Зимний цветок

— Расскажи обо всем, что происходит в Саммерсете.

В действительности ей не хотелось говорить о месте, где ее жизнь старательно превращали в ад, но Сюзи наверняка распирало от новостей, да и Эндрю будет интересно послушать, что творится в родных краях.

Сюзи принялась подробно пересказывать новости, и Пруденс старалась внимательно слушать. Посудомойка не обладала даром повествования, и ее частенько приходилось останавливать и переспрашивать, кто есть кто, но в целом Пруденс удавалось следовать за нитью разговора, пока Сюзи не упомянула свадьбу.

— Погоди. О какой свадьбе ты говоришь? О моей?

Почти никто из обитателей Саммерсета не присутствовал на церемонии, и Пруденс не могла понять, каким образом та всплыла в рассказе.

— Да нет же, о грядущей свадьбе, конечно! Шумиха по всему особняку, а сколько еще хлопот предстоит! А день пока так и не выбрали. Господи, я так рада, что вырвалась из суматохи. Страшно подумать, что будет твориться в кухне.

Пруденс откинулась на спинку стула. Она все еще ничего не понимала.

— Сюзи, объясни по порядку. О чьей свадьбе ты говоришь? Мисс Элейн собирается замуж?

Замужество дочери графини казалось наиболее верным предположением; подготовка к нему наверняка должна поставить особняк с ног на голову.

Сюзи изумленно распахнула глаза:

— А ты не знаешь? Как же так? Скоро свадьба мисс Ровены! Она выходит за лорда Биллингсли.

Пруденс застыла. Будничные звуки вокруг отдалились, перед глазами поплыли черные пятна. Невыносимо кружилась голова. Она сжала в кулаке вилку и попыталась прийти в себя.

— Пруденс! Тебе плохо?

Встревоженный голос Эндрю пробился сквозь обложившую мир вату, и через несколько секунд комната выровнялась и перестала вращаться. Пруденс сделала глубокий вдох и задавила бушевавшую в сердце боль.

— Прости, — дрожащими губами улыбнулась она мужу. — Так неожиданно…

— Еще бы! — поддержала Сюзи. — Ведь мисс Ровена — твоя подруга. Я думала, ты знаешь.

Пруденс покачала головой и осторожно отхлебнула чая. В висках бешено стучало, сердце терзала ревность. Значит, Ровена собирается замуж за Себастьяна. Но как, почему так получилось?

— Нет, она мне ничего не писала.

Эндрю нахмурился и недоверчиво рассматривал жену.

— Тебе лучше? Может, пойдем домой?

— Все в порядке. Честно.

Мир внезапно стал таким хрупким. Пруденс боялась, что от малейшего неверного движения он разлетится на осколки. Но она нашла в себе силы широко улыбнуться мужу.

* * *

К великому сожалению Виктории, жизнь в семейном особняке в Белгравии ничуть не напоминала проведенное в Мейфэре детство. Сейчас девушка пряталась от тети в одной из крохотных непосещаемых каморок дальнего коридора. Размеры дома вводили в заблуждение. Снаружи, с фасада, он казался чуть больше родного дома Бакстонов, но внутренние помещения тянулись в бесконечность. После замужества тетя Шарлотта поменяла обстановку, но особняк все равно выглядел старым. Тесные, набитые безделушками комнаты стояли унылыми памятниками иной эпохе — особенно в сравнении с просторными, наполненными солнечным светом залами, где провела детство Виктория.

Она отпила принесенного с собой чая и устроила уставшие ноги на мягкой, увешанной кисточками скамеечке для ног. В комнате пахло свежим воском. Сколько же слуг обитало в особняке, чтобы поддерживать его в порядке для любой неожиданной прихоти семьи. Она знала, что дядя и кузен Колин часто наезжают в Лондон без предупреждения, а тетя посещает столицу четыре-пять раз в год.

Виктория отчаянно желала выбраться из дома, чтобы повидаться с Мартой и рассказать ей о своих успехах. А успехи намечались, и немалые, особенно учитывая, как сложно выполнять порученную работу под носом у всевидящей графини. Девушка возвела сбор пожертвований на уровень искусства и надеялась, что Марта оценит ее усилия и поступившие в организацию суммы. Виктории пришлось извиниться перед сестрой и рассказать о новом увлечении, хотя она умолчала, что не только помогает по мере возможности, но и работает в обществе за жалованье. Ровена все равно не поймет, почему младшей сестре необходимо заниматься чем-то полезным и чувствовать себя независимой, — ее саму никогда не тревожили подобные мысли. Да, ей нравилось летать на аэропланах, но кто мог с уверенностью сказать, что вскоре полеты не потеряют привлекательности, как случилось в свое время с гольфом и теннисом?

— Мама тебя ищет, но я не скажу, где ты, если не выдашь меня. — Элейн бесшумно прикрыла за собой дверь. — Я бы поблагодарила тебя за сегодняшнюю импровизированную поездку в город, но в итоге мы провели весь день у портного. А я их с осени видеть не могу. — Кузина присела в соседнее кресло и закинула ноги на ту же скамейку, что и Виктория. — Ты не могла найти комнату, где уже разожгли огонь, или хотя бы захватить вторую чашку чаю?

— Я же не знала, милая кузина, что ты собираешься меня навестить. А попроси я затопить камин, тетя моментально узнала бы о моем убежище. Так что наберись терпения и учись.

Виктория поднялась с кресла и поморщилась. Сколько же примерок ей пришлось сегодня вынести! Затем она наклонилась перед украшенным резьбой мраморным камином и быстро разожгла огонь, к немалому удивлению двоюродной сестры.

— Надо же, сколько ты всего умеешь! — покачала головой Элейн.

— Отец еще в детстве меня научил. — Она вернулась в кресло и, поскольку воспоминание об отце вызвало привычный ком в горле, сменила тему: — Скажи-ка, дорогая подруга, как мне вырваться на несколько часов в город без присмотра?

— Можем пойти прогуляться, — пожала плечами Элейн. — Погода наконец установилась, так что предлог вполне правдоподобный.

— Я же сказала, без присмотра. — Виктория многозначительно уставилась на кузину.

— О, совсем одной? Неужели ты завела тайного возлюбленного? Или вы с Китом договорились о свидании? Рассказывай. Боюсь, мне в жизни не светят такие захватывающие приключения.

— Дурочка, — засмеялась Виктория. — Нет у меня тайного возлюбленного, а мы с Китом всего лишь друзья.

При воспоминании о нечаянном поцелуе в библиотеке пришлось скрыть улыбку. Жаль, она так и не видела Кита после той встречи.

— Ладно, тогда расскажи о своих суфражистках. Я давно о них задумываюсь. Пора бы и мне вступить в одно из обществ по борьбе за права женщин.

Виктория нахмурилась, с подозрением глядя на Элейн. Она давно поняла, что кузина отнюдь не так глупа и поверхностна, как может показаться с первого взгляда, — это все игра. Защитная реакция, выработанная жизнью с матерью, которая считает свою дочь пустышкой.

— Лучше выбери другую организацию. Тебе больше подойдет Национальный союз суфражисток.

Голубые глаза Элейн засверкали любопытством.

— И все же, сколько денег ты умудрилась собрать для своего общества? — В ответ на яростную гримасу Элейн небрежно помахала рукой. — О, да будет тебе. Я не собираюсь совать нос в твои тайны. Просто не забывай, что от меня ничего не скроешь.

Звук открываемой двери заставил девушек вздрогнуть. В комнату заглянула горничная. При виде барышень она испустила вздох облегчения: