Злая судьба

— А это означает, что за убийством стояла она, — вмешался Майкл.

— Лорд Хсунг отбился от рук, — согласно кивая, заметил Пратаксис. — Тем не менее я удивлен, что Совет тервола санкционировал столь решительные меры.

— Все это, конечно, очень интересно, но с какой стати вы вдруг впали в панику? Этот тервола или тот — нам-то до этого какое дело? Какая разница?

— Новый тервола сразу же остановил вторжение в Хаммад-аль-Накир, — сказал Арал, — и приказал войскам встать на той линии, на которой они оказались к моменту приказа. Им разрешено вступать в бой лишь в том случае, если они окажутся под ударом. Он пытается вступить в переговоры с Ясмид в надежде, что та согласится заключить мир.

— Ясмид обязательно пойдет на это, — высказал свое мнение Майкл. — Согласно сообщению, полученному мною от другого приятеля Арала, Мегелин направил Рахмана, Нората и пять тысяч воинов в рейд на Себиль-эль-Селиб.

— Значит, война закончилась, — сказал Абака. — И что нам от этого?

— А то, что у нас нет никаких контактов с королем. Вот уже восемь дней. Не так ли, Майкл?

— Ровно восемь. На мою депешу в Майсак пришел уклончивый ответ. При этом не от короля. Я спросил у Лиакопулоса. Тот тоже бродит во тьме. Все это может означать одно — король пустился в новую авантюру и повел войска на Гог-Алан. Не исключено даже, что он решил напасть на Хсунга с тыла.

— Боюсь, что нас ждут серьезные неприятности, — сказал Пратаксис.

— Очень серьезные, — согласился Арал. — Здесь уже поползли слухи, что он двинулся на восток. Пока это всего лишь пробный шар, запущенный владетелями, но через несколько дней люди начнут задавать неприятные вопросы. И у нас, Майкл, не будет на них ответов. Я же говорил тебе, что нас снова ждет борьба с ничтожными шансами на победу.

Майкл закрыл глаза и с расстановкой произнес:

— Сведения, полученные от Арала, я немедленно переправил в Майсак и потребовал ответа непосредственно от короля. Они подтвердили получение, и с тех пор от них ни слова. Я молю небо об известии от него. Если в ближайшее время ответа не будет, то это может означать лишь одно — король с армией двинулся через проход Савернейк.

— Глупо, — пробормотал Абака. — Глупо, глупо и глупо… Пожалуй, мне следует позаботиться о подкреплении.

— Будет неплохо, если вы предупредите гарнизоны в Дамхорсте, Бреденбахе, Форсберге и Седлмейре, — вмешался Пратаксис. — Если здесь начнутся волнения, то они покатятся по другим города как лавина. Но лучше всего было бы объявить всеобщую тревогу. Нам, Майкл, следует подумать и о Кристен с детьми.

— Насколько я понимаю, — сказал Майкл, — мы все ожидаем самого худшего.

— Может быть, мы самого худшего и не ожидаем, — сказал Пратаксис, — но на всякий случай к неблагоприятному развитию событий готовиться надо. Проклятие! Как мне хочется отправить всех членов Совета по домам. Если они разбредутся, то им будет гораздо труднее чинить нам неприятности.

— А теперь к делу, — произнес Майкл. — Возможно, что у нас осталось совсем мало времени.

— Я начинаю сомневаться — стоит ли нам вообще тратить силы, — проворчал Абака. — Пока, как мы ни стараемся, нам не удалось продвинуться ни на шаг.

— Я вас понимаю, — ответил Дерел, устало выходя из комнаты.

— Иногда меня охватывает то же чувство, что и тебя, Креденс, — прорычал Майкл. — Как сейчас, например.

Ингер собрала всех своих людей, которые принимали участие в семейном заговоре. Она была готова согласиться с предложением Майкла.

— Кто-нибудь может мне что-либо сообщить? — спросила королева.

