Зима в Непале
Шрифт:
Вскоре после заключения мирного договора гуркхи стали поступать на военную службу к англичанам, а с 1850 года их подразделения официально вошли в англо-индийские войска. Регулярная вербовка началась в 1886 году. Во время первой мировой войны масштабы ее значительно выросли: всего в этот период в британских вооруженных силах служило более двухсот тысяч гуркхов, включая большую часть армии Непала. Столько же гуркхских солдат принимало участие во второй мировой войне. За время двух войн гуркхские солдаты заслужили двадцать два креста Виктории (из общего числа восемьсот пятьдесят). Более ста лет гуркхи «верой и правдой» служили британской короне, хотя они всегда находились на положении наемников (за исключением некоторых, родившихся и выросших в Индии). Ни один из них не был британским подданным. [11]
11
Когда Индия стала независимой, десять из двадцати регулярных батальонов гуркхов остались в индийской армии, а десять других были переданы британской
По одной из статей Сегаулийского договора в Катманду должен был постоянно присутствовать британский резидент. Первое время непальское правительство весьма пренебрежительно обращалось с британскими офицерами, назначенными на этот пост, а то и вообще игнорировало их существование. Для англичан ситуация осложнялась тем, что в отличие от индийских княжеств, которыми в той или иной степени управляли назначенные туда британские резиденты, Непал был суверенным государством [12] . Таким образом, резиденту приходилось воздерживаться от вмешательства во внутренние дела страны, и его обязанности фактически сводились к выполнению функций консульского чиновника. Это положение сохранялось до сравнительно недавнего времени, хотя статус британского представительства и повышался, по мере того как отношения с Непалом становились более дружескими. Только после правительственного переворота 1951 года британский представитель приобрел статус посла, и ему было разрешено выезжать за пределы Непальской Долины. В последующие годы, хотя к британским представителям и относились с большим почетом и уважением, фактически они были пленниками правящей семьи. Даже принимать гостей (что случалось крайне редко) они могли только с разрешения махараджи.
12
Договор 1815 года — типичный неравноправный договор, в результате которого у Непала была отторгнута часть территории, а в столицу был назначен британский резидент, который контролировал внешнюю и отчасти внутреннюю политику правительства Непала.
После смерти Притхви Нарайяна в 1774 году на троне сменилось несколько несовершеннолетних правителей. Это привело к тому, что в течение долгого времени Непалом фактически управляли различные министры. Благодаря преемственности королевской власти в стране была сохранена известная стабильность положения, однако дворцовые интриги продолжались непрерывно. Но в 1846 году, в период, отмеченный особенно жестокими кровопролитиями, королева-регентша назначила на пост премьер-министра и главнокомандующего одновременно незаурядного человека по имени Джанг Бахадур. Путем сложных интриг и заговоров ему удалось свергнуть с престола короля, изгнать королеву и взять в свой руки бразды правления государством. Теперь, обладая всей полнотой гражданской и военной власти, он решил добиться права передавать свои функции по наследству другим членам семьи, семьи Ран, глава которой в 1856 году принял титул махараджи. Причем наследником считался не старший сын махараджи, а старший мужской потомок основателя династии. Этот любопытный порядок престолонаследия, установленный с целью избежать правления неопытных подростков, в последний период существования «режима Ран» привел к тому, что брат часто наследовал брату и дело управления страной все время находилось в руках людей настолько старых, что они заботились только о сохранении своей власти. Большинство этих правителей были абсолютно неспособны воспринимать новые идеи быстро изменяющегося мира.
Вплоть до революции 1951 года в Непале сохранялось странное положение: там был и король и махараджа. Король, однако, не имел никакой власти — он был пленником семьи Ран. Народ почитал его как воплощение бога Вишну — слишком святого, чтобы принимать участие в земных делах государства. Он редко появлялся публично, и те случайные соглашения, которые были заключены между Британией и Непалом в этот период, осуществлялись не через короля, а через махараджу фактически самодержавного правителя страны.
Джанг Бахадур, занимавший пост премьер-министра с 1846 по 1874 год, не предвидел, что введенная им автократическая система правления в конечном итоге приведет к вражде между его преемниками. Эта вражда в конце концов привела к падению режима Ран. Коренилась она в любопытной системе деления членов семьи Ран на три категории: дети, рожденные от родителей, состоящих в браке, принадлежали к классу «А»; дети, рожденные матерями, чей брак с мужьями, членами семьи Ран, узаконивался только после рождения ребенка, относились к классу «В». Лиц, принадлежащих к этой категории, было немного, и, хотя они могли занимать высокие должности, никто из них не имел права претендовать ка пост главы государства. Кроме того, почти каждый член семьи Ран имел по нескольку официальных и неофициальных наложниц. Отпрыски этих женщин считались принадлежащими к классу «С». Их не допускали на высокие посты, но офицеры непальской армии в значительной части принадлежали, да и сейчас принадлежат, к этой категории. Трудно точно установить число лиц, принадлежащих к классу «С» на сегодняшний день; видимо, их не меньше тысячи. Я видел фотографию одного высокопоставленного генерала-рана с семьей. Его окружают все его дети, и снимок этот больше похож на фотографию выпускников школы, чем на семейную группу [13] .
