Зимняя вьюга

Михаил вскинул голову, наблюдая, не щурясь, как солнце садится. И только поэтому заметил небольшую черную точку, стремительно приближающуюся к нему и, соответственно, к земле. Рефлексы сработали раньше, чем мозг обработал информацию. Большие синие крылья раскрылись за спиной и, поймав поток воздуха, Михаил взмыл вверх, навстречу падающему существу. Предугадав траекторию, замер, и спустя пару секунд получил ощутимый удар. Перекувырнулся в воздухе, теряя высоту, но почти сразу выровнялся и отлетел к крыше, крепко сжимая спасенного за худые плечи.

Им оказался юноша лет семнадцати-восемнадцати с тонкими чертами лица, голубоватыми волосами, длинными тонкими ногами в рваных светлых джинсах и безмятежно-серыми глазами. Сейчас он стоял и смотрел на Михаила ничего не выражающим взглядом.

– Ты как, в порядке?

Юноша кивнул.

– Как тебя зовут?

Взгляд серых глаз стал более осознанным. Последние лучи уходящего солнца заиграли на металлическом колечке в брови.

– Нис. Меня зовут Нис.

– Хорошо, Нис, я Михаил.

Что делать дальше, бывший архангел, а ныне демон, не знал. От странного подростка не исходило ни малейшего сияния силы, ни определенного запаха, и Михаил не мог определить, кем является этот Нис.

– Откуда ты падал?

– Сверху.

Михаил сам себя обругал за глупый вопрос. Неудивительно, что ему дали такой же глупый ответ.

– Ты точно в порядке?

– Да.

– Может, чего-нибудь хочешь?

Глаза юноши внезапно впились внимательным взглядом в Михаила.

– Вы ангел или демон?

– Демон.

– Вот оно как...
– подросток разочарованно вздохнул.
– Тогда я пошел.

Михаил растерянно смотрел на уходящего Ниса. Странная встреча, не менее странный разговор. И внезапная мысль, которую он поспешил высказать, даже не обдумав как следует.

– Эй, Нис, может, ты в школу хотел?

– Школу?
– повторил подросток, оборачиваясь. Михаилу показалось, в его глазах мелькнул интерес.
– Может быть. А вы меня устроите?

– Конечно. Здесь как раз неподалеку есть, можем завтра туда сходить.

– Хорошо. Я найду вас. Завтра.

Юноша исчез в проеме, ведущем на чердак. Михаил, пару минут посмотрев в ту сторону, встряхнулся, заставил себя выкинуть из головы Ниса и его слова и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Сила поднималась с пола и обвивалась ровными кольцами вокруг него. Когда она поднялась выше головы, Михаил распахнул ярко-ярко зеленые глаза и позвал четко поставленным голосом, от которого, казалось, завибрировал воздух вокруг:

– Гавриил, призываю тебя.

Прошло совсем немного времени, и на крыше появился мужчина, весь светящийся золотистым светом. Он был высок, длинные, до пояса, белые волосы развивались, легкий, но прочный белый доспех придавал ему несколько грозный вид, а белоснежные крылья за спиной вызывали трепет.

Михаил чуть усмехнулся и встал ровно напротив брата. Тоже высокий, хоть и ненамного ниже, в синем доспехе и величественными синими крыльями, с необыкновенно светлыми зелеными глазами, золотистыми волосами, спадающими на плечи, и синей татуировкой от шейного позвонка вокруг туловища и до правого бедра... У Гавриила знак бесконечности - змея, кусающая себя за хвост, - располагался на левой груди и был скрыт сейчас доспехами.

– Михаил, ты звал меня?

– Ну раз ты здесь, значит звал, - невольно подражая манере Рафа разговаривать, ответил демон.
– Не догадываешься, зачем?

Гавриил поднял голову, удостаивая брата презрительным взглядом.

– Нет.

– Забавно, - протянул Михаил, поражаясь самому себе. Раньше он никогда не язвил и не иронизировал с братьями.
– А ты в курсе вообще, что Нирос создает страдеров?

Кадык Гавриила дернулся.

– Возможно.

– А нас об этом уведомить не судьба?

– Назови хотя бы одну причину.

Правильно и формально построенные фразы брата почему-то привели Михаила в раздражение, но он сдержал неподобающие эмоции.

– Хочешь сказать, то, что один из богов, считающийся, кстати, мертвым, создает существ, питающихся страданиями, и выпускает их на поверхность, не является достаточной причиной? Или то, что ты, как главный архангел, до сих пор позволяешь этому происходить?

– Не дави на меня!
– вдруг взвизгнул Гавриил.
– Я и так стараюсь!

Михаил растерянно смотрел на брата, который, казалось, находился на грани истерики.

– Гавр, все... в порядке?

И вдруг архангел сделал то, чего Михаил никак от него не ожидал - он опустился на корточки, обнял руками себя за плечи и зарыдал.

Ему удалось кое-как успокоить брата. Гавриил заснул на его руках. Странное, должно быть, зрелище со стороны - взрослый мужчина прижимает к себе другого, с закрытыми глазами, и нежно что-то напевает ему. Только отношения между братьями нельзя было классифицировать по современным общественным нормам. Архангелы появились тогда, когда и люди находились на первой ступени развития, а уж о других расах и говорить нечего. Гавриил его младший брат, и Михаил готов был пойти на многое, лишь бы тот был счастлив.

– Ты запутался, брат мой, - тихо произнес он в волосы Гавра и, последний раз взглянув на кромку солнца, поднял его на руки, совершенно не чувствуя веса. Сила архангела, пусть и бывшего, позволяла многое.

Несколько взмахов мощными крыльями, крутое падение вниз, и они, разрывая тонкую грань между составляющими Земли, оказались в Нижнем мире. Михаил переместился к себе домой и аккуратно уложил брата на свою кровать. Гавр во сне недовольно забормотал, лишившись поддержки теплых рук, и свернулся калачиком.

Демон-отступник с болью смотрел на брата. Он был так занят собственными проблемами, немного злился на Гавриила за то, что тот стал главным архангелом, и совсем не подумал, каково будет младшему брату. Отец его воспитывал как своего преемника, и то Михаилу пришлось нелегко, когда Господь покинул их, а Гавр... Ноша архистратига почетна, несомненно, но подразумевает столько ответственности...

Заметив под глазами брата темные круги, особо сильно выделяющиеся на безмятежном бледном лице, Михаил аккуратно прикоснулся подушечками среднего и указательного пальцев к синякам, стирая эти следы усталости. Вздохнул. К сожалению, игра с тонкой материей, в данном случае аурой и силой архангела, никогда не была ему подвластна. Это Рафаил творил поистине чудеса с силовыми потоками в их телах, а он... только мог залечивать небольшие ранения, либо кое-как сращивать серьезные. С усталостью и истощением, так ярко видимых на лице брата, он ничего не мог поделать.