Злая игра

— Послушай, милая, у тебя нет гостиной. Изоляция в полу испорчена, а сейчас ноябрь. В Орегоне. В данный момент мы не будем заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, но, пожалуйста, пойми, ты только оттягиваешь неизбежное, — мягко сказал Райстен. Я встретилась с его нефритовыми глазами и смягчилась внутри. Даже с его силой, пульсирующей в комнате и не скрытой за чарами, это был Райстен. Тот самый Райстен, который пришел на землю и научился быть более человечным для меня. Тот, кто пытался дать мне выбор, даже когда другими Всадниками управляли их члены, и они не излучали ничего, кроме чистого высокомерия.

— Ты ведь понимаешь, насколько безумно это звучит, правда? — Тихо спросила я его. Его губы изогнулись в почти человеческой усмешке, напоминающей мальчишескую улыбку, которая, как я думала, у него была. Его настоящая улыбка была более животной; менее утонченной. Но это все еще был он.

— Я знаю, но ты должна понять: мы демоны, Руби. Мы думаем не так, как люди. Если бы ты была кем-то другим, мы бы забрали тебя, не спрашивая. Мы, вероятно, были бы уже на полпути в Ад. Тебя вырастили люди, и поэтому мы стараемся. Для тебя.

Райстен был единственным из них, кто владел красивыми словами, способными довести девушку до обморока, и моя способность чувствовать эмоции окружающих подсказала мне, что он имел в виду каждое из них.

Я прикусила губу, позволяя боли рассеять жар, который начал распространяться по мне. Моя звериная сущность подняла голову и задумчиво посмотрела на Райстена. Эти слова мало что значили для нее. Она была не из тех, кто поддается эмоциям. Ее мало что интересовало за пределами меня и моих близких, но в тот момент Райстен заинтересовал ее, когда она посмотрела на него с чем-то похожим на желание. Обладание.

— Мой, — настаивала она. Мои губы сжались, когда я оттолкнула ее в сторону. Прямо сейчас, этого не произойдет. Она зашипела на меня, но, к счастью отступила.

— Я ценю, что ты предоставил мне выбор, но мне нужно подумать, — сказала я. Моя звериная сущность откровенно надулась на мой уклончивый ответ. Она могла бы, черт возьми, смириться с этим. Каким бы милым ни был Райстен, переезд к ним, пусть и временный, не был чем-то таким, что мне нужно было решать до кофе.

Я прогнала их всех, прежде чем кто-либо смог попытаться переубедить меня или дать зверю достаточный повод всплыть на поверхность. Она уже нетерпеливо расхаживала внутри меня, и я знала, что, если она выйдет вперед, они не уйдут без меня на буксире.

Одно это знание заставляло стерву-собственницу откровенно радоваться тому, что даже если я не уйду сейчас, в конце концов она добьется своего. Я надеялась, что с помощью кофе смогу с ней не согласиться, но были некоторые вещи, которые даже кофеин не мог изменить. Связь Всадников со мной была одной из них.

Глава 3

Черные частицы блестели, как измельченная звездная пыль, когда они кружились в сливном отверстии ванной. Пепел был всем, что осталось от моей гостиной и всего, что в ней хранилось. Я не могла отличить одно от другого, был ли это мой любимый диван, первый предмет мебели, который я купила, или поношенное одеяло, которое Мойра сплела мне, когда нам было по пятнадцать, — я никогда этого не узнаю. Потому что все это исчезло.

Это была всего лишь комната, а они — всего лишь пожитки, но это была добрая часть единственных вещей, которыми я когда-либо владела. За сам дом мы все еще расплачивались, и хотя денег, которые мы заработали в «Блю Рубин Инк», было достаточно, этого все равно не хватит для финансирования такого рода ремонта среди всего прочего. Не совсем так, если бы мы могли подать иск в страховую компанию за то, что устроили пожар с волшебным синим пламенем, пока я спала. Мне не нужно было, чтобы какие-то пожарные рыскали здесь. Нет. Нам пришлось бы делать это самим.

Беспокойство терзало меня, когда я заканчивала принимать душ, но это не имело смысла. Что даст беспокойство? Ни черта. Я стряхнула с себя тяжесть, которая пыталась навалиться на меня, пока отжимала волосы и вытиралась. Полотенца едва хватило, чтобы уберечь кожу от пронизывающего холода, когда я открыла дверь ванной. Здесь было холоднее, чем я помнила, но не настолько, чтобы я могла много думать об этом. Я быстро оделась, натянув под джинсы кальсоны и две толстые кофты в тон к толстовке.

Бандит с любопытством наблюдал за мной из своего гамака. Я могла бы поклясться, что он приподнял бровь при виде моего выбора одежды.

— Что? Ты ожидаешь, что я отморожу себе задницу? Знаешь, не у всех нас есть мех, который согревает нас, — сказала я, уперев руки в бедра. Он издал чирикающий звук и прыгнул на кровать. Я пересекла комнату несколькими тихими шагами, мои босые ноги перестали чувствовать холодные волокна ковра. Я подняла Бандита с кровати и прижала его к груди. Он был не в восторге от того, что его сейчас обнимают, как младенца, и предпочел юркнуть ко мне спереди. Он обернул мои плечи и шею, как пушистый шарф.

— Э-э-э. Этого не будет, — донесся от двери голос Мойры. Я повернулась к ней, когда она скрестила руки на груди и прислонилась к косяку. — Мусорная панда не пойдет с нами.

Я бросила на нее раздраженный взгляд, зарываясь пальцами в его мех.

— Почему бы и нет? Я постоянно беру его с собой на работу, — сказала я, защищаясь.

— Потому что мы сегодня не идем в «Блю Рубин». К черту все, мы идем в «Вуду-Понат». Возможно, ты ему очень нравишься, но, насколько я знаю, паразитам внутрь вход воспрещен. — Она поковыряла невидимый кусочек ворса на своей куртке.

— Что ты хочешь сказать, что мы не собираемся…

— Я взяла на себя смелость перенести наши встречи с воскресенья, — сказала она. Ее лицо было непроницаемым. Нейтральным, насколько это возможно. Я не была одурачена; вина и беспокойство бурлили внутри нее прямо под поверхностью. Они разъедали ее защитные инстинкты, настолько, что я воздержалась от возражений по поводу ее переноса, не спрашивая, и просто сказала: — Хорошо.

Она моргнула и убрала удивление с лица в рекордно короткие сроки, пока я хватала свои ботинки и толстые шерстяные носки. Бандит был недоволен, что его не взяли с собой, но, в конце концов, завтрака из разогретой тилапии было достаточно, чтобы успокоить его.

Поездка в «Вуду-Понат» была быстрой, благодаря умелому вождению Мойры она была быстрее обычного. Нужно быть особенным человеком, чтобы поставить «Camry» на два колеса и не моргнуть глазом. Иногда я задавалась вопросом, замечает ли она вообще такие вещи, как знаки остановки и светофоры. Или, может быть, она знала и просто думала, что это всего лишь предложения, а не настоящие правила. Зная ее, это было вполне возможно.

Когда мы подъехали, парковка была почти пустой. На ней стояли всего две машины и фургон, из которого выгружали товар. Кирпичные стены самой печально известной пончиковой Портленда, окрашенные в розовый цвет, напоминающий Пепто-Бисмол (Прим. Популярные таблетки в США, они имеют ярко розовый цвет), оказались более желанным зрелищем, чем я ожидала. После того как я почти сутки ела только мороженое, что-то более плотное казалось хорошей идеей, даже если это снова сахар. Мой желудок громко урчал в знак согласия.