Злая судьба

— Сир!..

— Прости. Я просто не мог удержаться, — ухмыльнулся Браги. — Иногда ты воспринимаешь себя чересчур серьезно.

Рагнарсон поднялся, чтобы осмотреть сборище. На празднество явились сотни людей. Со времен войны это был самый многолюдный бал. Присутствовала большая часть членов Совета — с супругами, разумеется. Вся команда Браги тоже веселилась. Исключение составили лишь Майкл, Мгла и Вартлоккур. Эта троица принципиально избегала принимать участие в массовых сборищах. Пришли на праздник и многие принадлежащие к старым аристократическим родам Нордмены. Эти люди именовали себя владетелями, поскольку им принадлежали наиболее обширные латифундии. В толпе гостей находились и самые влиятельные представители торгового круга. Здесь и там виднелись спокойные лица гражданских служащих из класса Силуро, без незаметной работы которых Кавелин просто перестал бы существовать. Креденс Абака и группа племенных вождей Марена Димура, встала стеной в дальнем углу зала. Они напомнили Рагнарсону стадо коров, ставших кругом нос к носу и повернувшихся хвостами к холодному ветру. Выпитое вино, видимо, потребовало тайного обмена мыслями. Прием алкоголя, как известно, частенько приводит к активизации мышления.

Браги поискал взглядом Требилкока. Майкл пока не показался, и с момента покушения на Лиакопулоса его никто не видел. Браги начинал волноваться. Ему срочно требовалось поговорить с этим человеком.

Гости продолжали прибывать, и в зале становилось тесно. Если будут приняты все приглашения, то людей просто некуда будет девать.

Наконец появилась Мгла. Сопровождал её, естественно, Арал Дантис. Ее появление произвело на толпу такое же действие, как добрая порция парализующего газа. Мужчины замерли, открыли рты и прекратили все беседы. Некоторые из них смотрели на принцессу восхищенно, а иные — с нескрываемым вожделением. Чувства дам были более разнообразны. Они взирали на соперницу с восхищением, завистью или открытой ненавистью. Ее красота ошеломляла. Даже музыканты и те стали фальшивить.

А как она несла себя, делая вид, что не замечает произведенного ею фурора!

Вслед за Мглой и Аралом в зал впорхнула Кристен со стайкой подружек. Сноха довольно свободно распорядилась разрешением пригласить своих гостей. Все её подруги были очень милы и совершенно свободны.

Последнее обстоятельство поразило Браги. Плюхнувшись на свое место, он сказал:

— Знаешь, Дерел, я сейчас кое-что заметил.

— Что именно, сир?

Браги принял излюбленную позу, упершись локтями в колени и возложив подбородок на сомкнутые руки. Немного помолчав, он произнес:

— У нас слишком много незамужних женщин. Причем премиленьких. Это противоестественно.

— Вам следует позаимствовать семейный кодекс Хаммад-аль-Накира.

— Что это значит?

— Это значит — разрешить мужчине иметь больше одной жены.

— О боги, тут и с одной хлопот не оберешься!

Браги обежал взглядом зал и увидел множество молодых незамужних женщин. Большинство из них были дочерями гостей, и у каждой из них во взгляде горел охотничий азарт.

— Война унесла жизни многих мужчин, — заметил Пратаксис. — Соотношение одиноких женщин и одиноких мужчин в Кавелине, по моей оценке, примерно пять к одному.

— И почему я только женат?

— Это, вне сомнения, ваша тактическая ошибка, сир. Майкл же, судя по всему, процветает. Но в игре этой лишь очень немногим удается выжить. Наши охотницы знают, как набросить сеть на свою жертву.

— Я об этом никогда по-настоящему не думал. Подобный дисбаланс может иметь весьма серьезные последствия.

— Совершенно верно. Вам следует приказать всем женщинам, рожающим детей вне брака, приносить только мальчиков. Через некоторое время в Кавелине появится изрядное число потенциальных мужей, хотя и очень юных.

