Зимняя коллекция детектива

Алла не двинулась с места.

– Что ты там искал?! Отвечай мне, быстро!..

Петечка издал горлом писк. Павел ослабил хватку.

– Честно, просто так! – хлебнув воздуху, пробормотал Петечка. – Я не хотел! Там банка такая черная стояла, здоровая. С самого края наверху, из коридора видно. На ней надпись «Poison». Я давно хотел посмотреть, что за яд там у вас! Я зашел, потянулся за банкой, а дальше… она стала на меня валиться, я только в самый последний момент заметил, и больше ничего не помню, правда не помню.

Павел испытующе посмотрел ему в лицо и, видимо, не высмотрел там ничего особенного, потому что Петечку отпустил.

– По коридору никто не проходил, ты не видел?

– Я не видел. Я на банку смотрел! Но кто-то проходил вроде. Или не проходил?..

– Он пострадавший, – возмутилась Марина, глядя на Павла с отвращением, – а не преступник! Совесть у вас есть?!

– Зоя Петровна, – не слушая, позвал Павел, – у него шишка на башке, надо лед приложить. И дайте ему переодеться, вон он весь… в химических жидкостях!..

И вернулся в разгромленную комнату. Алла подождала, пока все разойдутся, и пробралась к нему, старательно обходя вонючие разноцветные лужи.

– Что? – спросил он, не оборачиваясь.

– Стеллаж не мог упасть сам по себе, – сказала она, глядя в бритый затылок. – Так?.. В прошлый раз, когда ты разогнал отсюда Димана, я обратила внимание на болты. Стеллажи привинчены к стене болтами.

– Молодец, – похвалил Павел. – Марк сказал, что ты наблюдательная. Вон они, болты. Все вывернуты. Можешь убедиться.

Алла подобралась поближе и присела рядом с ним.

– Ничего не понимаю, – призналась она. – Петьку хотели убить?! Или кого хотели убить?.. Тебя? Ты чаще всех здесь бываешь! Марка? Лыжи Марка здесь стоят?

Павел взглянул на нее очень серьезно.

– Самое интересное не это, – выговорил он медленно. – Самое интересное, что никакой черной банки с надписью «Poison» здесь нету.

Алла даже отпрянула немного.

– Как нету?! А что же он тогда хотел… – она осеклась и замолчала. А потом спросила: – И не было никогда?

– Почему, была. Была черная банка с морилкой. Зоя Петровна по весне ту баню, которая под горкой, ею обрабатывает, чтобы живность не завелась, жуки всякие, личинки. У нас весной сыро бывает, а летом жарко, вот она и обрабатывает!

– Павел!

– И банка действительно там стояла, а сегодня утром я ее в ангар отнес. Чего, думаю, торчит здесь, только место занимает! Все равно и пульверизатор, и шланги все в ангаре. И до бани оттуда ближе.

– Зачем он соврал?

– Зачем вы все врете?

Алла растерянно оглядела комнату, в которую как будто попала бомба.

– Павел, но он сам не мог вывернуть болты! Это… дикость какая-то. Получается, что Петечка пришел сюда непонятно зачем, а еще кто-то непонятно зачем вывернул болты. Чтобы убить… кого? Кого, Павел?!

– Стеллаж грохнулся и никого не убил. Оглушил малость.

– Это случайность. Просто Петьке повезло.

– Пойдем на улицу, – предложил «лесной человек». – У меня от этой вони голова раскалывается. Тут теперь разбирать придется… трое суток.

– Я тебе помогу.

Он не сказал «сам справлюсь», он просто кивнул, принимая ее предложение, и они выбрались на улицу. В сенях Павел замешкался, копаясь в куртках, загромоздивших обширную вешалку.

– На лыжах бы сходить, – с тоской пробормотал он, щурясь на солнце. – Столько дней не катался! Да где теперь на лыжах ходить! Что ни день, то ЧП.

– Давай подумаем, – предложила Алла. – Петька явно видел раньше эту банку, раз сразу про нее сказал. Он не знал, что ты ее утром унес, вот и соврал. То есть он пришел туда не для того, чтобы посмотреть какую-то банку.

– Отлично, – похвалил Павел. – Молодец.

– Вопрос – зачем он туда пришел и почему соврал? Еще какой-то человек вывернул крепления, и когда Петька за чем-то потянулся, стеллаж обрушился на него.

– Подожди, – пробормотал Павел. – Крепления!.. Ну конечно. Как это я пропустил?

– Какие крепления? – не поняла Алла.

Не отвечая, он помчался по дорожке, которую утром они расчистили с Марком. Алла побежала за ним.

Он обогнул дом, поскользнулся, чуть не упал и скрылся за углом. Когда Алла подбежала, Кузьмич шуровал под навесом, переставляя лыжи.

– Павел, что ты делаешь?

– Смотрю крепления.

– Зачем?!

Он еще пошуровал немного и спросил:

– Ни у кого на маршруте крепления не ломались? Из ваших?

Алла честно попыталась вспомнить:

– Вроде нет. Точно нет!

– Точно или вроде?

– Не ломались ни у кого крепления! Павел, при чем тут наши лыжи?! Какое отношение они имеют к тому, что из стены болты вывернули?!

Он аккуратно составил лыжи обратно.

– Я пока не знаю. Но если крепления не ломались, значит…

– Что?

Он вышел из-под навеса, зачерпнул в ладонь снега и поел немного, а остатками протер бурые щеки. На подбородке повисла капля. Он смахнул ее тыльной стороной ладони. Руки у него все были в цыпках, Алла давно это заметила.

– Мне нужно подумать, Алла.

– Давай вместе думать.

– Давай, – согласился он, щурясь на снег. – Только как вместе, если ты все время отдельно?.. И вранье какое-то то и дело!..

– Павел, – возмутилась Алла. – Я же не в суде, чтобы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды! Есть обстоятельства, которые не имеют никакого отношения к тому, что здесь происходит. Рассказывать о них я не хочу.

– А раз не имеют и не хочешь, значит, будем как прежде, по отдельности думать.

– Что могло быть у Петьки в записках? Для чего их сожгли? Да сожгли – полбеды, еще и убить его пытались! Какие тайны он может знать?! Наш Петечка!..

– Ваш, ваш. То-то и оно, что ваш.

– Павел, если ты опять про то, что кто-то из наших убил Виноградова…

Он махнул на нее рукой и зашагал по дорожке к «маленькому дому». Алла хотела его догнать, но передумала.

…Ничего нельзя изменить. Жизнь уже сложилась так, как сложилась. Ничего не изменят слова, сколько их ни говори. Мир не станет лучше, люди добрее. Преступление останется преступлением. Нужно постараться пережить – этот день, потом следующий день и, может быть, еще несколько дней, и придется вернуться в точку, из которой началось путешествие, а потом – тайны, загадки, преступления, весь этот странный сюжет. Кордон «полста-три» останется, как в сказке, «за семью горами, за семью долами», не обозначенный ни на одной карте, и она, Алла, должно быть, так никогда и не узнает, что здесь произошло на самом деле!..