Зимняя вьюга

Задохнулась от негодования. Ни фига себе заявы!

Прищурилась.

– Ты уже закончил с Михаилом, не так ли? Тюрьма полночных ждет тебя.

Рагуил слегка побледнел.

– Я... да.

– Отлично!
– хлопнула в ладоши, предвкушая сладкую месть.
– Тогда пойдем.

– Что, прямо сейчас?
– он сглотнул.

– А чего ждать? Уговор есть уговор!

– Да я и не отказываюсь, - пробурчал себе под нос и вздохнул. Затем распрямился.
– Пошли.

– Ну пошли.

По дороге я, что называется, дышала полной грудью. Стоило просидеть два месяца в заточении, чтобы почувствовать свежесть воздуха.

Отравленного дымом, но это уже другая история. Ко всему привыкаешь, в том числе и к загрязненному воздуху столицы. Хотя, образно говоря, последняя война пошла Москве на пользу. Воздух здешней и той, в которой я жила ранее, довольно различается в пользу Москвы 1. Впрочем, полагаю, лет через пять-десять и здесь станет, как там.

Так незаметно, в полном молчании, мы добрались до нашего дома.

Домик большим не был - двухэтажный, нижний этаж в форме неправильной буквы "П" - шляпка более длинная, чем ножки, - а верхний - абсолютно правильная четырехугольная махина, поддерживаемая семью колоннами с внутренней стороны "П"эшки. Да, странный проект, ну да стоил он зато вполне приемлемо. В основном за счет старости, но это, опять же, другая история...

На первом этаже мы пользовались тремя помещениями - залом, кухней и ванной. На втором этаже было пять комнат и два санузла - нечего и говорить, что последних могло бы быть и побольше. Ну да кто не успел, тот опоздал.

Наш дом находился на условной границе между богатыми районами и бедными, так сказать, серединка на половинку. Напротив начиналась аллея, тянущаяся километров на пять хороших, захватывая несколько кварталов. Слева с лицевой стороны дома находилась полуразрушенная гостиница, а справа - всеми покинутый особнячок из красного кирпича. Более симметричный, более ухоженный - первоначально нам всем он понравился куда больше. Позже оказалось, что его хозяин застрял где-то в Америке, и согласие на продажу дома не получено. Так мы и оказались избавлены от шума со всех сторон. С внутренней стороны когда-то был разбит огромный сад, ныне заброшенный, как и все остальное. Однако заросли, оставшиеся от него, служили неплохой шумоизоляцией.

Справедливости ради, гулять там тоже приятно. Мощеные дорожки, кой-где потрескавшиеся от времени, хитроумно сплетаясь, проходили по всему саду, а росли там и березы, и тополя, несколько дубов и много-много можжевельника, не считая более культурные растения.

Одним словом, наш дом я люблю. Пожалуй.

Поднялась на крыльцо, увитое засохшим плющом. Дверь, как обычно, не закрыта.

– Заходи.

Рагуил настороженно прошел внутрь, ожидая, очевидно, чего-то страшного и жуткого. Встретила его, однако, просторная оливковая прихожая с гигантским шкафом - без дверец, зато с множеством вешалок, - разбросанная на полу женская обувь и два сиротливо стоящих стула. Немного по-спартански, но уж как есть.

– Снимай обувь, - велела я, стягивая кроссовки, в которых ноги уже порядком замерзли. Увы, теплой одеждой меня никто не удосужился снабдить.

– Снимать... обувь?
– переспросил Рагуил.

– Точно.
– Уже расстегивала порванную куртку.
– У нас приходящей уборщицы нет, сам будешь убирать за собой.

Оборотень без слов снял ботинки. С комичным удивлением я рассматривала носочки веселенькой билайновской расцветки.

– Как мило.

– Не я покупал, - огрызнулся мужчина. Я усмехнулась.

– Рина?
– за спиной оборотня поднималась Сарра.
– Что ты здесь делаешь?

– Живу, - радостно оскалилась.
– Не обнимешь? Кстати, как давно ты здесь?

– Только что.
– Сарра плавно обогнула Рагуила и подошла ко мне.
– Выглядишь похудевшей. Что он здесь делает?

Когда мы впервые познакомились, с Саррой вообще невозможно было разговаривать - ее мысли скакали от одной темы к другой так естественно, что мне оставалось только удивляться, как это она постоянно держит в голове такой объем информации. Со временем манера разговора у нее поменялась, однако и сейчас она иногда прыгала с темы на тему.

– У нас незаконченное дельце, я заскочила переодеться.
– Глазами показала на дыру в куртке.
– Еще новость для хищниц.

– Ты о курсах самообороны?

– А?
– не поняла я.

Сарра оперативно представила мне картину произошедшего - мысленно, разумеется.

– Раз я не иду, можешь пойти ты.

– Очень великодушное предложение, но не стоит, - поморщилась.
– Меня вполне устраивают стилеты. Которые тоже надо будет взять. Можешь собрать наших минут через пять? Я пока переоденусь.

– Всего-то двоих позвать. Справлюсь.

Я с грустью подумала, как нас мало. И было-то, а теперь, с уходом Елены, и вовсе тупик.

– Пошли.

Рагуил поднялся со мной по лестнице, разглядывая с интересом дом. В моей комнате он прежде всего подошел к окну.

– Слишком большое, идеально для снайперов и ночных проникновений.

– Ну извини, дом не как крепость строился.
– Сняла водолазку и брюки, ежась от холода в нижнем белье.
– Не поворачивайся.

Он, естественно, тут же повернулся. Пожала плечами и открыла шкаф.

Мда. Обилие выбора впечатляет.

– Для женщины у тебя до странности мало вещей, - сказал Рагуил под ухом, заставляя меня подпрыгнуть. Совсем забыла о его бесшумной ходьбе и о том, что не могу услышать его ментально.

– Не подкрадывайся так ко мне, раздражает.

– Мне нужно сказать "больше не буду"?

Он что, пошутил что ли? Я обернулась и подняла голову, чтобы увидеть его глаза.

Он был красив, этот оборотень. Метр восемьдесят пять, не меньше, упругое жилистое тело, твердые ладони. Лицо не классически красивое - нос с горбинкой, крупные губы, чуть вытянутые скулы, - но притягивающее взгляд. Особенно глаза, карие, необычайно теплого оттенка, так что, казалось, он должен всегда смотреть ласково, но где уж там. И теплый цвет может отражать арктический холод. Ресницы, в цвет волосам, черные, равно как и брови. Но не иссиня черные, а, опять же, непонятного теплого оттенка.