Итаскийцы понимали, о чем идет речь. Все последнее время люди короля оказывали на них сильнейшее психологическое давление.

— Требилкок желает встретиться со мной завтра, чтобы получить ответ. Я почти приняла решение. Что ты хочешь сказать, Карл?

— Попытайтесь потянуть время, если это возможно. Нам все-таки удалось установить связь с внешним миром. Владетели утверждают, что поддержат вас. Рагнарсон, возможно, превзошел самого себя и отправился за горы. Надо попытаться выяснить, насколько эти слухи соответствуют действительности. Возможно, это как раз та улыбка судьбы, в которой мы так нуждаемся.

— Но это же всего лишь слухи, — сказала Ингер. — Каковы их источники? Владетели? Или все же кто-то иной, менее склонный изобретать приятные новости?

— Не могу сказать. Слух распространяют агенты владетелей, но сами они утверждают, что услышали об этом на улицах. Вы знаете короля лучше всех. Мог бы он поступить таким образом?

— И да, и нет.

Да, он способен на такие безумные поступки. Но с другой стороны, нет — в создавшейся ситуации подобное невозможно. Когда он совершал свой первый рейд на Аргон, за его спиной стояла добрая половина чародеев запада. Сейчас он лишен магической поддержки, а противостоять ему будет десяток лучших, владеющих Силой тервола Шинсана. В таких условиях Браги на нападение не решится.

— Нет, на это он не пойдет, — решительно заявила Ингер. — Но он может провести такой маневр, чтобы все решили, будто он пустился в авантюру. После этого он станет ждать, как мы отреагируем на его якобы безумное поведение. Вот и сейчас он затаился, поджидая новостей, чтобы в подходящий момент обрушиться на нас с неба подобно орлу. И тот, кто окажется настолько глуп, что, поверив в слухи, попытается извлечь из этого пользу, окажется в его силке, словно беспомощный кролик.

Ее советники надолго задумались. Потом один из них заметил:

— Сегодня утром Абака распорядился соорудить новый эшафот. Очень большой. Это означает, что он ожидает каких-то событий.

У Ингер внутри все оборвалось.

— Не планируют ли владетели нового мятежа? — спросила она.

— Нет. В последний раз их постигла такая неудача, что…

— Немедленно узнайте. Требилкок сказал, что новый мятеж будет означать наш конец. Вполне возможно, что Абака строит виселицу для нас.

— Кроме того, Абака разослал секретный приказ во все крупные гарнизоны, — добавил тот же итаскиец. — Некоторые части вызваны в Форгреберг. Ему, вне сомнения, известно, что здесь что-то происходит.

— Сдается мне, что он играет свою роль в том спектакле, о котором только что говорила королева, — сказал другой участник семейного заговора. — Стервятник сидит где-то в горах и смеется над нами. В данных обстоятельствах он не делает ничего такого, что могло бы представить его в плохом свете. Но если какие-то действия предпримем мы, то это будет выглядеть как государственная измена. Никто не станет особенно протестовать, если после этого с нами случится что-то нехорошее.

— Более того, — вставила Ингер, — сыщется множество таких, кто встретит нашу гибель с восторгом. Огромное число обывателей возмущено тем, что во дворце — засилье иностранцев. Многие из них ненавидят нас сильнее, чем моего супруга.

— Кстати, миледи… Вы упомянули своего супруга, и это возвращает нас к вопросу, на который пока ещё не найдено ответа. Как мы поступим с этим человеком, после того как придем к власти? Если придем, конечно.

"Это как раз та проблема, которую я изо всех сил стараюсь обойти», — подумала Ингер. Вслух же она произнесла:

— Вопрос этот заслуживает обсуждения, но только не сейчас. О захвате власти мы в данный момент, когда речь идет о нашем выживании, не можем даже мечтать. Сейчас нам следует решить, что ответить завтра Требилкоку.