Зигальга

– А. Чакры? Но их семь!

– Основных семь, есть ещё дополнительные. Так и у планеты, девять проявленных миров, два из которых внутри двух других, и три не проявленных, вибрирующих с настолько высокой частотой, что никакие человеческие органы чувств не способны их воспринять.

– Ничего не понятно. Но очень интересно, – странно, почему он рассказывает теорию так путано?

– Не думаю. Как раз тебе и должно быть понятно. Как-то же ты оказалась здесь?

– Ты сам сказал, Земля меня привела. Землю я люблю, мы друзья с моего детства, честное слово, - добавила, заметив его скептический взгляд, - Я вовсе не шучу. Мама меня всегда так и учила, что Земля - живая и любит нас, а мы любили её в ответ. Это было очень мило. Но, пожалуй, я воспринимала это больше как игру или сказку.

– Кажется, у тебя немного странная для вашей мерности мама.

– Наверное, - я пожала плечами и нервно хмыкнула. Мама… Мне потребовалось некоторое время, чтобы привести свои чувства в порядок и заставить голос не дрожать, – Мы не разговариваем об этом, но она иногда делает необычные вещи, – и добавила немного хрипло и, морща нос, - А брат умеет управлять погодой.

– Так ты, вроде бы тоже. – Иллай посмотрел на меня, совершенно не улыбаясь.

– Я? Да нет. Это случайность, - отмахнулась, глупости.
– А вот он точно умеет успокаивать ветер и вызывать дождь, и, кажется, даже грозу прогонять. А уж если, не дай Бог, что нарисует, то так и будет, пока он это не сотрет! Или это мама рисовала погоду для брата? Ох, я была совсем маленькая и уже не уверена, что это не мои детские выдумки, - я смутилась, понимая, что болтаю лишнего.

– Вообще-то неудивительно, что ты здесь. Стоит об этом подумать, - тихо заметил Иллай.

– Я почти всё время об этом думаю, если честно, – я потерла нос и попросила, - Расскажи мне лучше про Терлину.

Он удивлённо вскинул бровь, уставившись на меня в упор, и помолчал немного, будто подбирая слова.

– Что именно ты хочешь узнать? Терлина - мой друг с детства. Мы выросли вместе.

– Так ты, выходит, тоже рулуюнг?

– И да, и нет. Моя мама – рулуюнг.

– А…?

– А отец – хранитель. Но он не из рулуюнгов.

– Вон оно что, – теперь у меня зачесался висок. Чёрт, я похожа на обезьяну!

– Когда ты волнуешься, ты смешно почёсываешь лицо, как маленькая обезьянка, - сказал Иллай рассмеявшись.

– А! – подпрыгнула, направив на него указательные пальцы, - Ты тоже умеешь читать мысли, как они!

– Я – нет. Но откуда ты знаешь об этом?

– Ну да, ты же разговариваешь не у меня в голове, - буркнула себе под нос и опять потёрла лицо.

– Делия, - Иллай остановился и взял меня за плечи, глядя прямо в глаза, от чего я безвольно застыла, как известный библейский персонаж, - Кто разговаривал с тобой? Это важно.

Я прислушалась, никаких команд никто мне не давал. И , глубоко вздохнув, выпалила:

– Когда мы шли с Солар, вдруг всё остановилось и передо мной появился человек в зелёном и молча заговорил со мной.

– Что он сказал? – Иллай был взволнован, хотя, возможно, мне это только показалось.

– Что ты задержишься, и что я должна буду куда-то зайти, - пролепетала, почти не заикаясь.

Он осторожно отпустил меня и качнул головой.

– Почему раньше не сказала?

– Да потому что этот парень, когда я спрашивала тебя, что за ерунда тут происходит, как раз скомандовал мне помалкивать. Знаешь, - я, наконец, справилась с дрожью, - По меньшей мере, странно, когда у тебя в голове начинают разговаривать посторонние люди. И у нас за это объявляют психом и запирают в больнице с другими психами! – про личного парня в голове я скромно умолчала.

– Ох, – он снова качнул головой и, помолчав, добавил, - Меня действительно едва не задержали.

– Так ты скажешь мне, кто такая Терлина или нет? – я слегка приподняла бровь, в надежде, что это отвлечет его от мыслей о Зелёном человеке.

– Она мой друг, я же сказал. Почему она тебя так… беспокоит? – спросил, двинувшись дальше.

Я растерянно посмотрела на него. Кажется, я прокололась.

– О, совсем нет, - я пыталась хотя бы мину достойную удержать, - К тому же, мы только что закончили с мышастыми оленями и перешли к следующему вопросу.

Иллай в свою очередь выжидающе поднял бровь.

– Просто… она сказала, чтобы я шла сама своей дорогой, и чтобы ты не помогал мне, а наоборот шёл к ним.

– Терлина не может смириться, что я ушел из Рулуюнии.

– И это ты из-за неё всегда такой грустный? – я шла по тропе и, пожалуй, чересчур внимательно рассматривала свои ботинки.

Это было слишком открыто и рискованно, но уж лучше всё выяснить сразу, чем потом напрасно мучиться.

– Боже мой! Делия! – Он поймал меня за рюкзак как раз вовремя, и я повисла над мшистыми камнями, как игрушечный паучок на резинке. – О чем ты только думаешь! Будь внимательней. Пожалуйста! – Иллай с досадой цокнул языком и нахмурился.

Действительно. О чём я только думала, задавая такие вопросы. Было очевидно, что Терлина его подружка, и у меня неприятно заскребло за рёбрами.

Я дёрнула плечами, освобождаясь из его рук и, не очень вежливо процедив сквозь зубы: “Спасибо”, пошла вперед, стараясь не смотреть в его сторону.

Оставшуюся часть пути до обеда я предпочла больше ни о чем не спрашивать и идти совсем молча, получше глядя под ноги. Иллая это, судя по всему, устраивало, и он прервал нашу молчанку, только когда появилась Солар.

– Ты сильно задержалась, - уральский рулуюнг потрепал рысь за ухом.

Что она там говорила на счет пары? Я бы сейчас серьёзно с ней побеседовала на предмет обманчивых надежд.

– Нет, совсем нет, мы не ссорились, - он посмотрел на меня удивленно.

Я, вероятно, выглядела так же. Хм, я и забыла, что она может разговаривать не только со мной. Предательница. Могла бы оставить свои наблюдения при себе!

– Давайте обедать, - внезапно скомандовал Иллай и сбросил рюкзак. Казалось, мой хранитель смутился.

– А, кстати, насчет тех маленьких белых комочков, что ты дал мне в первый день, - спросила я за обедом.

– Да? – он подозрительно хитро рассмеялся.

– Что это?

– Белки и протеины, глюкоза и соли. Очень питательно и в переходах полезно. Не ешь много сразу, - предупредил он, смеясь и протянул мне такую зефирку. – Иначе идти придется с остановками.

Я хихикнула и осторожно попробовала кусочек, было похоже на сладко-соленую противную тянучку.

– Ну как?

– На вкус, как… гадость!

Иллай расхохотался.

– Есть плохо хочешь. Со временем, это кажется даже ничего – весело поделился опытом он.

– И не представляю, как надо оголодать, чтобы есть эти… резиновые… сопли.

Он поперхнулся. И опять рассмеялся.

– Прости, я не хотела, - мы смеялись ещё некоторое время.

Иллай смотрел на меня и улыбался.

– Тебе не о чем беспокоиться, - проговорил он тихо. – Терлина мой друг. И она не злая.

У меня вытянулось лицо, в груди стало горячо, и перехватило дыхание. Я с трудом проглотила кусок.