Зло побеждает зло
Шрифт:
По опыту прошедшего дня, я было двинулся подкопать молодой картошки, да восстал хозяин дачи:
– Обжоры, вы же треть огорода изничтожили! Мне зимой зубы на полку класть?
– Курочку... с хлебом? Как-то очень...
– попытался вразумить друга-скупердяя Айзек.
– По крестьянски?
– пошутил я.
– Они курятину раз в год на престольный праздник пробуют, - не оценила юмора Саша.
– Да и то не все, а лишь те, кто успел урвать кусочек из общего котла.
– Вот, держите, - Михаил ловко запрыгнул на табурет, выгреб с верхней полки несколько брикетов.
Дешевую серую бумагу обертки
– Лошадиная каша!
– схватился за голову Бабель.
– Миша ну как ты мог?! Таки зачем ты набрался мерзких привычек в неметчине? Еще бы морковным чаем напоил. Или желудевым кофе!*
– Отчего же?
– удивился я экспрессии. Надорвал упаковку, потыкал пальцем в спрессованные хлопья.
– Овсянка как овсянка. Самое то для здоровья.
– В кипятке живо разойдется, - поддержала меня Саша.
– Вы там, в своем будущем, вообще что едите?
– подозрительно вкрадчиво поинтересовался Айзек.
– Хватает ли у рабочих денег на что-то кроме эрзацев?
– Чистыми тысяч тридцать в месяц получают, не меньше...
– заметив непонимание на лицах, быстро пересчитал: - В курицах, типа этой, выйдет тушек сто, а то и двести...
– Вот тебе и неизбежное обнищание масс!
– Булок хлеба, - я не стал прерываться на местные догмы, - под тысячу, не меньше. Кожаных ботинок - пар двадцать. Штанов, коли за брендами не гнаться, получится примерно полсотни.
Литераторы переглянулись:
– Простой рабочий, от станка, или там конвейера?
– аккуратно уточнил Бабель.
– Не врешь?
– по простому рубанул Кольцов.
– На библии поклянусь!
– хмыкнул я.
– А если верьезно, в книжках на смартфоне полно всяких умных цифр и графиков, покажу чуть позже, убедитесь сами.
Они навалились на меня вдвоем, как шквал, перекрикивая друг друга:
– Там у вас все богачи!
– Зачем за нос водишь? Совсем плохо в стране было, плохо стало, но в итоге-то что получилось, а?
– Выходит таки мы не зря революцию делали?!
– За ради такой легкой жизни стоит потерпеть!
– Ладно, не у нас, так хоть у наших детей всего вдосталь будет...
– Нет, ну ты сам-то хоть подумай?! Тысяча булок, всего на одну зарплату!
– Уделало таки наше плановое хозяйство буржуев!
– Постойте, постойте! Да погодите же!
– мне пришлось кричать.
– Уровень жизни Штатов и Европы двадцать первого века все равно повыше будет... раза эдак в два, как минимум. У них там главная национальная проблема - ожирение. В моде низкокалорийная еда, салаты из травы, заменители сахара. Овсянка, опять же, в тренде. И не смотрите на меня как на новые ворота! Беговая дорожка - лучший подарок ребенку!
– Сволочи!
– с чувством резюмировал Кольцов.
– Господи! Выколи мне глаз!** - насмешливо напомнила ему древнюю притчу Саша.
– Не, ну в два-то раза еще неплохо, по божески, - по своему рассудил Бабель.
– Товарищи, оптимизм здесь неуместен!
– вновь вмешался я.
– Полгода вкалывал грузчиком в Хельсинки и могу ответственно заявить: финские рабочие уже, то есть прямо сейчас, имеют схожий уровень потребления. Как-то без революции справились. Ну или вспомните получше, вы же сами ездили в Париж и Берлин! Должны, обязаны были заметить, что ничего экстраординарного в заявленном
Следующий час прошел предсказуемо. Литераторы, словно зачарованные бандерлоги, внимали рассказам о быте 2014 года. Их интересовало все: автомобили, продолжительность жизни, самолеты, турецкий оллклюзив, холодильники, кредитные карты, количество детей в семьях и особенности их воспитания, компьютерные игры, прочая чепуха. Александра привычно хлопотала по хозяйству - за время жизни в лесу она успела выудить из моей головы много больше интересных фактов.
Только запустив ложку в тарелку с дымящимся ароматом бульоном, товарищ Бабель сумел сформулировать вопрос:
– Но... Кто?
– В смысле?
– Кто заставил их отказаться от прибыли?!
– Кого?
– Ну их!
– Э...
– замялся я.
– Капиталистов что ли?
– Ну да! Кого же еще?!
– Хм...
Кстати подвернулся кусок куриной грудки - хоть и невелик, все же с мыслями собраться помог:
– Исаак Эммануилович, признаюсь, не ожидал. Вы действительно гений, и это никакое не преувеличение. Выбрать из всех возможных и невозможных вопросов самый краткий и точный! Кто! Одно лишь слово, но в нем вся история нашего бренного мира!
Падок автор "Конармии" на лесть, и в этом наше спасение. Выдержав полноценную минуту мхатовского молчания, я с академическим апломбом пустил в ход вызубренный кусок политэкономической теории:
– Как вы уже знаете, в ходе Великой войны рухнула старая добрая имперская идея. Европу завалило обломками домов и судеб, но жизнь, понятное дело, не остановилась. На арену политического цирка выбралось новое поколение вождей. Без магии уходящей к питекантропам генеалогии логика управления народами резко упростилась. Хочешь власти - придумай как обеспечить классовый мир и национальное единство. Звучит просто, но попробуй сделать на лоскутах идиотских версальских границ, да под прицелом окопавшихся в Коминтерне троцкистов. Ко всему прочему, драйва добавила Великая депрессия - самый тяжелый кризис за всю столетнюю историю капитализма...***
– Молодой человек!
– шутливо погрозил мне Бабель широким ломтем хлеба.
– Попрошу вас! Меньше умных слов!
Я не стал спорить и скомкал доклад:
– Про коммунистов вы все сами знаете. Кроме них за призом нового мирового порядка явились двое. Первого зовут Бенито Муссолини. Его детище - фашизм. Не далее как три года назад экономическая система Италии обрела законченный вид...
– Неужели Хартия труда?!**** - неожиданно для меня догадался Михаил.
– Но это же не более чем дешевая демагогия, заигрывание капиталистов с пролетариатом!
– Если бы!
– я небрежно отмахнулся от возражений.
– Бенито, как сильный лидер, сумел возвести в абсолют национальные интересы и под их прикрытием навязал классам качественно новый уровень взаимодействия. Его идея не столь эффектна, сколь эффективна: запрячь в одну упряжку профсоюз, совет директоров и специальную правительственную комиссию. Иначе говоря, Муссолини сделал поистине гениальный ход: отдал инициативу частникам, а контроль - чиновникам.
– Но классовые противоречия...
– снова начал возражать Кольцов.