Злая судьба

А как же Майкл? Его доклад подтверждал слова Хабибуллы, и наоборот, утверждения гонца Ясмид подкрепляли подозрения Требилкока. Итак, если это не всеобщий заговор…

— Проклятие! — оборвал себя Рагнарсон. Королю почему-то вдруг стало казаться, что он становится законченным параноиком.

Надо было бы свести их вместе. Но Хабибулла пожелал, чтобы горизонт на некоторое время оставался чистым. Никто не должен знать об их встрече. Возможно, из-за Хсунга. Имею ли я право выступить против сына Гаруна? Но если я этого не сделаю, то предам его жену, а мне она ближе и дороже, нежели мальчишка…

— Неувезение какое-то получается, как мог бы выразиться мой покойный друг Насмешник, — пробормотал Браги. — Мать и сын вступили в схватку, а у меня обязательства перед ними обоими. Оказавшись перед этой дилеммой, я, видимо, должен руководствоваться только своими интересами, — закончил он.

Это означало, что интуиция подсказала ему правильное решение. Кавелин займет сторону Ясмид.

Браги дернул шнурок колокольчика. За дверями кто-то проворчал о позднем часе, затем дверь распахнулась, и на пороге его встретил старикан с кинжалом наготове. Никто не смел доверять ночи.

— Привет, Уилл.

— Сир! Мы вас не ждали.

— И правильно. Половину времени я сам не знаю, что буду делать.

— Ура! — прозвенел откуда-то из глубины дома девчачий голос. — Папа здесь! Я слышу папочку!

Браги едва успел сделать три шага, как оказался в водовороте косиц и рук. Его сын Гундар тоже скатился по лестнице, но, оказавшись на авансцене, принял величественный, подобающий мужчине вид.

— Привет, отец.

— Салют, Гундар.

Появилась его сноха.

— Здравствуй, Кристен. Ну и задают же они тебе, наверное, жару.

Неужели ей всего девятнадцать? Она выглядит гораздо старше и мудрее своего возраста.

— Отец, — на её тонких губах расцвела улыбка, и Кристен сразу превратилась в юную девятнадцатилетнюю особу, — они меня совсем не тяготят.

— А где мой маленький мальчик? Где Браги?

— Скорее всего озорничает. Однако проходите и устраивайтесь поудобнее. Я принесу вам что-нибудь поесть. Чем вы занимались? Жуть как вывозились. Боролись со свиньями?

— Играл в «Захват», пап? — спросил Гундар.

— Играл. И мы высекли их со счетом пять-три.

Браги страшно радовался победе. Возможно, он ещё не совсем созрел для того, чтобы отправиться на свалку.

— «Пантер»? Не может быть, пап! — Мальчишка едва не рыдал.

— У меня не было другого выхода.

— Вам полагалось проиграть, — сказала Кристен. — Он поставил против вас.

— Ну и семейка! Никакой родственной лояльности. И как я терплю подобное?

— Но, пап…

— Не надо оправданий. Весь день я только это и слышу, — остановил сына Браги и полусерьезно добавил:

— Остается надеяться, что друзья Кавелина так думать не станут, или нас ждут серьезные неприятности.

— Как малыш? — спросила Кристен, голос её слегка дрожал.

Браги потер лоб, чтобы скрыть недовольство и озабоченность. Быстро же она во всем разобралась.

— Здоров как волчонок, — ответил он, немного помолчав. — Лопает и воет.

— Это хорошо. Иногда после тяжелых родов случается…

Браги с трудом боролся с искушением сунуть Гундара, Кристен и Ингер с их отродьями в мешок, хорошенько потрясти и, вывалив на пол, втолковать, что королем выбрали только его. Об его отпрысках в соглашении и речи не было. Более того, если бы ему предоставили возможность назвать наследника, он скорее всего выбрал бы его не из своих детишек. Он назвал бы своим наследником человека, чья мудрость и умение управлять были проверены на практике и в ком бы в первую очередь нуждался Кавелин.

Итак, в семье, видимо, назревают потенциальные осложнения, и наступит день, когда ему придется собраться с духом и расставить все по своим местам.

Но пока у него ещё есть время. Масса времени. До этого ему предстоит ещё много-много приятных лет правления. Разве не так?

Браги вдруг понял, что у него выработалась привычка тянуть время, колебаться, предоставляя возможность проблеме рассосаться самостоятельно. Неужели это ещё один признак наступления старости? Он становится более терпимым и более терпеливым.

Лет пятнадцать тому назад он не стал бы сидеть и ждать. Он двигался бы, шумел и нажимал на всех и вся, заставляя события развиваться в нужном направлении. Правда, результат столь бурной деятельности не обязательно оказывался позитивным.

Но с другой стороны, его бездеятельность можно объяснить и надеждой на королевское «везенье», о котором сегодня упоминал старик. Интуиция подсказывает ему правильный курс действий, говорит о том, что надо залечь в кусты и выжидать развития событий. В тех разрозненных фактах, которые он сумел обнаружить, заложена возможность огромного пожара — своего рода фейерверка. Но пока многое оставалось неясным, следовало терпеливо ждать.

"Итак, проявим чудеса терпения, — думал он. — Надо дать возможность пока неясным подозрениям обрести телесную форму. Те странные явления, которые я вижу, могут оказаться ложным сигналом и увести по неверному пути. За кулисами меня может ждать ещё не один хабибулла».

— Вы какой-то мрачный сегодня, — заметила Кристен.

— Что? Ах да. Игра была страшно тяжелой. Я набегался за двух пятнадцатилетних.

— Если вы так устали, то, может быть, вам лучше переночевать здесь?

Он обежал взглядом помещение. Под управлением Кристен дом стал светлым и веселым. Для дочери простого солдата из Вессонов у девочки просто изумительный вкус, подумал Браги. Все элегантно и в то же время просто.

— Не могу. Здесь все ещё бродит слишком много призраков.

Кристен понимающе кивнула. Здесь были убиты его жена и дети, и Браги не мог жить в мире с этим домом. За все эти годы со времени их гибели он ночевал в особняке всего несколько раз.

— Нет, — повторил он. — Кроме того, мне ещё надо будет встретиться со Мглой. Возможно, я у неё и переночую. И спрячьте свою ухмылку, юная леди. Между нею и мною ничего нет и никогда не будет. Я её до смерти боюсь.

— А я ничего и не думаю. Если она и крутит с кем-нибудь любовь, так это — Арал Дантис.

— Арал?

— Он самый. Арал торчит здесь, как только она появляется в городе. Я видела его сегодня утром.

Браги задумался, снова помрачнев.

— Да сядьте же вы ради всего святого, — взмолилась Кристен. — Я распоряжусь, чтобы вам что-нибудь приготовили поесть. А вы, дети, — бегом в постель. Ваше время давно прошло. И скажите Браги, чтобы он спустился вниз поздороваться с дедушкой.

Раздались вопли протеста. Рагнарсону очень хотелось, чтобы дети остались с ним, но он промолчал. Всю ответственность за воспитание детишек король возложил на Кристен и теперь опасался нарушать установленный ею порядок и дисциплину.