Браги недовольно покосился на собеседника. Это была шутка совершенно в стиле Пратаксиса.

— Эта проблема присуща не только Кавелину. Так или иначе — в одном месте или в другом — Запад находился в состоянии войны с того момента, когда Бич Божий вырвался из пустыни. Сейчас мы вступили во второе поколение численного неравенства полов. Еще одно поколение — и все стражи древних моральных принципов уйдут из жизни. Поведение женщин начнет претерпевать все более быструю трансформацию…

— У меня вопрос, Дерел.

— Слушаю, сир.

— Неужели ты действительно способен прочитать лекцию на любую тему?

Пратаксис посмотрел на него изумленно и немного обиженно.

— Шучу, шучу! Каждый раз, когда я замечаю для себя что-то новое, оказывается, что ты об этом уже знаешь. И ты можешь без конца развивать эту тему, объясняя, что, как и почему и к каким последствиям это может привести.

— Я — выпускник университета Ребсамен, — суровым тоном произнес Дерел. — Там меня учили наблюдать, анализировать и делать выводы. И в моих рассуждениях не содержится никакой мистики. Да и вы сами размышляете в той же манере, только не так осознанно, как я. Именно этот подход позволяет вам принимать правильные решения более чем в половине случаев.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, Дерел, — сказал Рагнарсон, про себя сожалея о том, что такой замечательный человек столь обидчив и почти лишен чувства юмора.

Однако он сам попросил направить его в варварскую страну… Впрочем, нет. Дерел возразил бы против употребления этих слов как недостаточно точных. Он предпочел бы вместо термина «варварский» более обтекаемое выражение — что-то вроде «самодовольного невежества».

— Отец!

Рагнарсон посмотрел вниз. Его сноха стояла в футе от подиума, на котором находились троны короля и королевы.

— Кристен! Значит, ты все-таки нашла что натянуть на себя. А я-то думал, что тебе это не удастся.

— Лжец. Вы знали, что я приду даже в том случае, если бы мне пришлось появиться лишь в том, чем одарила меня мать-природа. А это мои подруги, — пояснила она, показывая на топчущихся рядом с ней девушек. — Ничего, что я их привела с собой?

— Чем их больше, тем веселее. Я предпочитаю смотреть на них, а не на плешивых, бородатых старцев. Но, может быть, вам всем стоит проявить чуть больше почтения к своему королю перед лицом многочисленной публики? — с улыбкой сказал он.

Подруги Кристен мгновенно сделали глубокий книксен.

— Ах да. Конечно, — немного растерянно произнесла королевская сноха и слегка присела.

— Достаточно. А теперь скажи мне, кто эти милые дамы?

— Аня. Тилда. Джулия, — сказала Кристен, указывая на девушек. — А это — Ширили. Ее вы уже встречали. Как и Джулию.

Девушки — когда их представляла Кристен — застенчиво кивали. Все, кроме маленькой изящной блондинки. Та смотрела ему прямо в глаза. Но при этом её руки побледнели и дрожали. Девица крепко сцепила пальцы, не сводя взгляда с короля. Во взгляде её не было призыва, но в нем, надо сказать, не замечалось и отвращения.

— Веселитесь, дамы. А ты, Кристен, не осчастливишь ли старика танцем?

Просьба удивила её, но лишь на миг.

— Не такой уж и старик, — сказала она и, посмотрев на блондинку, добавила:

— Повинуюсь, если это приказ короля.

— Именно, — ответил Браги, и улыбка исчезла с его лица. Спускаясь с подиума, он краем глаза уловил изумленный взгляд Ингер. Король был весьма скверным танцором.

Доказал он это очень быстро, постоянно не попадая в такт.

— Вот дьявольщина, — бросил Браги, остановившись. — Мне просто надо было с тобой поговорить. Пройдем вон туда и попробуем игристое вино, которое Чам привез из Делхагена. Он утверждает, что шипучка стала хорошим экспортным товаром.