дельфинов.

– Эхолокацией пытаешься меня запугать? – растерялся Николай.

– Говорю же, что это сложно. – В какой-то момент блондину показалось, собеседник позволил себе усмехнуться. – Это не столько эхолокация, сколько… связь. Как в волчьей стае или нечто похожее. Я не просто слышу ее в своей голове, я чисто на физическом уровне ощущаю потребность защищать ее, быть ближе к ней. Даже не знаю, чего здесь больше: химии или физики. Понимаешь?