Злата. Жизнь на "Отлично!" 4

— … ведь завтра я должна быть исключительно опрятной, ибо неряшливость, как говорят, первейший признак душевного расстройства…

Не то, чтобы здесь я хотя бы раз выглядел неопрятным (по крайней мере, после того, как вернул волосам человеческий цвет), но…

— … да и одетой желаю быть, что называется, «с иголочки», ведь я же исключительно благополучная барышня, верно?

Остановившись на полушаге, я обернулся на папашу. Тот лишь кивнул, соглашаясь.

— Да и вообще, а не только завтра. — добавил я.

«FEBA. Женские костюмы и обувь». — надпись на вывеске.

— Нам сюда! — заявил я и зашел в магазин, а папаша за мной.

Возле нас тут же материализовалась консультант, высокая и фигуристая женщина лет тридцати, очень-очень миленькая.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Дочка костюм себе хочет. — чуть помедлив, ответил папаша, «заценив» консультантшу.

Некоторое время спустя.

— Так что там у тебя за дело ко мне, уважаемый отец? — поинтересовался я, сняв вешалку с очередным уже костюмом.

В магазинчике оказался довольно-таки приличный выбор вполне себе достойных деловых женских костюмов. Одна беда — найти нужный размер трудно, ибо Злата моя та еще коротышка.

— Да, дело… — папаша, который встал чуть в сторонке «руки в брюки» и наблюдал за консультантшей, прямо сейчас «обрабатывающей» вновь зашедшую потенциальную покупательницу, очнулся. — Ну, во-первых, Злат…

Он замолк, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, продолжил.

— … я рад, что ты у меня девица с активной гражданской позицией, и не стала тогда тупить и тормозить. И главное, что при этом ты сама осталась цела…

— Вот этот, пожалуй… — решил я, найдя, наконец, приятный глазу костюмчик нужного размера, а также ценника, ибо на моей карте хотя и лежит довольно приличная сумма, но… — Да, я тоже очень рада, что меня не прихлопнуло.

Папаша подошел ко мне и взял из моих рук вешалку, оглядев шмотки, а также ценник…

— Нет, Злат, не очень. Выбери что-нибудь получше и подороже. И…более женственный, что ли. — вынес свой вердикт он.

…значит, и правда, собрался оплатить мои обновки. Но…взять подороже? С чего бы этот скряга (в отношении меня, понятное дело, не себя или членов своей семьи) вдруг так расщедрился?

Выбранный костюм синего цвета действительно неплох, но…

Тут папаша прав, пожалуй. В таком строгом костюмчике, имеющим крой более мужской, нежели женский (видимо, по старой памяти выбрал) моя Златка будет выглядеть не солидно, а скорее, забавно. Не то, чтобы это было очень плохо…

Ну, раз уж мой «родитель №2» сам предложил особенно не экономить, то и не стану! Скромность для меня — грех!

— Ты будешь представлена к медали «За спасение погибавших». — продолжил папаша. — Вернее, уже представлена, сейчас оформляются нужные бумаги.

Название медали послужило триггером для памяти, из глубин которой всплыли воспоминания о происшествии, случившемся там давным-давно, в деревне, на зимних каникулах…

— Есть! — радостно воскликнул Мишка, вытащивший из лунки очередного, уже четвертого по счету, довольно приличного окушка, грамм, наверное, на 400.

Тем ранним ненастным (ибо снегопад и сильный ветер) утром мы рыбачили на водохранилище втроем: я; Мишка — мой приятель, как и я приезжавший в деревню на каникулы и праздники (он с родителями жил в Брянске), а также прадедушка Мишки, дед Коля, ветеран Великой Отечественной, который на той войне лишился ноги.

Внезапно радостный настрой у Мишани, насаживающего теперь нового червя на мормышку, внезапно исчез.

— Катя!!! Стой!!! Не ходи дальше!!! — во всю глотку заорал он, добавив затем еще и цветастое матерное выражение (научившись этому у своего отца, и от отца же регулярно огребавший за эти самые «цветастые выражения»). — Санек, бежим!!!

Быстро надев на валенки снегоступы…

— Веревку возьми! — крикнул мне Мишка, и я схватил с санок задубевший моток, взятый на тот случай, если кто-нибудь из нас вдруг провалится под лед.

…мы помчались в сторону бредущей по заснеженному водохранилищу женщины, держащей за руку маленького ребенка.

И правда, Катька с сыном. — подумал я, когда мы уже преодолели почти треть расстояния, разделявшего нас и женщину. — С утреннего «скорого» «Гомель — Москва» чешут…

Мишка продолжал орать им, но из-за сильного ветра и объемной меховой шапки Катерина его не услышала…

— Блядь, она же прям к полынье прет!!! — крикнул мне приятель.

Зимой обитатели нашей деревни ходили прямо по замерзшему водохранилищу, дабы не делать здоровенный крюк, переходя по дамбе. И о здешней полынье, которую теперь припорошило снегом, прекрасно знали. Все, кроме тех, кто зимой деревню не посещал. Как, например, эта самая Катя, приезжающая сюда, к дедушке с бабушкой, только в теплое время года.

А в следующий миг женщина и ребенок просто исчезли (что, учитывая обильный снегопад, было похожим на кадр из фильма ужасов)…

— Быстрее!!! — завопил Миша.

— Стой!!! — я схватил за руку приятеля, совершенно не умеющего плавать, но подошедшего чересчур близко к полынье, в которой теперь, истошно визжа, барахталась женщина, пытающаяся одной рукой зацепиться за крошащийся лед, а другой — удерживая сына.

Быстро скинув с себя телогрейку, шапку, варежки и валенки, привязал себя веревкой.

— Держишь? — спросил я у приятеля.

— Да!

Улегшись на лед, я пополз к краю полыньи и…конечно же, по закону подлости лед меня не выдержал…

Впрочем, в итоге все закончилось благополучно. Катьку, вместе с мелким, из полыньи мы вытащили (повезло им, что течение под лед не затащило, иначе бы всё), быстренько переодели в сухие телогрейки, снятые с Миши и его подошедшего к нам прадеда, после чего усадили обоих «моржей» в санки, которые притащил дед Коля, и в темпе вальса отвезли в деревню.