Злобный
Шрифт:
Нора мягко улыбается, и в этот момент я понимаю, что Дженн солгала мне. Та первая фотография не была подделкой, и эта тоже. Края выцвели со временем.
Вспомнив надпись на обороте, я переворачиваю фотографию и читаю седеющие слова.
Джеймсон Анжелл и Бенджамин Джейкоби – выпускники Академии Ангелвью.
Элеонора Мэллори – подготовительный курс Равенвуда.
Подготовительный курс Равенвуда, один из ближайших
конкурентов Ангелвью. Нора училась в Равенвуде, а не в
После месяцев поисков и расспросов чувство, что наконец-то что-то нашла, даже такое маленькое, как это, вызывает эйфорию.
На самом деле я на шаг приблизилась к разгадке всей этой тайны, даже если это всего лишь детский шаг.
И я должен благодарить за это Сэйнта.
Я также понимаю, что Дженн определенно лгала мне. Новые вопросы начинают заполнять мой мозг, заменяя те немногие, на которые я только что ответил.
Откуда у Сэйнта эта фотография?
Почему Дженн так старалась заставить меня думать, что она не Нора? Что она не знала отца Сэйнта? Что все, что она когда либо говорила мне, от ее имени до возраста и места рождения-ложь?
И, что самое важное, самый большой вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как я получил эту первую фотографию.
Кто я , черт возьми, так ая?
ГЛАВА 27.
Я ВЫБЕГАЮ ИЗ СВОЕЙ КОМНАТЫ В ОБЩЕЖИТИИ, СЖИМАЯ В РУКЕ ФОТОГРАФИЮ И ЗАПИСКУ.
Поскольку Призрак и Дженн, не выходят со мной на связь, я решила пойти и расспросить единственного человека, который, кажется, что-то знает о Норе.
Я практически бегу через кампус, чтобы добраться до общежития Сэйнта, и когда я достигаю его двери, я начинаю колотить в нее кулаком. Сегодня вечер пятницы, так что шансы на то, что он действительно будет здесь, невелики, но я цепляюсь за эту крошечную надежду, что хоть раз в моей жизни что-то пойдет по-моему.
К моему шоку, дверь открывается, и он ухмыляется мне сверху вниз.
— Это заняло у тебя достаточно времени.
Он протягивает руку и обнимает меня за талию, чтобы притянуть к себе, затем опускает голову, чтобы поцеловать меня. Однако я слишком возбуждена, чтобы так легко поддаться его прикосновению, и я отворачиваюсь и прижимаюсь к его груди. Его губы касаются моей щеки, и я вздрагиваю даже от этого небольшого контакта с ним.
— Я здесь не поэтому, — рычу я.
Он поднимает голову и вздыхает, как будто его что-то гнетет.
— Я знаю, но подумал, что стоит попробовать.
Он отпускает меня и делает шаг назад, чтобы я могла войти в его комнату. Закрыв за нами дверь, он поворачивается и прислоняется к ней, скрещивая руки на груди, и приподнимая брови дугой.
— И так, что привело тебя сюда, Мэллори, если не мои превосходные поцелуи?
Я закатываю глаза и поднимаю фотографию.
— Не будь глупым. Я, очевидно, здесь, потому что ты оставил это в моей комнате.
Он едва бросает взгляд на фотографию.
— Да. И что?
Почему с ним все должно быть игрой? Почему он просто не может дать мне прямые ответы?
Я делаю глубокий вдох и молюсь о терпении.
— Почему ты оставила это фото в моей комнате?
—
Потому что это причина, по которой я нацелился на тебя.Я смотрю на него, потрясенная его честностью и его признанием.
— Что?
Я поворачиваю руку, чтобы снова взглянуть на изображение.
— Почему эта фотография заставила тебя преследовать меня так злобно, как ты это делал?
Оттолкнувшись от двери, он подходит ко мне и выхватывает фотографию из моих пальцев. Он небрежно изучает ее, но его глаза не выглядят особенно сосредоточенными, и я понимаю, что он отвлекся на что-то в своей голове.
— Эта фотография была в кабинете моего отца с тех пор, как я себя помню, — говорит он. — Его лучший друг и шлюха, которая встала между ними.
Шлюха, которая встала между ними ?
— Подожди … Нора встречалась с твоим отцом?
Он встречается со мной взглядом, в его серо-голубых глазах вспыхивает интерес.
— И так, она твоя мама.
— Нет.
— Чертовски похожа на тебя, — говорит он, качая головой. — Папа никогда по-настоящему не говорил о ней, кроме как сказал, что она умерла вместе с Бенджамином.
— Но почему ты дал ее мне? — спрашиваю я.
Он переводит взгляд с меня на фотографию.
— Потому что ты хотела получить ответы. И я хотел...
Он замолкает, проводя рукой по своим светлым волосам, прежде чем дать мне наполовину безумный взгляд. — Ты знала, что эта дурацкая гребаная школа каждый год рассылает этот журнал «Назад в школу»?
Я медленно качаю головой, открывая рот, чтобы спросить, какое это имеет отношение ко всему, но он быстро продолжает: — Там я впервые увидел тебя. В этой дерьмовой статье поздравляю всех новых стипендиатов, поступающих в этом году. Я сразу узнал твое лицо из-за этой фотографии, — объясняет Сэйнт. — Я даже рассказал это своему отцу, сказав ему, что его бывшая, должно быть, довольно сильно упала в иерархии, если ее ребенок был благотворительностью.
Мои глаза взлетают вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Ребёнок?
Он пожимает плечами.
— Как я уже сказал, я предположил, что ты ее дочь, учитывая сходство. Именно тогда он сказал мне, что это невозможно, потому что Нора мертва уже много лет.
— Я не ее дочь, — вру я, хотя на 99,9 процента уверена, что это Дженн, и каждое слово, которое когда-либо слетало с ее губ, - ложь. — Я даже не знаю эту женщину.
— Как скажешь, — вздыхает он. — Но я же говорил тебе, что никогда не забываю лица.
— И, как я уже сказала, это не моя мама. В любом случае, что сказал твой отец, когда ты рассказала ему обо мне?
Я не могу себе представить, что бы подумал мистер Анжелл, если бы такая мусорная девчонка из трейлера, как я, появилась, похожая на его бывшую школьную подружку.
Лицо Сэйнта темнеет, брови хмурятся.
— Он попросил показать твою фотографию.
От тона его голоса по мне пробегает нервный холодок.
— Зачем?
— Я сначала подумал, что он мне не поверил, но потом, когда я показал ему, он взбесился до чертиков. Линия подбородка Сэйнта напрягается. — Сказал мне избавиться от тебя. Заставлю тебя покинуть Ангелвью. Он сказал мне назвать свою цену, и я ее получу.