Злодеи всегда проигрывают

После забега ноги гудели, зато я снова обрела способность думать. Присела на стул возле реанимации и потерла пальцами виски. Ничего, Тео выкарабкается. Иначе не может быть. Я этого не допущу. В конце коридора появился Миша.

— Ника, нет смысла тут сидеть. — Взглянул на меня с укоризной. — Поезжай домой, вернешься завтра. Если что, я позвоню.

— Нет. — Сама мысль о том, чтобы оставить Тео здесь одного, казалась чудовищной.

— Мне и тут неплохо. Миша, можно мне его увидеть? Хоть одним глазком?

— Не положено.

— Миша, ну пожалуйста.

По щекам снова покатились слезы, и Михаил дрогнул.

— Ладно, у тебя одна минута. — Он приоткрыл дверь.

Я нырнула в палату. Теодор лежал на койке, бледный до синевы, но — живой. Его дыхание выровнялось, но было слабым, едва заметным. К телу тянулись провода приборов. А у меня волосы на голове шевелились от ужаса. Накатило запоздалое понимание, что Кейн хотел его убить. И убил бы, если бы не Влад. Почему? Он ведь сам говорил, что пройти через портал могут только двое. Врал? А Тео? Он ведь говорил то же самое.

— Ты держись, любимый, — прикоснулась к холодной руке. — Только держись, хорошо? Мы справимся.

За спиной послышались шаги. Обернулась, ожидая увидеть Михаила, но это был Влад.

— Мише пришлось меня пропустить, — ответил он на невысказанный вопрос. — Подвинься, Ника, попробуем помочь твоему жениху.

Влад раздавил еще один накопитель. Тьма тут же впиталась в тело Теодора, и даже показатели приборов стали ровнее.

— Он ведь выздоровеет? — Спросила с замиранием сердца.

— Должен, — подтвердил Влад. — Но будет непросто. Видишь ли, Ника, я сомневаюсь, что Кейн хотел его убить. Хотел бы — Теодор уже был бы мертв. Но Кейн выбрал другой путь и оставил его без магии. То есть, тело Тео до сих пор реагирует на тьму, но сам он в этом мире магию применить не сможет никогда. Да и в родном на восстановление ушли бы месяцы, если не годы.

— Не понимаю…

— Тебе пока и не надо. Идем, нам давали минуту.

Влад увлек меня к двери. А затем, под надзором Михаила, и прочь из больницы. А я все пыталась понять его слова. Значит, Кейн не собирался убивать Тео? Зачем тогда напал? Зачем солгал мне о портале? Что вообще происходит?

Увы, тот, кому я могла задать эти вопросы, еще долго мне не ответит. Я вернулась домой разбитой и подавленной. Без Тео квартира казалась пустой и тихой. Чтобы как — то отвлечься, начала убирать в гостиной. А потом медленно сползла на пол и разрыдалась. Сердце рвалось на части. Я не знала, как дальше жить, и только мысль о том, что нужна Тео, дала силы хотя бы подняться, умыться и лечь. Подвинула к себе листок бумаги. Какая разница, на чем писать? Набрасывают же люди черновики. До поздней ночи выводила на листке: «Тео, живи, живи, живи».

Ближе к полуночи позвонила Ритка.

— Ника, как ты? — Сходу спросила она.

— Нормально, — ответила безжизненно.

— Мне Миша рассказал, что случилось. Хочешь, я приеду?

— Не надо. — Поспешила остановить разбушевавшуюся подругу. — Прости, мне сейчас нужно побыть одной. Увидимся завтра или послезавтра, хорошо?

— Конечно, дорогая. Ты только не раскисай, ладно? Миша говорит, твой друг поправится. Так что держи нос выше!

— Спасибо, — пробормотала я и отключилась, чтобы Рита не услышала слез в голосе. Я была безумно ей благодарна — за поддержку, оптимизм и готовность помочь. Мне все — таки повезло с друзьями. Увы, не повезло с врагом. Как оказалось, он у нас с Теодором общий.

Глава 30

Следующие два дня превратились в кальку друг друга. Я с утра ехала в больницу, просиживала там почти весь день под дверями палаты и возвращалась домой. Кормила кота, разговаривала с Ритой, ложилась спать, чтобы утром все повторилось сначала. Прогнозы врачей были оптимистичными, но пока что каких— либо перемен в состоянии Теодора не наблюдалось. Снова говорила себе, что надо ждать и быть сильной, а получалось реветь в подушку и не знать, куда деваться от горя и обиды. Зачем Кейн так поступил? Я не понимала. А единственный человек, который мог ответить, находился в другом мире.

Из часов тягучей неизвестности отложился в памяти только разговор с Владом. Он принес для Теодора очередные накопители, а потом вышли в коридор.

— Почему ты приходишь сюда? — Спросила я. — Ты ведь с самого начала терпеть не мог Теодора. Что изменилось?

— По сути, ничего. — Влад пожал плечами. — Я здесь только потому, что мне тебя жаль. Конечно, неприятно чувствовать себя пешкой в чужой игре, но раз уж вмешался, не люблю бросать дела на полпути.

— О чем ты? Какой пешкой?

— О Кейне, конечно. — Влад оперся на подоконник и смотрел на меня, как на маленькую девочку, замершую перед строгим взрослым. — Уж не знаю, что за балаган он разыграл, но все было рассчитано до мелочей. Включая мое присутствие. Жаль, что он ушел, иначе мог бы побороться за премию «Оскар». Этот проходимец ловко водил всех за нос, а я наблюдал со стороны и думал, куда же заведет эта игра.

— Все равно не понимаю. — Затрясла головой. — Причем тут игра? Я до сих пор пытаюсь понять, зачем Кейн напал на Тео здесь, в нашем мире, и не могу.

— Затем, что в этом мире Теодора спасут, а в их мире — нет. И потом, они виртуозно тебе лгали. Причем, оба. Например, о том, что через портал смогут пройти только вдвоем. Да, для открытия перехода силенок у Кейна маловато, ему была необходима магия Тео. Но какой толк самому Теодору тащиться обратно в свой мир, не зная, сможет ли вернуться? Скажи?

— Я… не знаю.

Головоломка, которая могла вот — вот сложиться, вдруг разломалась на еще большее число деталей. Почему Тео мне лгал? Зачем сказал, что они должны уйти вдвоем? Чего добивался? Хотел сбежать? И не думал возвращаться? Я едва удержалась, чтобы не ворваться в палату, но тогда меня в больницу вообще не пустят. А Влад наблюдал за мной и усмехался.

— Что? — Не выдержала я.

— Да ничего. Интересную загадку вы мне предоставили, кружевница. Развлекли, спасибо. А то моя жизнь давно превратилась в череду серых одинаковых дней. Жаль, что наши совместные приключения закончились. Но если вдруг светлый вернется, зови. Я бы даже прогулялся до другого мира, раз уж в этом меня никто не ждет.

— Никто? А Ирма? — Ляпнула я.

— Ирма? — Влад тут же нахмурился. — Вот ее вам не стоило впутывать. Увы, Ирме все равно, жив я или мертв. Она видит во мне темного мага, досадную помеху, не более.