Злая судьба

Мгла была согласна с Ссу-ма, но тем не менее спросила:

— Почему нет?

— У него возникли серьезные трудности дома, но он не поставил под знамена всю армию. Исключением является лишь часть отрядов региональной милиции. Если бы у Рагнарсона были серьезные намерения, он протрубил бы всеобщий сбор и сделал бы все, чтобы защитить свои тыл от окопавшихся дома врагов.

— Но он пустился на такого рода демонстрацию. Может быть, она имеет отношение к людям Эль Мюрида?

— Наверняка. Хотя, как мне представляется, о союзе речи не идет. Союз с политической точки зрения там вряд ли возможен. Скорее всего мы имеем дело с проявлением ограниченного сотрудничества. Если это не так, то кто мог поставить его в известность о деятельности лорда Хсунга?

— Майкл Требилкок. Майкл по-своему так же опасен, как и Вартлоккур. Он смертельно опасен. Этот человек ничего не боится и имеет сотни друзей в самых неожиданных местах. Создается впечатление, что он знает все.

— Я видел справки, подготовленные штабными офицерами лорда Хсунга. В них утверждается обратное. Пред Требилкоком трепещут лишь в Кавелине, а за пределами королевства его репутация не столь уж и высока. Своих наиболее ярких успехов он смог добиться лишь с помощью Вартлоккура. Теперь Кавелин этой помощи лишился.

— Именно поэтому я считаю, что Рагнарсон воздержится от наступления. У него теперь нет чародея, который мог бы его прикрыть в случае необходимости.

— Как вы намерены поступить с лордом Хсунгом?

— Позволим ему делать то, что задумал. Подождем немного, и лорд скомпрометирует себя настолько, что Совет тервола единогласно его осудит. Война с Матаянгой настолько напугала многих членов Совета, что они не потерпят новых нарушений дисциплины.

— Как развиваются события на южном фронте?

— Достаточно благоприятно. Окруженные армии противника должны вот-вот прекратить сопротивление. Только после этого мы сможем перейти в наступление.

— Следовательно, положение уже нельзя назвать критическим?

— Нет. Теперь оно перешло в разряд просто серьезных. Но ситуация все ещё может обостриться.

— Итак, даем лорду Хсунгу ещё неделею? Даже если он выступит?

— Неделю как минимум. Может быть, и больше.

Высоко в диких горах, получивших название Зубы Дракона, Вартлоккур вздохнул и отвел взгляд от волшебного зеркала, в котором отражались все события внешнего мира. Он предсказывал это, но тем не менее надеялся, что его предсказания не реализуются. Теперь эта надежда угасла окончательно.

— Что не так, Варт? — спросила Непанта.

— Я оказался прав. Волки растерзают Браги, если, конечно, те очевидные глупости, которые он совершает, не являются частью какого-то чрезвычайно хитроумного, непонятного для меня плана.

— Но ведь ты поможешь ему, не так ли?

— Нет. И не спорь со мной. Разрыв свершился, и возврата к прошлому не будет.

— Ты упрямый старик. И ты так же глуп, как и он.

— Возможно.

В глубине души чародей был согласен с женой, но гордость не позволяла ему пойти на мировую с Рагнарсоном.

Где-то внизу вопили дети.

— Пойду призову их к порядку, пока они не разбудили Смирену, — сказала Непанта.

— Пришли ко мне Этриана. Я с ним немного поработаю, — сказал он, снова вздыхая.

Дети Мглы раздражали чародея, они отрывали его от дел. Иногда он даже сожалел, что эти разбойники не такие же тупые и безучастные ко всему манекены, как Этриан.

Мальчик выжил, но ум сына Непанты затерялся где-то в самых темных уголках его мозга. Этриан передвигался словно во сне и с трудом мог выразить лишь самые примитивные желания. Он был почти столь же беспомощен, как и его маленькая сестренка.

Обязательно должен быть способ освободить его разум, думал маг. Обязательно. Чтобы найти этот способ, надо всего лишь порыться в древних книгах.

Чародей покосился на волшебное зеркало и пробурчал:

— Проклятие! Он все-таки решил выступить. Ну почему дураки ничему не способны научиться?

Какой-то солдат распахнул дверь и, не скрывая своего изумления, объявил с порога:

— Миледи, вас желает видеть капитан Требилкок.

При этом известии у Ингер оборвалось сердце. Требилкок? Здесь? Что это значит? Хитрый трюк, чтобы с ней расправиться?

— Он один? Сказал, что он хочет?

— Нет, миледи, не сказал. Да, он один и без оружия.

Ингер никак не могла решиться — отослать ли Требилкока прочь, сказав ему несколько резких слов, или вступить в беседу. Отказ от встречи — явно не лучшее решение, а разговор поможет ей выиграть время.

Выиграть время просто необходимо. Дейну для подготовки требуется больше времени. Несколько лишних дней позволят Браги вернуться с гор. Это сейчас особенно важно. Вмешательство мужа остается её последней надеждой.

Может быть, ещё не все потеряно и осталась возможность для примирения? Она может порвать со своей семьей и попытаться снова завоевать его сердце. Ведь она же, в конце концов, — мать его сына!

Не обманывай себя. Ты сделала все для того, чтобы полностью утратить его доверие.

Через чуть приоткрытую дверь она посмотрела в гостиную, куда солдат должен был привести Требилкока. Ингер надеялась, что по лицу шефа шпионов сможет догадаться о его намерениях.

Это был все тот же Майкл, но только без оружия. Высокий, бледный, холодный как ледышка человек, которому неведомо чувство страха. У неё возникла безумная идея прикончить его здесь в доме. Требилкок приводил её в ужас. Он был очень похож на Дейна. Их объединяло всякое отсутствие совести.

Ингер собрала в кулак все свое мужество и вышла в гостиную. Часовые замерли по стойке «смирно». Майкл поклонился. Он вел себя так, как требовал её статус.

— Вы прекрасно выглядите, ваше величество. До нас доходили слухи о вашей болезни, — произнес Требилкок таким тоном, словно между ними никогда не было вражды.

— Я выздоравливаю. — Неужели мы будем играть в эти лицемерные игры и притворяться, будто ничего не произошло, подумала Ингер. Нет, этого нельзя допустить. — Что вы здесь делаете? — спросила она.

Однако Майкл произнес совсем не то, что она рассчитывала услышать.

— Я пришел к вам с предложением, — сказал Требилкок. — Мое предложение позволит всем нам выйти из тупика и избежать нежелательных последствий.

Ингер села и строго посмотрела на Майкла. Но суровый взор королевы не произвел на главного шпиона королевства никакого впечатления.

— Вы выглядите не очень счастливой, — сказал он. — Я всегда считал, что ваша самая привлекательная черта — умение улыбаться при любых обстоятельствах. Я очень завидовал этой вашей способности. Мне грустно видеть вас в положении столь тяжком, что улыбка исчезла с вашего лица.