Зимние костры

– Верно, если не считать того, что эта женщина бесстыдно пользуется властью, которую я дал ей. Но довольно. Гаррик уже дома?

– Нет.

Ансельм нахмурился. Однажды, когда его младший сын не вернулся к зиме, оказалось, что его взяли в плен христиане. Но тогда Гаррик отправился в набег. Прошлой же весной он решил заняться торговлей, так что Ансельм особенно не волновался, во всяком случае, нет причин для тревоги, пока не начнутся холода.

– А мой побочный сын, Фейрфекс? Где он?

– Бьет китов на побережье, – коротко ответил Хьюг.

– Давно?

– С неделю.

– Значит, скоро возвратится.

Хьюг резко поднялся. Высокий, сильный тридцатилетний мужчина, он был точной копией отца, но ненавидел сводного брата, и его раздражало, что Ансельм уделял ему внимание.

– Почему ты так заботишься о нем? Правда, его мать – свободная женщина, но он ничем не отличается от рабского отродья!

Голубые глаза Ансельма сузились:

– Остальные всего-навсего дочери. У меня только двое законных сыновей и Фейрфекс. Так что ты зря завидуешь моей любви к нему.

– Локи забери его! Он не викинг! Слабак!

– Но моя кровь, пусть и небольшая ее часть, течет в его жилах. Не будем больше говорить об этом. Лучше расскажи, как шли дела в мое отсутствие. Клан Боргсенов не пытался снова доставить нам неприятности?

Хьюг пожал широкими плечами и сел.

– На полях нашли двух дохлых коров, но нет доказательства, что это сделали Боргсены. Может, какой-нибудь недовольный раб отважился на такое.

– Но ты, сын мой, сомневаешься?

– Да. Скорее всего это работа Эрве или Седрика, а может, их родича. Напрашиваются, нет, просто молят о мести! Когда прикажешь нанести ответный удар?

– Все должно быть по справедливости. Мы нападали последними.

– Значит, теперь их очередь? – язвительно осведомился Хьюг. – Только потому, что ты и Летем Боргсен были когда-то друзьями, нет причин оказывать ему такую честь. Годы прошли без кровополития!

– Ты слишком привык сражаться с врагами из других стран, Хьюг, и никогда не имел дела с соотечественниками. Летем не виноват в том, что произошло, но должен был принять сторону сыновей.

– Неужели ты забыл, что потерял единственную дочь из-за этих ублюдков? – прошипел Хьюг.

– Не забыл. И Один мне свидетель, остальные заплатят так же, как когда-то Эдгар. Но никаких нападений исподтишка, никакого коварства. Для нашего рода главное – честь!

Ансельм поднялся, и хорошенькая рабыня поспешно завернула его в шерстяное одеяние.

– Надеюсь, их коров тоже обнаружили дохлыми?

– Совершенно верно, – снова ухмыльнулся Хьюг.

– Хорошо, – кивнул Ансельм. – Значит, теперь их ход. Ну, а сейчас, поскольку Элоиза не сможет ни в чем меня упрекнуть, я оденусь, и мы встретимся в холле.

– Мне сказали, что ты привез пленников.

– Семерых.

– Интересно взглянуть, – продолжал Хьюг. – Говорят один из них – низкорослый мужчина с длинными черными волосами. У тебя и так достаточно рабов, к чему еще один?

– Но это тоже женщина. – Ансельм, весело прищурившись, усмехнулся. – И, по правде говоря, именно та, которая предназначалась в жены твоему брату.

– Да ну? Леди Бренна? Мне не терпится посмотреть на нее.

– Никогда не встречал такого мужества в женщине. Она сражалась с мечом в руках и ранила Торна. Сильна духом и прекрасна лицом.

– Я хочу ее!

– Что?

– Я сказал, что хочу ее. Гаррик ненавидит женщин, а у тебя есть Элоиза. Моя жена скромна и застенчива, не говоря уже о рабынях. Хочу другую, непокорную и смелую!

– Но ты даже не видел ее, Хьюг! – заметил Ансельм, едва улыбнувшись. – В этой маленькой красотке больше упрямства, чем ты можешь вынести. Она кипит злобой и ненавистью ко всем викингам.

– Упрямство можно сломить, – настаивал Хьюг, блестя глазами в предвкушении предстоящей забавы, – и я хочу ее.

– Не стоит делать этого, – резко бросил Ансельм. – Я желаю отдать ее Гаррику. Именно такая необходима ему, чтобы забылись горечь и обида.

Он не добавил, что Бренна – девственница, ибо тогда Хьюг уж точно заупрямился бы и получил девушку по праву перворожденного.

– Есть еще одна девка с огненными волосами и характером ведьмы. Она тебе придется по вкусу – пухленькая и куда более покорна в мужских руках.

– А если я выберу леди Бренну?

– Предпочел бы, чтобы ты не делал этого, – предостерег Ансельм.

– Посмотрим, – уклончиво пробормотал Хьюг, выходя вместе с отцом из купальни.

Дверь резко распахнулась. Пыль заклубилась крохотным смерчем и медленно осела пляшущими в свете солнечного луча точками. Пленниц вывели во двор, но всем им пришлось заслониться руками от яркого солнца. Их проводили в большой дом, втолкнули в открытую дверь, через которую проходил дым, и оставили стоять в центре заполненной людьми комнаты.

Линнет узнала в мужчинах, сидевших за двумя длинными столами и на скамьях у стены, тех, кто грабил и убивал в их замке. Многие собрались на конце стола, где шла игра в кости. Великан, не виденный ею ранее, осматривал лошадь, приведенную в зал вместе с пленницами. Линнет охнула от ужаса, поняв, что перед ней Уиллоу, кобыла Бренны. Если девушка увидит… кто знает, на что она способна!

К счастью, Бренна не обратила внимания на лошадь. Она с нескрываемым отвращением уставилась на Ансельма Нетерпеливого и даже не взглянула на коней, когда их выводили из зала.

Ансельм сидел во главе одного из столов. Ему прислуживали молодые девушки в платьях из грубой некрашеной шерсти, без сомнения, рабыни. Рядом восседала женщина почти тех же лет, что и Линнет, в ослепительном платье из желтого шелка. Подальше устроилась еще одна, молодая и пухленькая, с такими же светлыми волосами, что и у большинства присутствующих.

Высокий мужчина, осматривавший Уиллоу, направился теперь к пленницам и, оттолкнув Линнет, остановился перед Бренной и приподнял ее лицо, чтобы разглядеть получше, совсем как несколько минут назад кобылу. Но девушка резко оттолкнула его руку связанными запястьями и уставилась на него горящими ненавистью глазами.

Он викинга несло потом и лошадьми. Он так походил на Ансельма Нетерпеливого, что, будь у Бренны нож, она с радостью бы перерезала ему горло, не задумываясь, что будет потом! Она жадно смотрела на клинок, заткнутый за пояс незнакомца, но, услышав тихий смех, вновь подняла голову.