Злодей моего романа: 2. Кощей и Александра Бессмертная

Кощей быстро его обломал. Илья не успел руку на него занести, как был скручен и уложен носом в ковер.

— Был бы не мой сын — руку бы сломал, — предупредил Кощей. — И нос.

— Пусти, изверг, — взвыл Илюша от боли в заломанной руке.

— Еще раз на отца вздумаешь тявкнуть, розгу возьму и выпорю, — сказал Кощей, отпуская сыночка.

— Нашелся папаша, — пробурчал Илья обиженно. — Поздновато меня воспитывать. Что выросло, то выросло.

— Ничего, — сказал Бессмертный. — Я, может, бесцельно прожитые годы наверстываю. Мало тебя мать порола, Илюша. Невоспитанный ты.

— Мать меня вообще не порола, — сообщил Илья. — Она меня лаской в оглобли вводила.

Илья, конечно, лукавил. Хворостиной-то мама часто по спине непутевого отпрыска проходилась, а то и батогом, и коромыслом. Настасья шутить не любила. Но откуда о том Кощею знать?

Когда посылку, наконец, доставили, Кощей с Ильей её еле доперли до кабинета Яги. Стоило погрузчик нанять, но ведь Яга женщина коварная, может придраться. Бросили на пол, половицы вздрогнули, заскрипели угрожающе.

— И что там? — поинтересовалась Яга. — Открывайте скорее, касатики.

— Судя по весу, что-то вольфрамовое, — обрадовал ее Илья.

— Или из урана, — добавил Кощей.

Баба Яга скривилась.

Кощей рукой слегка пошевелил (силу продемонстрировал) — ящик в труху рассыпался.

Некоторое время все трое стояли молча.

— Эт-та то, что я думаю? — заикаясь, наконец, выдавил Илья.

— Там написано «Весна любви», — задумчиво сказал Кощей.

Чугунная скульптура представляла собой холм, покрытый цветами. По середине холма примерно на метр возвышался сказочный гриб, похожий на сморчок. На толстой прямой ножке, с небольшой продолговатой шляпкой.

— Это гриб, правда? — неуверенно спросил Илья.

— Это х… х… фаллос, — выплюнула Яга то, что никто не решился озвучить.

— Да, херовая какая-то скульптура, — согласился Кощей.

— Я бы даже сказал, фаллическая, — добавил Илья. — По автору дедушка Фрейд плачет.

— Ну что ж, — сказала наконец Яга. — Поставлю в актовый зал. Как наглядное пособие для тех, кто сетует на отсутствие мужчин. Мне тут жаловалась одна, что стала забывать, как мужское естество выглядит. У меня все для клиента — пущай смотрят, назидаются.

— Вот это я понимаю — маркетинг, — одобрил Илья.

— Ну что, Яга, — сказал грозно Кощей. — Давай следующую службу. Но чтоб как положено: не больше трех.

— Ладно, — сказала Яга. — Пойдем. А ты сынка так и будешь за собой таскать?

— А что, где-то сказано, что нельзя? — удивился Кощей. — Во всех легендах у несчастного мужа помощники были: волки там, соколы всякие, щуки. А то и с десяток побратимов. У меня вот Илюха.

Бабка пристально поглядела на молодца:

— А ты жениться, Илюшенька, не собираешься?

— Упаси Боже, — отшатнулся Илья. — Я еще слишком молод!

— Сколько ж тебе, родимый? Двадцать пять аль больше уже?

— Дак двести двадцать шесть стукнуло недавно, бабуль.

Бабка покивала понимающе:

— Не нагулялся еще, дитятко?

— Типа того, — согласился Илья и выругался, задев балку при спуске в подвал.

Подвалы у бабки знатные были. Как стадион. И откуда только это пространство взялось? Одна радость — ни змей, ни крыс не наблюдалось, чисто было, сухо. Вот только огромная куча фасоли, смешанной с рисом и пшеном, смущала.

— Ну что, родные, — развела руками бабка. — Вот вам… поле деятельности. Перебрать да по мешкам разложить. Сроку вам… до завтрашнего утра. Да имейте в виду: мыши да птицы здесь мне подчиняются. Ни один муравей против меня ничего не сделает.

— А выходить можно? — печально спросил Илья.

— Да хоть куда, — сказала бабка. — Главное, до рассвета управьтесь, а уж каким способами, мне не интересно.

И ушла, старая перечница.

— Предлагаю сгонять до рынка и привести отряд узбеков, — бодро сказал Илья.

— Не справятся, — возразил Кощей. — Тут техника нужна. Сепаратор бы.

— А колдовством никак не получится?

— Слишком много объектов, — вздохнул Кощей. — Ну чего встал? Нам нужны сита, ящики и конвейер. И желоб металлический. И привод бы еще, да ладно, колесом обойдемся. Ну чего встал? Давай за ситами пили. Тащи самые большие, какие есть, уж отверстия я подкорректирую.

Спустя несколько часов Илья и Кощей с удовольствием смотрели на дело своих рук. По желобу бежала в полутораметровые сита зерновая масса. В верхнем оставалась фасоль, в нижнем — рис. В самом низу стоял ящик, куда ссыпалось пшено. Сита тряслись и вращались от ременной передачи, приводимой в действие огромным колесом, где бодро бегал китайский змей.

Кощею с Ильей только и оставалось делать, что сита в мешки иногда переворачивать да вдоль стен выставлять.

Впрочем, к вечеру, когда куча уменьшилась вдвое, пришлось кормовую смесь в желоб грузить самостоятельно, новое приспособление делать было поздно. Только и радость, что у Яги была большая лопата для снега. К полуночи, когда у обоих уже спину ломило не по-детски, Кощею пришла в голову умная мысль зачаровать лопату на самостоятельные действия. Ох и орал Илья!

К утру насилу управились.

Баба Яга техническое устройство оценила, задание засчитала и добрых молодцев отпустила с миром.

Уснули прямо в машине — умаялись.

14

Стоит Александра у речки, ждет, когда Кощей придет. Почему у речки — не понятно. Ну да ладно.

Лишь бы пришел.

— Саша, — раздалось за спиной.

Вскрикнула птицей, бросилась к мужу, вцепилась в него. А он и сам ее так стиснул, что кости затрещали.

— Костя, Костенька, — разревелась неожиданно Александра. — Забери меня отсюда.

— Сашенька, девочка моя, — у Кощея самого голос задрожал. — Где ты?

— Не могу сказать, — всхлипнула девушка. — Должен сам найти, такие правила.

— Блин, — пробормотал Кощей. — Не прокатило.

— А сколько у нас еще времени? — внезапно спросила Александра.

— Понятия не имею, — признался Кощей. — Может, час. Может, минут пятнадцать.

— Тогда чего мы ждем? — прищурилась Сашка. — Раздевайся быстро. Не мог сразу голым присниться?

— Вот она жизнь семейная, — проворчал Кощей, тем не менее быстро одежду скидывая. — Ни интриги, ни романтики. Сразу "раздевайся".