Зимняя вьюга

Девушка вздохнула. Обязанности Кота в качестве Лорда требовали все больше времени, особенно если учесть, что он отсутствовал восемь лет. Виделись они в основном по ночам, хотя в последнее время Елена стала замечать усталость Кота. Она полагала, и довольно справедливо, что после дня работы у Константина не остается сил заниматься любовью с женой.

Елена грустно посмотрела на свое отражение. Не то чтобы она жаловалась. Просто... идеалистической сказки сразу после свадьбы не получилось. Оно и понятно - при знакомстве чуть больше месяца, учитывая время на подготовку к свадьбе, узнать друг друга получилось слабо. Хорошо, что за последнее время Елена не выявила у Кота никаких раздражающих привычек.

И хорошо, что хотя бы один день в неделе - суббота, принадлежит только им.

– Лен, привет, ты занята?

Бывшая хищница улыбнулась Виолетте.

– Нет. Приветик.

– Я окончательно разработала принцип присваивания меток.
– Богиня забралась с ногами на кровать.
– Рассказать?

– Конечно.

– Ну, никаких особых отличий от первоначального плана нет. Когда половинки встречаются, вернее, когда они переспят, высвобождается некоторая энергия. Раньше вся она рассеивалась в окружающей среде, теперь же некоторая часть будет уходить на появление парных меток. Рисунок тот же - два сердце, находящие друг на друга, по контуру колючая проволока, в каждом из сердец - инициалы. Я попрошу кого-нибудь из мужчин помочь, чтобы в создании участвовали Инь и Янь. Ну как?

– Слушай, я вот тут подумала, - Елена замялась.
– А сердечки - это нормально? Еще ладно женщине, но мужчина с сердцами на плече? Как-то не очень...

Виолетта прикусила кончик карандаша, возникшего из ниоткуда в руке.

– Но если не сердца, что тогда?

– Может, имя в иероглифе?

– А?

– Ну, представим ее имя иероглифом и поместим на его плечо, и наоборот.

Вио задумалась.

– Что-то в этом есть...
– признала она.
– Мне не нравится только одно - ты ведь предлагаешь кинийские иероглифы? А чем это Киния так отличилась?

– Да я просто предложила!
– Елена замахала руками, заметив нехороший огонек в глазах богиня. Та моргнула, и отблеск исчез.

– Тогда лучше имя на древнем языке - никому не обидно будет. Он тоже состоит из закорючек, так что проблем возникнуть не должно.

– Ну и хорошо, - Елена улыбнулась, и тут ей в голову пришла одна мысль.
– Слушай, вот ты говоришь, метки будут появляться, если пара переспит, так?

– Так.

– То есть любят они друг друга или нет - метки на это не укажут?

Богиня моргнула.

– А ведь это верно...
– пробормотала она.
– Должно быть что-то еще...какой-нибудь знак, что он или она любит... Знак будет появляться на плече того, кого полюбили.

– Это должно быть что-то маленькое, не привлекающее особого внимания. Если честно, мне в голову ни одной дельной картинки не приходит.

– И мне.
– Виолетта вздохнула и потерла переносицу.
– Очевидно, сказывается недосып.

– А почему ты не спишь?
– полюбопытствовала Елена.

Вио пристально поглядела на нее.

– Тебе никто ведь не сказал...

– О чем?
– подобралась она.

– На Аполлона было совершено покушение. Короче, его убили.

У Елены было такое чувство, будто ей со всей силы дали под дых. Аполлона, того самого, эгоистичного и раздражающего красавчика-бога... убили?

– Как?
– выдавила она.

– Мы не знаем.
– Вио потупилась.
– Кто-то профессионально выпустил ему кровь. Он бог, но и вампир, обескровить его - единственный способ убить.

– Как же так, - растерялась Елена. Почему-то мысль о том, что она больше не увидит Аполлона всерьез расстроила ее.
– А ведь было еще одно нападение... Он тогда ужасно выглядел, а я оказалась поблизости, и дала ему кровь.

– Что? На него уже нападали?!
– Она вскочила.
– Почему он ничего не сказал?!

– А я откуда знаю?
– справедливо удивилась Елена.

– Вот!..

Виолетта исчезла.

Михаил тихо кипел, переходя мост. С той поры, как страдер смылся от него, и до сих пор от Рагуила не было ни слуха ни духа. Михаил пробовал найти его старыми методами, но суровая реальность напомнила о себе - теперь он демон, а демоны не находят людей так, как он мог раньше.

– Хэй, братец.

– Здравствуй, Раф.

Михаил обернулся и поморщился. Как всегда, Рафаил был в полудемонической форме, не заботясь о том, что их могут увидеть. Голая грудь, кожаные штаны на самых бедрах, выставленные напоказ татуировки, рога и меч - все это привлекало внимание. Не говоря уже о тяжелой броне, сковывающей левую руку от плеча до пальцев.

– Ты хоть когда-нибудь переодеваешься?

– Дай-ка подумать.
– Раф поскреб остро заточенным когтем брони по подбородку - порезы мгновенно затягивались.
– За те пару десятков тысяч лет нашего знакомства ни разу не испытывал желание сменить прикид.

Михаил почти улыбнулся.

Рафаил определенно был смутьяном среди братьев. Четвертый брат, близнец Гавриила, появившийся на свет секундой спустя. Сначала он во всем следовал старшему близнецу, подражал ему, но это получалось постоянной гонкой - Раф всегда отставал на шаг, находясь в тени своего благоразумного брата. А затем он попробовал совершенно другой образ жизни - из желания привлечь внимание, вероятно - и втянулся. В неполных восемнадцать лет он окончательно выбрал свою дорогу, шокировав Гавриила.

Гавр публично отказался от близнеца, за что Раф его все там же - на их собрании - побил. Остальные братья не стали вмешиваться; зная Гавриила, они не были слишком уж потрясены и без слов позволили Рафаилу удовлетворить желание мести.

Особого кровопролития не произошло, Рафаил, закаленный многочисленными драками, сломал Гавриилу нос и, встав в бойцовскую позу, приготовился атаковать. Гавр же поднялся, достал белоснежный платок, исключительно изящно прижал его к носу и сказал холодно: