Злодейка в деле

Лексан напрашивается на взбучку…

Мы проходим мимо, Феликс прикрывает нас с Кэтти и в нарушение правил идёт чётко последним, но я не могу его за это осуждать.

— Фел? — решается Кэтти, когда мы отходим достаточно далеко.

Феликс игнорирует сестру:

— Ваше высочество, полагаю, поединка не избежать.

— Вероятно. Было бы скверно, если бы хан спровоцировал на поединок кого-то бесполезного, — ведь в этом смысл визита во дворец, не так ли? — Ты сможешь победить? Кстати, откуда ты знаешь, как его зовут?

— Я… вёл некоторые дела со степняками, ваше высочество, многое слышал. Хан Таш весьма узнаваем. Говорят, он единственный с таким шрамом среди приближённых Великого хана. Хан Таш вспыльчив и груб, но его точно не стоит недооценивать. Он умеет быть сдержанным и хладнокровным. В горя мяса прячется острый ум.

Я оборачиваюсь, пристально смотрю Феликсу в глаза:

— Ты не ответил на главный вопрос.

— Принцесса Крессида, поединок степняков — это поединок до смерти. Есть исключения, но не тогда, когда один из противников хан. Хан Таш возглавляет посольство Великого хана. Скажите, я могу победить? — Феликс кривовато ухмыляется.

Я отворачиваюсь.

Отчасти он прав, но…

— Принеси мне победу, мой рыцарь. Это приказ.

В романе Олис расплатился за мир мной. Отдал меня наложницей, даже не главной женой. Цена мира — унижение империи. Сколько сотен или тысяч телег с продовольствием ушло степнякам, в романе не упоминалось. А телеги степнякам — это голод крестьян.Стоит ли оно того?

Под Олисом трон шатался, а вывести армию к границам означало беспорядки в столице. В конечном счёте пахло развалом империи, его выбор очевиден.

Но у нас-то обстоятельства иные!

Вернувшись в свои покои, я коротко объясняю, что леди Кэтти моя гостья, и ею следует заняться позже.

— Ваше высочество, турнир вот-вот начнётся, — служанка едва не плачет. Фрейлины тоже встревожены.

— Пфф!

Феликс теряется где-то в первой из анфилады комнат, возможно, с сестрой. В том, что на моей территории девочка в относительной безопасности, я уверена. Надо не забыть запретить выходить по любому поводу, кроме… пожара. Я внутренне передёргиваюсь.

Служанка помогает мне освободиться от утреннего платья.

— Причёска, — всхлипывает она.

Сейчас у меня волосы собраны в обычный пучок, совершенно не празднично.

— Оставь, заколи бантом попышнее.

— Но…

— Быстрее.

Макияж?

Я отстраняю служанку, чем повергаю её в шок. В прошлой жизни я научилась неплохо краситься. Сделаю ставку на естественность — пара взмахов кисточкой с пудрой. Я подвожу глаза и едва касаюсь губ перламутром — достаточно.

— Ваше высочество, как очаровательно!

— Принцесса, никогда бы не подумала, что с таким изяществом можно подчеркнуть красоту и свежесть лица.

Иногда фрейлины раздражают…

Ещё не меньше четверти часа уходит, чтобы облачиться в платье. Горничная от души затягивают шнуровку, чтобы подчеркнуть тонкость талии, старшая фрейлина подаёт мне накидку. Последний штрих — подвеска и серьги. На утреннее торжество никаких “тяжёлых” гарнитуров и, тем более, тиар.

Убедившись, что выгляжу приемлемо, я даю последние указания, бросаю взгляд на часы. Турнир начался, я уже давным давно должна приветствовать гостей из императорской ложи, а я ещё в будуаре.

Я опоздала окончательно и бесповоротно, нет смысла торопиться. В отличие от меня фрейлины нервничают всё больше. Я же спокойно прохожу коридоры, спускаюсь по парадной лестнице. У выхода меня и фрейлин дожидаются открытые коляски. Феликс догадывается подать руку сперва мне, затем остальным девочкам, помогает сесть. А вот для него самого места не предусмотрено, как не предусмотрено запяток у колясок. Феликсу предстоит пройти пешком, благо по территории дворца до трибун лошади двигаются медленно. И надо признать, затянутый в мундир, шагающий рядом с открытым экипажем, он смотрится эффектно.

Почему раньше я не завела себе парочку рыцарей? Отвлекаясь на глупости, я не забываю поприветствовать гвардейцев лёгким кивком.

Уже на трибунах наши с фрейлинами пути расходятся. Девочки займут места на балконе, а я иду выше. Императорская ложа едва ли не козырьком нависает над ареной.

Феликс теряется, но я знаком показываю, чтобы шёл за мной и встал с другими рыцарями.

Я безнадёжно опоздала… Пропустила начало. Первая пара уже сражается, а может и не первая.

Но как ни в чём не бывало, как будто так и надо, я прохожу вперёд. Центральное кресло занимает, естественно, император. Императрица, воспользовавшись моим отсутствием, села рядом, согласно статусу. Здесь же Тери и Олис. Лексан, подозреваю, до сих пор спит в нише, если лакеи не перенесли. Не явиться вовсе было бы приличнее, мда.

Степняки…? Их нет. То ли игнорируют турнир, то ли разместились в отдельной ложе.

Приблизившись, я приседаю в неглубоком реверансе.

— Кресси, присоединяйся к нам скорее, — улыбается папа, но в его глазах отчётливо читается неодобрение. Пожалуй, он и раньше мои выходки не всегда принимал, но раньше мне не хватало ума заметить.

— Доброе утро, — я здороваюсь со всеми сразу и ни с кем конкретно.

Императрица и Олис напрягаются, явно ждут, что я попытаюсь согнать её величество с её меса. Самое отвратительное, что в прошлом я действительно могла бы так поступить.

Я занимаю свободное кресло рядом с Тери. Кажется, Олис не верит своим глазам, я же не обращаю на него внимания.

— Как много я пропустила? — наклоняюсь я к Тери.

На трибунах напротив заметили моё появление…

— Идёт третий бой.

Ого!

В этот момент один из бойцов теряет меч, а второй приставляет лезвие к его шее, обозначая смертельный удар. Конец поединка.

На песок арены выходит четвёртая пара.

Пары распределяются жребием. И, если честно, правила несправедливы, как сама жизнь. Окажется слабый противник — пройдёшь в следующий тур. Нарвёшься на мастера меча — даже будучи сам неплохим мечником, вылетишь, тогда как слабаки-везунчики проскочат дальше. Вот, в этот раз парнишке в сером стёганом жилете, надетом вместо полноценой кирасы, не повезло. Его противник, облачённый в лёгкий кожаный доспех, пробил его защиту с первого удара и обозначил смертельную атаку.

А впрочем… в жизни смертельный удар будет по-настоящему смертельным, никто не даст второго шанса.

Участвуют в турнире не столько ради победы как таковой, хотя и ради неё тоже, сколько ради возможности заинтересовать аристократов и получить приглашение на службу.

Я намерена выбрать одного. Минимум одного чёрного рыцаря.

Следующая пара — не бой, а унылое копошение, смотреть не на что. Кто им сказал, что мечами можно мутузить друг друга как дубинами? Ни одного колющего выпада… Со стороны трибун, занятых простолюдинами, раздаётся свист.