Златовласка черного дракона

– А если она не согласится?
– нахмурившись, осведомился Вейд.

– Тогда мне придется... убить дочь настоятельницы у нее на глазах... для урока, - без сожаления заявила Лусиинда, рассматривая только этот вариант.

Мужчина напрягся, а потом тихо проговорил:

– Мне иногда страшно, когда ты так спокойно говоришь о смерти.

Девушка готова была зарычать от его невыносимого желания сделать ее добрее. Это бесполезно, да и зачем?! Лично ее все устраивало. Еще бы избавиться от его морды... навсегда, и было бы замечательно, но пока ничего не поделаешь.

Шахра ласково улыбнулась и пролепетала:

– Это все для нас, любимый. Не сомневайся! Как только я проведу обряд, вновь стану прежней, и ты увидишь меня настоящую... красивую. Я буду поистине довольной, пытаясь сделать счастливым тебя.

– Получать твою любовь, это уже счастье, - хрипло признался Вайд, возбуждаясь от нежных движений девушки.
– Ты особенная...

Лусиинда улыбнулась, стараясь не показывать своего презрения. Сейчас самое главное - сделать все, что в ее силах, чтобы маг был с ней, а потом она обязательно исполнит свое невыносимое желание: избавится от Вейда и вернет свою любовь, пусть даже ее любимый этого и не захочет. Но теперь... она не будет его спрашивать.

Ловко оказавшись на мужчине, Лусиинда принялась ласкать ненавистное тело мага, представляя другого, творя свои безумства, отчего Вейд громко стонал, умоляя ее не прекращать...

Глава 17

Ларисинья просыпалась с трудом, чувствуя, что прижата к огромному могучему телу, вдыхая самый притягательный запах, заставляющий ее сердечко стучаться чаще. Подняла голову вверх и встретилась с темно-зелеными глазами дракона, теряясь в этом бескрайнем омуте.

Мгновенно замерла, чувствуя, как тело окутывает упоительной нежнейшей волной желания, сосредотачивающейся внизу живота. Ей так невыносимо хотелось притронуться к нему, что она прилагала все силы, заставляя себя не реагировать на желанного мужчину. Не понимая, как такое с ней может происходить, отвела взгляд, смотря по сторонам.

Они лежали рядом на тонком покрывале, укрытые пледом, в деревянном помещении, похожем на подсобку для дров. Судя по звукам, на улице вовсю бушевала метель и стояла ночь, и только драконье зрение помогало ей видеть точно, как днем. Также слышалось лишь мерное дыхание спящих мужчин, очевидно, Варальда и Ревона.

Вновь повернулась к мужчине, тихим голосом, чтобы никого не разбудить, произнесла:

– Конер... я...

Мужчина кивнул, показывая, что понял вопрос, и сообщил:

– Ты рухнула без чувств во время сеанса.

– А почему...
– прошептала и замолчала, до сих пор не понимая, как оказалась здесь... с ним... так близко.

– Из-за непогоды мы не можем вернуться, и провидица разрешила нам переночевать в дровнике. Несколько часов назад... увидел, что ты дрожишь и... согрел. Прости.

Ларисинья кивнула, совсем сейчас не чувствуя холода, а также раздражения за его своеволие, что ее озадачивало. С любопытством осмотрев грозные черты лица, вдруг поделилась:

– Я видела все... Она убила этих малышей, и хочет провести обряд, чтобы вернуть свое тело и быть настоятельницей приюта, имея под боком постоянный источник молодости. Думаю, нужно поймать ее, пока она в личине человека...

Мужчина молчал, а потом тяжело выдохнул и резко отчеканил:

– Если ты даже будешь против, я все равно пойду с тобой, чтобы защитить тебя ото всех.

В его голодном взгляде бушевало такое пламя, что драконица тихо всхлипнула, чувствуя не только его жажду, но и возбуждение, упирающееся ей в живот, чего не могла скрыть даже теплая одежда.

Ларисинья учащенно задышала и, облизнув губы, выдохнула:

– Спасибо.

Образовалась леденящая тишина, и лишь только дыхание двоих нарушало ее. Ларисинья чувствовала накрывающую тоску, любопытство и осознавала неимоверное желание притронуться к мужчине. Медленно подняла руку и с нежностью коснулась его мускулистой груди, четко прорисовывая пальчиками каждый дюйм мощного тела в одной только теплой рубахе.

Чувствуя вину, что он раздет по ее милости, взволнованно прохрипела:

– Ты замерз, а я...

Нахмурилась, видя, как грозный дракон сжал губы, так ничего не ответив, и лишь смотрит ей в глаза с диким восторгом. Не контролируя свои желания, что с каждой секундой ее больше пугало, вновь повела по одежде, желая ощутить крепкое тело.

Ее движения доставляли ему безумное удовольствие, о чем говорил тяжелый голодный взгляд. Но это только сильнее подзадоривало девушку, и она с любопытством продолжала исследовать внушительную мощную грудь.

Осознав, что творит, и чувствуя, как мужчина еле сдерживает себя, напряжен, а то, что упирается ей в живот, увеличилось еще больше, всхлипнула и со страхом посмотрела на Конера

Видя, что он не двигается, но отчетливо слыша его рык внутри, выдавила:

– Прости...

Удивляясь себе и покорному поведению мужчины, резко подалась вперед, решаясь на отчаянный поступок и желая этого всем сердцем.

Нежные розовые губы накрыли мужские, и Ларисинья неумело стала ласкать своими, немного прикусывая, понимая, что ей это безумно нравится. Через время она уже проводила языком, совсем не обращая внимая на то, с какой силой сжимают ее крепкие руки дракона. Ей это было невыносимо приятно, и, к ее непониманию, она желала большего.

Раздался протяжный грудной стон, и мужчина ответил, захватывая нежные губки в плен, наслаждаясь сладким нектаром, осторожно исследуя своим языком, показывая, как можно давать и получать удовольствие.

Лари следовала за его движениями, не собираясь отставать. С каждой лаской она таяла, сильнее прижимаясь к огромному возбужденному телу мужчины, и сейчас ей это казалось необходимым и до дрожи естественным.

Оказавшись на спине, только вскрикнула от неожиданности, вновь продолжая поглаживать широкие плечи дракона. Мужчина нависал сверху, нежно целуя шею, переходя к ушку и скулам, а потом вновь возвращаясь к сладким губам, не в силах утолить свой голод.

Черный дракон прекрасно понимал, что Ларисинья не готова к тому, что он готов был дать ей прямо сейчас, и плевать, что совсем поблизости спали Варальд и Ревон. Его разрывало на части от желания, но нежность и любопытство нежной драконицы, и, вероятно, магия ликви, заставили его оторваться от нее и вновь лечь рядом, просто прижав к себе, даже в этом испытывая восторг.

Конер ласково провел по нежной щеке своей девочки и прохрипел:

– Спи, златовласка. Завтра нам предстоит тяжелый день.