Златовласка черного дракона

– Кто ты? Что ты хочешь от меня?

Женщина злобно зашипела и процедила:

– Хочу? Я? И ты еще, гурала, меня об этом спрашиваешь? Когда посмела обольстить моего мужа своими прелестями? А у нас недавно родился малыш, подаренный Туранами.

Пропустив информацию про ребенка мимо ушей и восприняв ее слова, как комплемент, магиня хмыкнула. Выпятила грудь и довольно заверила:

– Не знаю, о ком ты именно говоришь, но уверена, что твоего мужа мои прелести привлекают больше неприметных твоих.

Сильная, но молодая ведьма от обиды прикрыла веки, и, вдруг принюхавшись, процедила:

– На тебе его смазка... Значит, он...

Понимание озарило Лусиинду: теперь она была уверена, что перед ней стоит жена любимого мужчины. Это придало ей уверенности, и она смело заявила:

– Да, совсем недавно он ушел от меня, после того, как несколько часов ласкал все, что желал, вбиваясь в меня со всей страстью

Молодую женщину затрясло от гнева и обиды, она тяжело задышала, а потом что-то решила для себя, и медленно направилась к Лусиинде, предвкушая месть.

Юная беспечная слабая магиня небрежно засмеялась, показывая, что ничего не боится. «Да и правда, что эта мышь может ей сделать?» - думала она, удивляясь, что у такого горячего дикого мужчины может быть такая никчемная страшная жена, как эта.

– Тварь... Да как ты смеешь такое говорить мне, потомственной ведьме?!
– хрипло прохрипела оскорбленная супруга, наступая на девушку.

Лусиинда почувствовала, что не может сдвинуться с места, и это настораживало, но ей так хотелось позлорадствовать и показать невзрачной женщине, кто есть кто:

– Смею, и скажу больше, как только твое неказистое тело ему приестся, он придет ко мне, и тогда я брошу все, и буду с ним.

– Не будет такого. Никогда!
– прорычала незнакомка, дрожа от гнева.

– Будет! Потому что тебе не равняться со мной, ведьма.

Женщина отвернулась, делая шаг назад, а потом прищурилась и резко пошла на магичку. Девушка нахмурилась, не зная, чего ожидать от обиженной особы, и, когда та схватила ее руку, проткнув огромными длинными ногтями кожу на запястье, пораженно замерла.

– Пусть тело будет таким же, как и душа. Мое проклятье поможет обрести ему истинный облик. Бесконечное существование шахры закончится в ночь, когда смерть чистой души уничтожит черную душу.

Не успела договорить, как магичку прожгло невероятной болью, и она мгновенно упала на деревянный пол, пытаясь понять, что происходит. Видя, как ведьма уходит, Лусиинда прохрипела:

– Тварь, ты за это поплатишься...

Ведьма повернулась к ней и произнесла:

– Каждый получает то, что заслуживает по своим поступкам. Не волнуйся, и мой черед придет, а пока... вспоминай обо мне, как о своем наказании.

Как только женщина ушла, магиня осторожно подняла руку, чувствуя невероятную резкую боль, и посмотрела на свое запястье. След от когтей ведьмы почернел, и кожа вокруг раны стала гнить. Ничего не понимая, Лусиинда поднялась, уже не желая смыть с себя запахи, переживая только за свою жизнь.

Кое-как надела платье и отправилась в приют, рассчитывая на помощь Виеты. Женщина обязательно должна ей помочь, ведь девушка сделала для нее так много. Оказавшись в приюте, сразу же направилась в кабинет к директрисе, по дороге столкнувшись с двумя воспитанницами, которых так ненавидела всей душой. Лузария и Валенсия даже не посмотрели на нее, проходя мимо, отчего магичке так и хотелось зашипеть им в ответ.

«Мерзкие дряни! Ничего, они еще поплачут...», - подумала она, ступая по коридору. Постучавшись в дверь, услышала недовольный ответ:

– Заходите.

Оказавшись внутри, она попыталась улыбнуться, но Виета сразу же сморщилась и прошипела:

– Что за вонь?

Девушка посмотрела на свою руку, задирая рукав платья вверх, и ужаснулась. За то время, что она шла до приюта, чернота охватила больший участок кожи, и все гнило, выделяя серозную жидкость.

– Выйди отсюда, - рявкнула настоятельница, не желая видеть неприятную мерзость проклятой.

– Помогите мне. Ведьма схватила меня и...
– залепетала Лусиинда, стремительно дернувшись к женщине.

– Ведьма?!
– задумчиво проговорила Виета, делая вид, как будто не понимала этого без ее завываний, а у самой в ушах стоял только звон монет, исходящий из кармана девушки. Поднявшись из-за стола, она направилась к магичке. Окинув беглым взглядом ее рану, скривилась и со вздохом предложила: - Я могу попробовать это излечить, но ничего не могу обещать.

– Пожалуйста, я умоляю. Вся надежда только на вас, - благодарно шептала Лусиинда, но, заметив, как прищурилась Виета, непонимающе спросила: - Вы...

– Я никогда не работаю бесплатно, - резко рявкнула слабая знахарка, сложив руки на груди.

– Но я же вам всегда помогаю, и нашла девочек, чтобы приносили доход, продавая себя...
– как можно вежливей напомнила Лусиинда, не желая отдавать честно заработанные монеты жадной директрисе.

– И теперь, видимо, ты уже бесполезна...
– задумчиво пробубнила Виета, размышляя про себя, кого из девочек выбрать на замену этой для постельных утех в публичном доме. Она напряженно вспоминала все даты рождения, напоминая себе, кто уже повзрослел или уже подошел к этой черте. И тогда уже завтра можно отправлять счастливицу в заведение для легкого заработка...

От нескольких вариантов у нее засветились глаза, зная, что девочки еще чисты, пусть не совсем доросли, а за девственность ей заплатят вдвое больше, поэтому вместо одной красавицы она выберет двух... неказистых, и будет получать также, а может еще и больше, ведь они совсем молоденькие, а значит, будут пользоваться спросом.

– Я заплачу, как только поправлюсь...
– пошла на другую уловку Лусиинда, в душе презирая тварь, желающую забрать ее деньги (мелочь по сравнению с тем, что настоятельница имела).

«Хитрая, мерзкая старая карга! Вылечи, а потом мы с тобой поговорим...» - думала она, окидывая Виету пронзительным взглядом.

– У тебя есть золотые, - возмущенно выкрикнула Виета, не желая оставлять полудохлой девке такое сокровище. Прищурилась и для убедительности, процедила: - Их звон я ни с чем и ни за что не спутаю!

– Но тогда у меня ничего не останется на...

– Что ж, уходи и подыхай от своей тупости, а мое время стоит очень дорого, - злобно процедила знахарка, поправляя свое новое шерстяное платье, в голове считая золотые, которые продажная девка ей обязательно отдаст, уж она об этом позаботится.