13
Этот пример может служить иллюстрацией исключительной сложности родственных отношений в семье Ран, а также их связей с королевской семьей: три дочери Джанга Бахадура были поочередно выданы замуж за наследника престола,
а его старший сын женился на дочери короля. Браки между Ранами и членами королевской фамилии продолжались до наших дней. Доктор Дэниел Райт, который во времена Джанга Бахадура работал в Катманду в качестве врача британской резиденции, сообщает, что премьер-министр в течение своей долгой жизни усыновил не менее ста детей, так что возможности для увеличения родственных связей были огромны. Кроме того, у Джанга Бахадура было почти столько же племянников и племянниц. — Прим. авт.В 1934 году застарелый конфликт между представителями классов «А» и «С» обострился. Несколько человек из числа тех, кто не располагал всей полнотой привилегий (хотя многие из них и обладали значительным богатством), было незаконно внесено их отцами в списки наследников; вскоре их вычеркнули из этих списков и лишили различных синекур. Эти недовольные и стали организаторами мятежа 1951 года. К тому времени часть молодых людей класса «А», подавленные мыслью, что над ними всегда будут стоять старики со старомодными взглядами, перешли в оппозицию к существовавшему режиму. Критический момент наступил, когда король, отец нынешнего правителя, неожиданно бежал из своего дворца и попросил убежища в индийском посольстве, откуда переехал в Дели, чтобы затем вернуться в Непал в качестве конституционного монарха. Был ли король в тайном сговоре с Ранами класса «С» или он действовал по своей инициативе, — это никогда не станет известно. Единственному опубликованному до сих пор отчету об этих событиях доверять нельзя.
Однако в 1850 году положение Джанга Бахадура было достаточно прочно, чтобы он решился отправиться в путешествие. Назначив себя специальным послом, он посещает Англию. Его приняла королева Виктория, которая вряд ли была в восторге, узнав, что ее гость не делает тайны из нескольких убийств, совершенных им. Но Непал XIX века — это средневековая страна, и к поведению Джанга Бахадура надо подходить с меркой той эпохи. Визит имел огромный успех и несомненно положил начало новым отношениям между двумя странами, благодаря которым впоследствии Непал смог оказать Британии большие услуги. Лоуренс Олифант, который по возвращении Джанга Бахадура из Европы сопровождал его из Коломбо в Катманду, быстро уловил истинную цель этого визита:
«Помимо желания удовлетворить свое любопытство, — отмечает он, — существовала еще одна причина, побудившая Джанга Бахадура предпринять эту поездку: неуверенность в прочности собственной власти в Непале. Она натолкнула его на удачную мысль о визите в Англию. Он чувствовал, что туземный двор станет еще больше уважать человека, которому была оказана честь беседовать с королевой столь могущественной нации и который обеспечил себе поддержку со стороны королевского правительства на случай, если она ему вдруг понадобится».
События показали, что наступил момент, когда Британия (хотя она и считала это целесообразным) больше не смогла поддерживать гибнущий режим Ран. Тем не менее Джанг Бахадур и его преемники всегда сохраняли дружеские отношения с Британией (начиная с индийского восстания 1857 года [14] ) и оказывали ей неоценимую помощь людьми и финансами во время двух мировых войн. У меня было много друзей из числа членов семьи Ран. Они относились ко мне с явным доброжелательством, были весьма обаятельны и остроумны, а некоторые отличались высокой образованностью. И тем не менее я считаю невозможным защищать систему, при помощи которой они затягивали петлю на шее Непала.
14
Имеется в виду антианглийское восстание 1857–1859 гг. в Индии, в ходе подавления которого англичане использовали гуркхские части.
Укреплению власти Джанга Бахадура и его преемников способствовали браки между многочисленными родственниками правителя и представителями аристократии, включая королевскую семью. Что касается происхождения богатства семьи Ран, то вопрос этот менее ясен. До революции 1951 года весь годовой доход страны находился в распоряжении махараджи. Никаких отчетов не публиковалось, а общественные работы рассматривались как бесплатная услуга, оказываемая правителю. Большая часть национального дохода шла старшим членам семьи Ран и позволяла им жить в роскоши и праздности. Сам махараджа жил во дворце Сингх Дарбар, который считался самой большой частной резиденцией в Азии. Дворец этот насчитывает больше тысячи комнат; сейчас в нем разместилось все правительство Непала. Кроме него в Катманду насчитывается свыше сотни других дворцов, которые отличаются друг от друга размерами — в зависимости от ранга их владельца. Одни из дворцов до сих пор заняты Ранами, которые связали свою судьбу с новым режимом, другие — перешли к иностранным посольствам и миссиям; третьи — давно заброшены: они постепенно разрушаются и превращаются в груды камня.
Однако даже весь национальный годовой доход Непала — страны в общем-то бедной — не мог окупить хвастливую роскошь, в которой жили сотни этих паразитирующих князьков. Есть основания предполагать, что когда основатели современного государства бежали из Раджпутаны в горы Непала, они захватили с собой много сокровищ. Кроме того, как рассказывал мне один высокопоставленный чиновник, с которым я познакомился во время последнего путешествия, Джанг Бахадур, лично командовавший непальской армией, посланной на помощь англичанам для подавления индийского восстания 1857 года, в награду за свои услуги получил разрешение разграбить исключительно богатый квартал проституток в Лакхнау. Никаких доказательств этому не существует. Тем не менее Раны действительно владеют сказочным количеством драгоценностей. В былые годы, когда многие из них занимали высшие военные посты, появляясь на парадах, они надевали головные уборы с плюмажами, усеянными драгоценными камнями. Сейчас только король носит такой головной убор; остальные, видимо, уже давно обратили их в наличность.