Злодей моего романа: 2. Кощей и Александра Бессмертная

Непонятно, как при такой неуемной энергии он еще не захватил мир?

Или захватил, просто никто этого не видел?

Сашка вспомнила и осознала слова мужа о том, что мир меняется так быстро, что он не успевает от него уставать.

Кощей всегда был в движении, спешил жить, спешил познавать. Оттого если пил — то как не в себя, занимался любовью — как в последний раз. Этого тоже не хватало. Многое бы Саша отдала хотя бы за зелье наведенного сна.

Да еще эти бабки, которые жаловались на нехватку мужского общества!

Казалось бы, что там может хотеться в 75? В 80?

Но нет, они передавали друг другу даже не любовные романы, а книжки типа «Эммануэль».

Все свои воспоминания, надо думать, бабки сто раз пересказали друг другу, а теперь пытались сделать своей слушательницей Сашку.

Сколько тайн было у этих милых с виду женщин с вязанием в руках! Кто-то сделал несчетное количество подпольных абортов (да, беременной Саше это очень интересно!), кто-то спал Высоцким, двое были валютными проститутками, одна была актриса театра — и она искренне желала написать мемуары и советовалась с Сашкой, стоит ли называть имена любовников, или лучше их как-то заменить?

Девушка не понимала, как в целом эти женщины кажутся вполне адекватными, а наедине с ней превращаются в бывших нимфоманок.

Еще немного, и она просто сойдет с ума от обилия гадкой информации и сплетен.

Пришлось идти на подлость.

— Сашенька, рыбка моя, — почему не завтракала? — заглянула к девушке в комнату Яга. — Заспалась никак?

— Живот что-то тянет, — страдальчески поморщилась Александра. — И голова кружится. Давление что ли…

— Зубы-то мне не заговаривай, — неожиданно резко ответила Яга. — Я ведунья, вижу, что ты здорова как бык.

— А то, что я, Яга Львовна, голодовку объявляю, вы тоже видите? — рассердилась Сашка. — Не буду есть, пока не отпустите!

— Да что ж тебе, окаянной, не живется-то у меня! — рассердилась бабка. — Ведь как на курорте!

— К мужу хочу! — топнула ногой девушка. — Домой хочу! И в женскую консультацию на учет встать!

— Ах ты ж поганка, — пробормотала Яга. — Домой она хочет! Перехочешь!

— А вот не перехочу! — крикнула Сашка. — С голоду помру, и Кощей вас… в лягушку превратит!

К вечеру второго дня Яга серьезно забеспокоилась. Александра из комнаты выходила только в туалет. Не ела и не пила. От сала решительно отказалась, на солёные рыжики даже не взглянула.

Надо было подключать тяжелую артиллерию.

Яга сделала пару звонков и заявилась рано утром на третий день. Сашка едва успела спрятать яблоко и булку.

— Собирайся, — хмуро приказала Яга.

— Домой? — обрадовалась Сашка.

— Помечтала? На Урал поедешь, к медной горы хозяйке. Уж у нее выкобениваться не получится. Там городов много рядом, роддом где-нибудь да есть. Будет тебе женская консультация.

10

— Какая прелесть, — сказал Илья, разглядывая конфеты «Золотой петушок» в вазочке на столе. — Шерстяная задница вышла на тропу войны? Мелко, как мелко!

— А что не так с конфетами? — удивился Кощей. — Нормальные конфеты.

— Да так, — сказал Илья. — У нас с ним разговор был… Кстати, Константин Адамович, а кота допрашивали?

— Я не думаю, что он что-то скажет, — пробормотал Кощей, утыкаясь в чашку. — Особенно, после того, как он мне попался под горячую руку.

— Будем принимать превентивные меры, — зловеще ухмыльнулся Илья. — Он у тебя тут на чем сидит? На вискасе? На Проплане?

— Ага, сейчас, — фыркнул Кощей. — Наш гурман предпочитает фуагра, мраморную говядину, трюфеля и прочие изыски.

— А печень выдержит? — поразился Илья. — Это ж чистое самоубийство!

— У этого проглота печень выдержит всё, — усмехнулся Бессмертный. — А вот мой кошелек не выдерживает его аппетитов. Поэтому он по большей части питается с общего стола. Ничего, переживет.

— А самое любимое блюдо у него какое?

— Рыба, конечно.

Илья коварно улыбнулся, развалившись на стуле.

Кто знает в замке всё и обо всем? Тот, кто ходит там, где захочет. Тот, кто знает тайные проходы. Тот, кому есть доступ в любое помещение. А в способностях кота проходить через двери, минуя любые запоры, Кощеич убедился на личном опыте.

В лучших традициях советской милиции, Илья заявился к подозреваемому сам.

Сел за стол, положил перед собой листок бумаги с крупным заголовком «Протокол допроса» и стал уточнять возраст и место рождения гражданина Баюна. Спросил и про места работы, и про образование, и про семью, и всё тщательно записывал в карточку подозреваемого. В отместку за петушков.

Кот покорно отвечал на вопросы, однако надолго его не хватило.

— Слушай, Илья, — сказал кот. — Ты чего такой тупой?

— Вы увиливаете от ответа, гражданин Баюн, — строго сказал Илья. — Были ли враги у Александры Даниловны?

— Да кому она нужна, твоя Александра, — закрыл глаза лапой Баюн. — Ты с другой стороны копай.

— Во-первых, она не моя, — въедливо проворчал сыщик. — Во-вторых, ее похитили.

— Да ладно! — удивился кот. — Кто бы мог подумать.

— Гражданин кот, — прищурился Илья. — Я уверен, что вы знаете больше, чем говорите.

— Я имею право хранить молчание, — вредничал кот.

— Хорошо, — сказал мужчина. — Будем пытать.

Тяжко вздохнул, извлек из-под стола пакет, развязал его (кот напрягся, рассчитывая траекторию отступления)… разложил на столе газету и плюхнул на него копченого омуля.

Кот громко сглотнул. Мужчина аккуратно отделил плавники, обсосал их и сложил кучкой с края газеты. Оторвал коричневую, тонкую как пергамент кожицу. Облизал пальцы, принялся отрывать кусочки ароматного жирного мяса.

— Омуль — рыба уникальная, — повествовал Илья. — Этот вот только в Байкале водится и является одной из самых полезных рыб. От себя добавлю, что такой вкуснотищи в жизни не пробовал.

Кот жадными глазами провожал каждый кусок рыбки, пропадавшей в илюхином рту. И когда Илья, подчистую уничтожив один бок, стал отрывать кожицу с другого, не выдержал:

— Я всё скажу, только не жри больше. Отдай мняу.

— Сначала сведения, потом оплата.

— Это Яга! Это всё она! Дай-дай-дай!